Продовольственная безопасность Российской Федерации – состояние экономики Российской Федерации, при котором обеспечивается продовольственная независимость Российской Федерации, гарантируется физическая и экономическая доступность населения к качественным продуктам питания в соответствии с физиологическими нормами.

Продовольственная независимость Российской Федерации – состояние экономики Российской Федерации, при котором в случае прекращения ввоза на территорию Российской Федерации пищевых продуктов не возникает продовольственный кризис и производство жизненно важных пищевых продуктов за год составляет не менее чем 80% годовой потребности населения в этих пищевых продуктах в соответствии с физиологическими нормами питания.

Физическая доступность продовольствия – это гарантированное государством наличие продуктов питания на всей территории страны и в каждый момент времени в объемах и ассортименте, удовлетворяющих и соответствующих платежеспособному спросу населения;

Экономическая доступность продовольствия – уровень покупательного спроса населения при существующих структуре потребления, системе цен, уровне доходов, социальных пособий и льгот, который обеспечивает возможность приобретения населением основных видов продовольствия в соответствии с рекомендуемыми нормами питания.

Международная практика обеспечения продовольственной безопасности обосновывает ее достаточный уровень для граждан любой страны в размере 80% и более потребляемых ими продуктов питания, которые должны производиться собственным аграрным сектором этой страны, что, в конечном счете, под­нимает на необходимый уровень показатель качества жизни населения и, соответственно, его воспроизводство. Согласно оценкам, для того чтобы прокормить население мира, численность которого, как ожидается, превысит в 2050 году 9 млрд человек, потребуется увеличить к этому году объем производства сельскохозяйственной продукции на 70 процентов. Одновременно с этим следует принять меры, чтобы обеспечить для всех людей доступ – физический, социальный и экономический – к достаточному количеству безопасного и питательного продовольствия, уделяя при этом особое внимание обеспечению полного доступа для женщин и детей. В развитых странах мира обеспечение продовольственной безопасности является важнейшим национальным приоритетом с активным участием государства. Продовольственная безопасность является важнейшей составной частью национальной безопасности, так как обеспечивает устойчивое производство основных продуктов питания и их доступность населению, а также способствует благоприятному социальному климату в обществе.

В России уровень продоволь­ственной безопасности в настоящее время по разным оценкам составляет от 65-75% (импорт продовольствия 25-35%). При этом доля импорта в крупных мегаполисах страны достигает примерно 50-60%.

Важным условием обеспечения продовольственной безопасности страны является общий уровень националь­ной экономики. Продовольственная безопасность страны может быть обеспечена только за счет последовательного осуществления комплекса взаимосвязанных и скоордини­рованных организационно-экономических, законодатель­ных, административных и социальных мер на федеральном и региональных уровнях путем обеспечения системы соче­тания государственных мер с использованием внутренних резервов непосредственно самих отраслей, предприятий и хозяйств агропромышленного комплекса.

В современных экономических условиях проблема обеспечения продовольственной безопасности страны не столько аграрная, сколько комплексная, связанная с макро­экономическим развитием государства, его возможностя­ми осуществления социально ориентированной политики, повышения жизненного уровня населения, использования преимуществ международного разделения труда в агро­промышленном производстве. Например, устойчивая национальная экономика и финансовая система Японии позволяют гарантировать достойное потребление продовольствия ее населением без ущерба национальным интересам при самообеспечении основными продуктами питания всего лишь на 50%.

Вместе с тем для России как одного из крупных мировых производителей и одно­временно импортеров продовольствия основой укрепле­ния продовольственной безопасности является повышение эффективности функционирования отечественного АПК и его базовых отраслей за счет:

· мобилизации потенциала собственного агропро­мышленного производства, способного гарантировать надежное обеспечение населения страны отечественным продовольствием;

· формирования конкурентных продуктовых рынков, создания законодательной базы и институциональной ин­фраструктуры для их эффективного развития, защиты оте­чественных сельскохозяйственных товаропроизводителей от неблагоприятной конъюнктуры мировых рынков сель­скохозяйственной продукции, сырья и продовольствия;

· обеспечения оптимизации межотраслевых эконо­мических отношений для достижения такого соотношения цен на сельскохозяйственную и промышленную продук­цию, которое бы стимулировало рост темпов расширен­ного воспроизводства, прежде всего в сельском хозяйстве;

· совершенствования системы краткосрочного, среднесрочного и особенно долгосрочного кредитования, достижения его доступности для основной массы сель­скохозяйственных товаропроизводителей, создания благо­приятных экономических условий для привлекательности инвестиций и роста инвестиционной активности в агро­промышленном производстве;

· создания системы гарантий качества продоволь­ствия, поступающего на внутренний рынок, путем обеспе­чения контроля над применяемыми технологиями по всей продовольственной цепочке, и особенно за импортной продукцией;

· повышения технологи­ческого уровня агропромышленного производства и сти­мулирования внедрения ресурсосберегающих и экологи­чески чистых технологий производства продукции АПК.

Кроме того, необходимо осуществление системы со­циально-экономических мер, направленных, прежде всего, на снижение уровня бедности, обеспечение приоритетной поддержки наиболее нуждающихся слоев населения, не имеющих достаточных средств для питания в соответ­ствии с физиологическими стандартами, здорового пита­ния детей дошкольного и школьного возраста.

Проблемы, накопившиеся по продовольственному обе­спечению населения страны, требуют системных реше­ний, разработки и реализации эффективной долгосрочной стратегии развития аграрного сектора экономики, ориен­тированного на обеспечение динамичного, эффективного и устойчивого развития АПК, укрепление его производ­ственного потенциала и повышение жизненного уровня населения. Следует отметить тот факт, что в России затраты на сельскохозяйственную науку за годы преобразований и реформ сократились в 7-8 раз и в настоящее время просто не согласуются с аналогичными затратами в развитых странах.

Разработка современной и эффективной законодатель­ной базы, регламентирующей обеспечение продоволь­ственной безопасности, призвана сыграть решающую роль в защите национальных интересов страны и ее аграрной сферы экономики. В пер­вую очередь это касается утвержденной Доктрины продовольственной безопасности России (В Доктрине продовольственной безопасности России определены наиболее критичные для России продукты и минимальный уровень их собственного производства. Например, зерно (95 %), картофель (95 %), молоко (90 %), мясо (85 %), пищевая соль (85 %), сахар (80 %), растительное масло (80 %) и рыба (80 %)) и принятия федерального закона о продовольственной безопасности страны.

Чтобы приблизиться к мировому уровню предстоит решать одновременно как минимум четыре взаимосвязанных и весьма капиталоемких задачи:

· технико-технологическую модернизацию сельского хозяйства и пищевой промышленности, сферы производственного обслуживания АПК;

· формирования кадрового потенциала отрасли, способного осваивать инновации;

· проведение масштабных работ по восстановлению производства на заброшенных сельскохозяйственных угодьях, в том числе увеличения посевов не менее, чем на 15 млн. га, а еще лучше на 25-30;

· создание современной социальной инфраструктуры сельских территорий (жилье, дороги и др.) без чего реализация намеченных целей невозможна.

Поэтому потребуется комплексная оценка потребности в инвестициях и источниках их покрытия, так как именно инвестиционные ограничения являются наряду с экономическими условиями, основными факторами, сдерживающими устойчивое развитие АПК.

По образному выражению ряда экспертов, мировой рынок продовольствия попал «в ловушку»: богатеющее население готово потреблять все больше и больше продуктов питания, тогда как природных ресурсов для этого уже не хватает. В ближайшее десятилетие массовый голод на планете не прогнозируют, но рост численности населения с ограниченным доступом к еде и чистой воде будет продолжаться. Уже сегодня он составляет около 1 млрд человек.

Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) совместно с Продовольственной и Сельскохозяйственной организацией ООН (FAO) опубликовала прогнозы сельскохозяйственного развития (Agricultural Outlook-2012-2021), которые свидетельствуют о том,что рост выпуска сельхозпродукции в ближайшие 10 лет замедлится до 1,7% против 2% в прошедшем десятилетии.

Еще больший удар по рынку нанесет изменение климата и потеря продовольственных площадей - 25% используемых сейчас сельскохозяйственных угодий заметно деградировали. Рост спроса на продовольствие опережает его предложение.

Зарубежное экспертное сообщество, отмечает, что рост мирового населения замедлится до 1,2% в год. Однако к 2021 году на планете появится 680 млн человек, которым будут нужны еда, одежда и топливо. Быстрее всех будет расти бедное население Африки - на 2% в год. Чтобы удовлетворить запросы растущего и богатеющего населения земли, к 2050 году производство сельхозпродукции должно вырасти на 60%. Если у человечества получится это сделать, среднее потребление пищи вырастет до 3 070 ккал в день на человека. Это примерно соответствует 940 млн злаковых и 200 млн т мяса, которые население Земли будут съедать ежедневно Планету ждет 10 лет дорогой еды.

Традиционные приемы земледелия и растениеводства уже не спасают, потому и появились генно-мо- дифицированные продукты питания. Например, рост посевных площадей, по расчетам специалистов, к 2050 году обеспечит всего лишь 10% прироста мирового урожая. Земель, пригодных для сельского хозяйства, остается все меньше. Часть используемых земель истощается. Следовательно, предложение продовольствия будет возрастать очень медленно, несмотря на рост цен.

Цены на продовольствие будут продолжать расти, в том числе и по причине увеличения количества погодных аномалий, скачков цен на энергоресурсы и общей кризисной неопределенности в мировой экономике Бурдуков П. Продовольственная безопасность - насущная проблема России.

Инвестиции в сельское хозяйство помогут немного сгладить ценовой шок. Прибыли аграриев последних лет частично инвестированы в увеличение производительности труда и новые технологии. Но это лишь временно увеличит предложение и снизит волатильность цен.

Быстрее всех будут расти цены на говядину и подсолнечник (рис. 2.1).

Рис. 1.1 Рост цен на говядину и зерновые культуры (2011-2021 гг.) Источник информации: http://www. interfax.by/article/93226.

Рыба и рыбопродукты также будут быстро дорожать (рис. 1.2).

Рис. 2.2.

Скажется на ценах и рост стоимости нефти. В ОЭСР предполагают, что цены вырастут к 2021 году до $142 за баррель. Дорогая энергия и удобрения увеличат издержки аграриев по всему миру.

В течение последних 50 лет средние темпы роста производства в сельском хозяйстве держались на уровне 2,3% в год. Рынок вел себя в строгом соответствии с классическими законами экономики - рост спроса вел к росту предложения. Но теперь этот нормальный экономический механизм дал сбой. За последние 10 лет цены на продовольствие выросли более чем в два раза, но это не привело к росту предложения. Некоторые производители наоборот сократили выпуск сельскохозяйственной продукции и продовольствия Планету ждет 10 лет дорогой еды.

Главными поставщиками агропродукции в мире становятся развивающиеся страны, активно инвестирующие в этот сектор. Страны ОЭСР (34 страны мира) пока сохраняют лидерство в производстве некоторых сельхозпродуктов: сыра, молочных продуктов, биото плива и рыбьего жира.

Одним из немногих продуктов, чье производство будет действительно быстро расширяться, станет сахар (рис 3). Производство будет расти, примерно, на 1,9% по сравнению с 1,7% в прошлом десятилетии.

Рис. 2.3

Производство животноводческой продукции будет расти заметно быстрее. Здесь лидером станет птицеводство - выпуск продукции увеличится к 2021 году на 29% по сравнению с уровнем 2009-2011 годов (рис 2.4).

Рис. 2.4

Предполагается, что основной причиной роста цен станет увеличение доходов населения, особенно жителей развивающихся стран. В этих странах постепенно образовывается средний класс - это меняет объемы и структуру потребления. Жители Юго-Восточной Азии, например, уже переходят от риса к белому хлебу, мясу и молочным продуктам.

В развитых странах структура потребления тоже изменится - стареющее население все чаще выбирает «здоровый» рацион питания. Это значит, что потребление, например, свинины и жирных молочных продуктов будет расти медленно, а спрос на мясо птицы, рыбу и диетические молочные продукты - наоборот, быстро. По прогнозам FAO, развивающимся странам нужно все больше жиров и сахара.

Эксперты FAO не без оснований считают, что главным продуктом планеты станет мясо птицы (рис. 2.5). Буквально за 8-10 лет потребление такого мяса в развивающихся странах увеличится на 40%.

Рис. 2.5.

По прогнозам исследователей проблем мировой экономики, развивающиеся страны в ближайшее время будут главенствовать на продовольственном рынке. Объемы торговли пшеницей и фуражом вырастут соответственно на 17% и 20% к 2021 году. А объемы торговли рисом на 30%. Мировой экспорт мяса к 2021 году вырастет на 19%, а среднегодовые темпы роста составят 1,5% Планету ждет 10 лет дорогой еды.

Страны Азии и Океании к 2021 году нарастят импорт и потребление сельскохозяйственной продукции. Они же вместе с Латинской Америкой станут и ее главными экспортерами.

А как же при этом выглядит Россия? Российская Федерация по глобальному индексу продовольственной безопасности, к сожалению, не входит в первую десятку, а занимает 29 место в мире. Хотя заметно опережает страны СНГ (табл. 2.1).

Таблица 2.1 - Распределение некоторых стран СНГ по глобальному индексу продовольственной безопасности

В сравнении с США и странами ЕС российские аграрии имеют меньшую в разы государственную поддержку, несмотря на более низкий биоклиматический потенциал (табл. 2.2).

Таблица 2.2 - Уровень государственной поддержки сельского хозяйства в США, странах ЕС и Российской Федерации Ушачев И.Г. Научное обеспечение Государственной программы развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2013-2020 гг. (доклад на Общем собрании Россельхозакадемии 14 февраля 2013 года). М.: Россельхозакадемия, 2013. 48 с

Так, субсидии на 1 денежную единицу произведенной продукции в России составляют 7,2 коп., тогда как в США - 30-35 центов. Сократился удельный вес сельского хозяйства России в валовом внутреннем продукте и инвестициях в основной капитал в сравнении с 1990 годом в 4,4 и 5,5 раза, соответственно.

Уровень оплаты труда работников сельского хозяйства по отношению к среднероссийскому уровню составляет всего лишь 52,2%. Среднемесячная начисленная заработная плата в 2013 году - 15 637 рублей Статистические материалы развития агропромышленного производства России. М.: Россельхозакадемия, 2014. 35 с. .

Россия пока не вышла на заданный уровень рациональных норм потребления на душу населения продовольствия по отдельным его видам. Так, потребление к рациональной норме по молоку и молокопродуктам составляет 75,5%; по овощам и бахчевым - 84%; по рыбе и рыбопродуктам - 85,5%. В сельской местности на душу населения потребляется в год больше хлеба - на 24,7 кг и картофеля - на 15,7 кг, чем городскими жителями. Сегодня в сельской местности доля населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума (уровня бедности) достигает 16,9%.

Для достижения рациональных норм питания необходимо довести ежегодное производство зерна в стране до 120 млн т; мяса и мясопродуктов - 9,6 Российский рынок мяса и мясопродуктов 2013 г. ; молока - 64; овощей и бахчевых культур до 21 млн т в год Сёмин А.Н., Савицкая Е.А., Мальцев Н.В., Шарапова В.М., Михайлюк О.Н. Продовольственная безопасность: угрозы и возможности. Екатеринбург: Уральское изд-во, 2012. - 77 с. .

А пока импорт продовольствия нарастает. В 2012 году зарубежного продовольствия было поставлено на внутренний рынок Росси на сумму в 40 млрд долл. США, при 10-ти кратной меньшей государственной поддержке отечественных аграриев. Так, мяса свежего и мороженого было поставлено на 863 тыс. т больше, чем в 2000 году; молока и сливок на - 63 тыс. т; сливочного масла - на 39 тыс. т, аналогичное положение и по другим позициям Статистические материалы развития агропромышленного производства России. М.: Россельхозакадемия, 2014. 35 с. .

К сожалению, меры, принимаемые исполнительной и законодательной ветвями власти, сформировать гармоничный единый внутренний агропродовольственный рынок пока не дали ожидаемых результатов. Многие механизмы не работают с должной полнотой (по-прежнему, наблюдается диспаритет цен, проявляется монополизм перерабатывающих предприятий и торговых сетей, оставляет желать лучшего кредитно- финансовая политика и др.).

Реальная емкость российского потребительского рынка заметно ниже его потенциала. Например, насыщенность рынка по мясу и мясопродуктам составляет 67%, растительному маслу - 48%; по овощам и бахчевым культурам - только 43%. В Уральском федеральном округе насыщенность внутреннего потребительского рынка по мясу и мясопродуктам отечественного производства составляет 46,1%; по цельномолочной продукции (в пересчете на молоко) - лишь 18,3%. Вот какие серьезные резервы еще имеются для отечественных сельхозтоваропроизводителей.

Развитие АПК России входит в число приоритетных направлений современной экономики страны. В последние годы приняты многие законодательные акты, направленные на повышение эффективности и управляемости базовых отраслей агропромышленного комплекса. Это и Федеральный Закон «О развитии сельского хозяйства», и Доктрина продовольственной безопасности нашего государства, и вторая программа, теперь уже восьмилетняя, направленная на развитие сельского хозяйства и регулирование рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2013-2020 гг., реализуется программа социального развития села и концепция устойчивого развития сельских территорий.

Вместе с тем отечественное агропроизводство остается низкодоходной отраслью и малопривлекательной для инвесторов. Положение также усугубляется вступлением России в ВТО. Для российских аграриев это означает снижение размеров прямой государственной поддержки, снятие административных барьеров на доступ иностранных компаний на отечественные агропродовольственные рынки, полный запрет на использование экспортных субсидий.

Наиболее значимыми в обязательствах по регулированию доступа на внутренний рынок являются изменения таможенно-тарифного регулирования. В целом, по тарифу на сельскохозяйственную продукцию и продовольствие средневзвешенная ставка будет снижена на треть от ее текущего уровня (с 15,6% до 11,3% на конец переходного периода), а по отдельным позициям произойдет более сильное сокращение. Например, в соответствии с протоколом вступления России в ВТО пришлось снизить таможенный тариф на живых свиней с нынешних 40% до 5%; на свежемороженые туши свиней внутри квоты пошлина снижается с 15% до 0, а сверх квоты - с 75% до 65%.

Серьезная угроза молочной отрасли возникла со стороны импорта пальмового масла, которое широко используется в маргариновой и масло-жировой промышленности, кондитерской и хлебопекарной отраслях пищевой промышленности. При старой ставке на пальмовое масло импортная пошлина была фиксированной, т.е. не была зависимой от его стоимости и составляла 0,4 Евро/кг (17,1 руб.), по условиям ВТО она снижена до 0,12 Евро/кг (5,1 руб.). Введенная при ВТО дополнительная 5,0% импортная пошлина (до ВТО ее не было), начинает действовать при условии, если цена этого масла будет выше 102,4 руб. Сейчас же оптовая цена рафинированного пальмового масла составляет от 90 руб./кг. В настоящее время импорт пальмового масла в Россию резко увеличился. По данным Росстата, только в январе-апреле 2013 г. импорт пальмового масла по сравнению с этим же периодом 2012 г. увеличился на 20,3%. Это, по оценкам специалистов Института экономика УРО РАН, позволяет заменить в пищевой и кондитерской промышленности масло и другие молочные жиры в объеме, на производство которого потребовалось бы около 4 млн т. молока (т.е. более 10% всего молочного производства России).

Дальнейшее конкурентное развитие отечественного агропромышленного комплекса возможно при условии устранения допущенных макроэкономических просчетов. Одним из наиболее явных просчетов стало технико-технологическое обновление сельского хозяйства. Так, при парке в 500 тыс. тракторов, ежегодно поступает лишь около 20 тыс., что в 2 раза меньше параметров нормативного обновления техники. Следующий просчет связан с регулированием рынка зерна - главного стратегического ресурса системы продовольственной безопасности. Этот рынок серьезно влияет на другие сегменты агропродовольственного рынка. В настоящее время закупочные и товарные интервенции не решают проблему формирования эффективного механизма ценообразования, они не способны существенно влиять на динамику цен. Этот рыночный механизм в России до сих пор не работает. В прошлом сезоне (2012г.) аграрии реализовали 44 млн тонн зерна, в то время как на интервенциях было продано всего около 3 млн тонн или почти в 15 раз меньше Ушачев И.Г. Научное обеспечение Государственной программы развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2013-2020 гг. (доклад на Общем собрании Россельхозакадемии 14 февраля 2013 года). М.: Россельхозакадемия, 2013. 48 с. .

Что касается внешнего рынка, то российские производители и переработчики теряют на каждой тоне зерна при экспорте 1,5 тыс. рублей, но если бы они перешли к глубокой переработке, то могли бы дополнительно зарабатывать по 15 тыс. рублей на каждой тонне. США, например, чтобы не деформировать мировой рынок ежегодно стимулируют отправку 150 млн тонн кукурузы на глубокую переработку. Канада сдерживает производство качественной пшеницы с этой же целью. У нас об этом еще только думают.

Еще один серьезный просчет - это социальное развитие села. В социальной сфере сохраняется низкий уровень оплаты труда - 53% к среднему по экономике страны. Так, настроение уехать из села, согласно данным социологических обследований Центра социальной политики и мониторинга сельского развития ВНИЭСХ, имеет более 25% селян, а среди молодежи - около 50%. Идет недофинансирование программы социального развития села Ушачев И.Г. Научное обеспечение Государственной программы развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2013-2020 гг. (доклад на Общем собрании Россельхозакадемии 14 февраля 2013 года). М.: Россельхозакадемия, 2013. 48 с. .

В сельских территориях по-прежнему наблюдаются депопуляционные процессы. Сокращение сельского населения произошло во всех федеральных округах, за исключением Северо-Кавказского и Южного, особенно значительное - в Центральном.

Опираться необходимо на научно обоснованные стратегии инновационного развития в сочетании с внятной протекционистской аграрной политикой. Проведены прогнозные расчеты с использованием методов имитационного моделирования на период до 2030 г., которые свидетельствуют о том, что при инновационном варианте развития вполне возможно достичь уровня продовольственной безопасности, установленного российской Доктриной. Другими словами - это такое состояние экономики агропродовольственного сектора, при котором самообеспечение основными видами продовольствия достигает 80 процентов и более (табл. 2.4).

Таблица 2.4 - Среднегодовые темпы роста продукции сельского хозяйства на долгосрочный период, % (инерционный и инновационный варианты, в сопоставимых ценах) Сёмин А.Н., Савицкая Е.А., Мальцев Н.В., Шарапова В.М., Михайлюк О.Н. Продовольственная безопасность: угрозы и возможности. Екатеринбург: Уральское изд-во, 2012. - 77 с.

Обеспечение продовольственной безопасности в регионах Урала достигается через программно целевой подход. В субъектах Уральского федерального округа реализуется целая серия региональных программ, направленных на достижение устойчивого экономического роста во всех сферах агропромышленного комплекса и, в первую очередь, в его центральном звене - сельском хозяйстве. Особое внимание сосредоточено на развитии сельских территорий, социальной инфраструктуры села, закреплении молодых специалистов в сельскохозяйственных организациях.

Из года в год увеличивается государственная поддержка сельскохозяйственных товаропроизводителей за счет бюджетных средств, осуществляется модернизация аграрного производства, растет производительность труда.

Преодолевая макроэкономические просчеты, формируя единый отечественный агропродовольственный рынок, задействовав все внутренние резервы хозяйствующих субъектов АПК, повышая активность отраслевых союзов - с большей уверенностью можно говорить о достижении устойчивого и конкурентоспособного аграрного производства - основы системы продовольственной безопасности государства.

Свою стать мы решили закончить высказыванием великого ученого и философа Жан Жака Руссо, которое сегодня звучит особенно актуально: «Единственное средство удержать государство в состоянии независимости от кого-либо - это сельское хозяйство. Обладай вы хоть всеми богатствами мира, если вам нечем питаться - вы зависите от других... Торговля создает богатство, но сельское хозяйство обеспечивает свободу».

Доклад группы экспертов Изборского клуба под руководством академика РАН С.Ю. Глазьева

1. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ
1.1. Понятие продовольственной безопасности

Понятие продовольственной безопасности было впервые сформулировано в середине 70-х годов применительно к сложившейся в мире парадоксальной ситуации, когда абсолютное перепроизводство продовольствия стало сопровождаться его катастрофической нехваткой в ряде развивающихся стран «третьего мира», массовым голодом и голодными смертями десятков тысяч людей. Исходный английский термин «food security», впервые введённый в широкое употребление на состоявшейся в 1974 г. в Риме Всемирной конференции по проблемам продовольствия, которую организовала Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (ФАО), переводится двояко: как продовольственная безопасность и как продовольственная обеспеченность.

В настоящее время под продовольственной безопасностью, как правило, понимают обеспечение всех людей и социальных групп населения той или иной страны мира физическим и экономическим доступом к безопасной, достаточной в количественном и качественном отношении пище, необходимой для ведения активной и здоровой жизни.

Несмотря на множество появившихся с тех пор научных исследований и политических деклараций, посвящённых данной проблеме, включая Римскую декларацию о всемирной продовольственной безопасности 1996 года, ситуация продолжает оставаться напряжённой в «зоне недоедания и голода». По итогам 2012 года, согласно данным Всемирной продовольственной программы ООН, находятся около 925 миллионов человек, которые не получают пищи, достаточной для обеспечения здорового образа жизни, то есть каждый седьмой человек на Земле ложится спать голодным (источник: пресс-релиз ФАО, 2012). При этом более половины голодающих: около 578 миллионов человек — живут в Азии и Тихоокеанском регионе. В странах Африки проживают около четверти всех голодающих в мире (источник: ФАО, Отчет о продовольственной безопасности в мире, 2010).

Голод представляет собой самую большую угрозу здоровью человечества. Ежегодно голод убивает больше людей, чем СПИД, малярия и туберкулёз, вместе взятые (источники: глобальный отчет UNAIDS, 2010, Статистический отчет ВОЗ о бедности и голоде, 2011). Смертность более трети детей, умерших в возрасте до 5 лет в развивающихся странах, была связана с недоеданием (источник: Отчет ЮНИСЕФ от детском недоедании, 2006). К 2050 году изменения климата и непредсказуемые погодные условия приведут к тому, что еще 24 миллиона детей будут голодать. Почти половина этих детей будет жить в регионе суб-Сахары (источник: «Изменение климата и голод: меры реагирования на кризис», ВПП ООН, 2009). Тем не менее во многих развитых странах мира действуют специальные программы, ограничивающие производство продовольствия по экономическим причинам.

Больше того, по этим же причинам в ряде стран, в частности в Китае, принимаются меры, в том числе законодательные, по ограничению рождаемости и контролю за ускоренным ростом численности населения, эрозией почвы и снижением урожайности, не сертифицированным производством, распространением и потреблением генетически модифицированных продуктов, ухудшением окружающей среды и некоторыми другими причинами, усугубляющими положение с обеспечением продовольственной безопасности и её поддержанием на требуемом уровне.

Таким образом, проблемы обеспечения продовольственной безопасности человечества в целом носили и носят в основном не физический, а социально-экономический характер. Это доказывается и тем, что в «зоне голода» периодически оказываются и ранее вполне благополучные в данном отношении страны — например, население России и других «постсоветских» государств из числа бывших республик СССР (Украина, Казахстан и т.д.) в 90-е годы пережило катастрофическое снижение уровня продовольственной безопасности. Так, в климатических условиях России, для которых физиологически обоснованная норма питания составляет 3000-3200 ккал на человека в день, средняя калорийность снизилась с 3300 ккал в 1990 году до 2200 ккал в 2003 году, потребление мяса и мясопродуктов за период 1990-2001 гг. снизилось с 75 до 48 кг в год на душу населения, рыбы и рыбопродуктов — с 20 до 10 кг, молока и молочных продуктов — с 370 до 221 кг.

В то же время за период 2003-2012 гг. наблюдалось медленное, но неуклонное восстановление указанных выше показателей: средняя калорийность питания вернулась на уровень около 3000 ккал в день, потребление мяса составило 73 кг в год на душу населения, рыбы и рыбопродуктов — 22 кг, молока и молочных продуктов — 247 кг.

Тем не менее, с учетом высокого уровня социальной дифференциации в нашей стране, эти среднестатистические показатели нельзя считать удовлетворительными: примерно 17% населения страны хронически недоедают, а около 3% испытывают самый настоящий голод, поскольку их уровень доходов не позволяет нормально питаться. При этом доля расходов на питание россиян стабильно составляет 30-35% от всех потребительских расходов, а у 5% населения превышает 65% — в то время как в США и в странах ЕС она не превышает 15-17%. Это связано как с более низким уровнем доходов россиян сравнительно с американцами или европейцами, так и с более высокой стоимостью большинства продовольственных товаров на российском рынке.

Таким образом, можно признать, что, несмотря на общую тенденцию к повышению уровня продовольственной безопасности России за последнее десятилетие, наша страна остается в целом дискриминированной по данному показателю и до сих пор не вернувшейся на уровень 1990 года, особенно учитывая сокращение численности населения со 147,6 до 143,3 млн человек, по итогам 2012 года.

Весьма показательно, что все эти изменения в обеспечении продовольственной безопасности нашей страны прямо коррелировали с её фундаментальными демографическими показателями: рождаемостью, смертностью и естественным приростом населения. «Демографический крест» России практически повторял своей динамикой её «голодный крест» — с промежуточным выходом из режима депопуляции в 2012 году.

1.2. Механизмы и модели продовольственной безопасности

Механизмы и модели продовольственной безопасности выстраиваются на её стандартах, которые характеризуются системой соответствующих базовых количественных и качественных показателей.

К базовым показателям продовольственной безопасности, которые номинируются как её качественные стандарты, указанная выше Римская декларация о всемирной продовольственной безопасности 1996 года относит:

— физическую доступность достаточной в количественном отношении, безопасной и питательной пищи;

— экономическую доступность продовольствия должного объёма и качества для всех социальных групп населения;

— автономность и экономическую самостоятельность национальной продовольственной системы (продовольственную независимость);

— надёжность, то есть способность национальной продовольственной системы минимизировать влияние сезонных, погодных и иных колебаний на снабжение продовольствием населения всех регионов страны;

— устойчивость, означающую, что национальная продовольственная система функционирует в режиме, не уступающем темпам изменения численности населения страны.

В связи с этим количественные стандарты обеспечения продовольственной безопасности могут быть дифференцированы по следующим параметрам:

— производственные, связанные с физическим обеспечением производства необходимых объемов и ассортимента производства продовольственных товаров;

— логистические, связанные с хранением и доставкой необходимых объёмов и ассортимента продовольственных товаров к конечному потребителю;

— потребительские, связанные с изменением ассортимента и объёмов потребляемых населением продовольственных товаров.

Совершенно очевидно, что среди этих показателей нельзя выделить ключевые и второстепенные: продовольственную безопасность способно обеспечить только их гармоничное и взаимодополняющее сочетание. В противном случае продовольственная безопасность страны или какого-либо её региона может оказаться под угрозой. Что, в свою очередь, может привести к серьёзным социально-политическим последствиям.

В качестве иллюстрации данного тезиса можно привести «хлебный кризис» зимы 1916/17 годов в столичном Петрограде, ставший спусковым механизмом Февральской революции и разрушения Российской империи, или же аналогичный кризис «пустых прилавков» в Москве 1990/91 годов, во многом определивший уничтожение Советского Союза. Таким же примером может служить потеря продовольственной безопасности в США после Первой мировой войны 1914-1918гг., приведшая к Великой депрессии 1929-1933 гг. и Второй мировой войне 1939-1945 гг.

Вопрос о том, насколько объективно обусловленный, а насколько спланированный характер носили эти кризисы, можно оставить в стороне, лишь отметив, что и в том, и в другом случае налицо был сбой логистических механизмов продовольственного обеспечения вначале в нашей стране, а впоследствии в США и во всём мире.

Соответственно, различные соотношения производственных, логистических и потребительских механизмов создают различные модели обеспечения продовольственной безопасности, среди которых можно выделить следующие базовые:

1. Автаркическая модель, связанная с практически полной продовольственной независимостью и самодостаточностью общества. Эта модель характерна в основном для «азиатского» и феодального способа производства с подавляющим преобладанием в экономике аграрного сектора.

2. Имперская модель, связанная с «ножницами» цен на дорогие промышленные товары и дешевые продовольственные, которые ввозятся на территорию метрополии из зависимых территорий и колоний. Модель, распространённая в основном в период первого-третьего глобального технологического уклада (ГТУ), т.е. в 1770-1930 гг., хотя её элементы встречались и ранее (Рим времен поздней Республики и Империи, «скифский» и русский хлеб для Византии VI-ХIII вв. и т.д.).

3. Динамическая модель , связанная с внедрением передовых агротехнологий на основном массиве сельскохозяйственных площадей (т.н. «зеленая революция») с глобальной дифференциацией производства продовольствия, которая была характерна в основном для четвертого-пятого ГТУ, т.е. периода 1930-2010 гг.

4. Инновационная модель, связанная с массовым освоением генно-инженерных и других биотехнологий, которая должна стать ведущей в рамках формирующегося шестого ГТУ и обеспечить свыше 50% экологически чистого мирового производства безопасного для здоровья продовольствия к рубежу 2025-2030 гг.

Здесь необходимо заметить, что доминирующей моделью продовольственной безопасности Советского Союза была вовсе не автаркичная модель, как уверяют многие сторонники «рыночных реформ» и критики «феодального социализма», а полностью соответствующая ведущему в СССР четвёртому укладу модель динамическая, которая предусматривала дифференциацию сельскохозяйственного производства не только в границах советского государства или в рамках «социалистического лагеря», но и всей глобальной экономики (например, импорт зерна из США и Канады). И отмеченное выше катастрофическое снижение уровня продовольственной безопасности Российской Федерации в 90-е годы по сравнению с Советским Союзом было вызвано сменой не столько самой модели продовольственной безопасности, сколько сменой позиции российской экономики внутри данной модели: её превращения из мировой сверхдержавы и экономического «локомотива» «второго мира» в сырьевой придаток и свалку для отходов экономик стран «золотого миллиарда».

Отсюда совершенно очевидно, что главной задачей политики России в сфере обеспечения продовольственной безопасности на ближайшее будущее должно стать не просто восстановление «дореформенных» уровней, объёмов и ассортимента продовольственного обеспечения, но прежде всего — переход к инновационной модели развития сельского хозяйства, без которой все усилия в данной сфере не принесут необходимого эффекта.

2. ПРОДОВОЛЬСТВЕННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ РОССИИ: СОСТОЯНИЕ, ИСТОРИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ
2.1. Продовольственная безопасность России: глобальный аспект

Население Земли в настоящее время превышает 7 миллиардов человек и каждые 12-14 лет увеличивается на 1 миллиард, то есть примерно к 2050 году может достигнуть 10 миллиардов человек. Разумеется, такой рост был бы невозможен и будет невозможен без соответствующего продовольственного обеспечения. Главные «зоны демографического роста» — Азия, Африка и Латинская Америка, то есть развивающиеся страны третьего мира. При этом многие из них, обладающие благоприятными климатическими и социально-экономическими условиями, выступают в качестве экспортеров продовольствия (зерна, мяса, рыбы и морепродуктов, фруктов, специй и т.д.).

Объём мирового рынка сельскохозяйственной продукции быстро растёт. В 2001-2012 годы в текущих ценах он увеличивался на 10,7% в год. Рост примерно в 3,4 раза: с $551 млрд до $1,857 трлн (9% мировой торговли). Правда, почти 2/3 этого роста приходится на повышение цен (в среднем около 4-5% ежегодно) и увеличение курсовых разниц (2-3% в год). При этом собственно продовольственные товары занимают не более 60% этого рынка: $1,083 трлн в 2012 году, — остальное приходится на технические культуры (включая биотопливо) и другое сельскохозяйственное сырье.

Российская Федерация весь этот период времени выступала нетто-импортером продовольствия, занимая в данной сфере 4,5-5,2% мирового рынка со следующими показателями (источник — Роскомстат):

Таким образом, за 2000-2012 годы наша страна «проела» почти $215 млрд. Эту сумму нельзя назвать «астрономической», однако она является весьма существенной — особенно в сравнении с данными собственного сельскохозяйственного производства России (источник — Роскомстат):

Правда, приведенные данные не учитывают теневые объёмы фиктивного импорта и экспорта (контрабанда, демпинг, фальсифицируемые поставки по притворным схемам возмещения НДС, не учитываемые объёмы льготной и приграничной торговли, уклонения от уплаты таможенных платежей и т.п.), на долю которых приходится едва ли не половина нашего продовольственного импорта и значительная часть нашего экспорта.

В данной связи стоит подчеркнуть, что наполнение внутреннего рынка зарубежными поставками на 20% и более принято считать пороговым уровнем, критическим для продовольственной независимости, а следовательно — и для продовольственной безопасности страны в целом.

Однако импортные поставки продовольствия не только устойчиво занимают свыше четверти национального потребительского рынка, но и демонстрируют значительный потенциал роста в случае неблагоприятных для российской экономики изменений конъюнктуры мирового рынка. Так, результатом кризиса 2008-2009 годов, в ходе которого значительно снизились цены на углеводородное сырье, стало увеличение доли продовольственного импорта в 2009-2010 годах почти до трети национального потребительского рынка.

В отдельных его сегментах дисбаланс является еще более ощутимым. Так, импорт говядины в 2012 году составил 611 тыс. тонн при собственном производстве 173 тыс. тонн (77,9% рынка), импорт сыра — 404,6 тыс. тонн при собственном производстве 392,9 тыс. тонн (50,7% рынка), импорт свинины — 706 тыс. тонн при собственном производстве 934 тыс. тонн (43% рынка), импорт сливочного масла — 115 тыс. тонн при собственном производстве 213 тыс. тонн (35,1% рынка). В отличие от чая, кофе, какао, цитрусовых, специй и других продовольственных товаров, производство которых в России невозможно или ограничено по климатическим условиям, данные товарные позиции в принципе могут быть закрыты отечественными сельхозпроизводителями — как это произошло, например, с мясом птицы, где доля импортных поставок была сокращена с 47,4% в 2005 году до 11,5% в 2012 году.

Заметим, что по регионам страны этот дисбаланс ещё больший. Например, в Москве доля импортного продовольствия зашкаливает за все 80%.

Согласно данным Федеральной таможенной службы РФ, в 2012 году наблюдался взрывной (свыше 10% за год) рост импорта сыров и творога — на 18,5%, а также злаков — на 24,4%, в том числе: ячменя — на 37,8% и кукурузы — на 13,8%.

В целом, по итогам 2012 года, на долю России приходилось 7,41% мирового импорта и 3,02% мирового экспорта продовольствия при населении, равном 2% населения Земли.

Все приведенные выше цифры указывают как на значительный потенциал аграрного производства в нашей стране, так и на абсолютно неудовлетворительный характер его использования в рамках действующего варианта динамической модели обеспечения её продовольственной безопасности, который условно можно обозначить как «нефть в обмен на продовольствие».

Данный вариант нельзя признать соответствующим требованиям продовольственной и национальной безопасности России, особенно на ближайшую перспективу, поскольку на нисходящем (кризисном) участке пятого ГТУ в ближайшее время будет происходить снижение стоимости энергоресурсов и рост стоимости продовольственных товаров. Это представляет существенную угрозу для действующей модели обеспечения России продовольствием, требуя существенного и быстрого роста сельскохозяйственного производства — прежде всего в тех сферах, где зависимость нашей страны от внешней конъюнктуры критически высока, а именно — говядины и свинины, молочных продуктов, что, в свою очередь, невозможно без резкого увеличения производства фуражного и продовольственного зерна.

В то же время сегодня значительная часть — по разным оценкам, от 40% до 45% отечественного зернового рынка — находится под контролем иностранных компаний: Bunge Limited, Cargill Inc., Glencore Int. AG, Louis Dreyfus Group, Nestle S.A. и других.

Вступление России в ВТО практически даёт «зелёный свет» для скупки российских сельскохозяйственных земель и предприятий агропромышленного сектора (АПК) крупными иностранными компаниями, имеющими доступ к дешёвым кредитным ресурсам международных финансовых институтов. Противостоять их экспансии отечественные производители самостоятельно, без государственной поддержки, не смогут. А это, в свою очередь, создаёт дополнительную угрозу для продовольственной безопасности нашей страны, поскольку использование производственных мощностей аграрного сектора российской экономики иностранными собственниками будет производиться ими прежде всего в собственных коммерческих интересах, а не в национальных интересах России, что неминуемо приведет к возникновению конфликтных ситуаций, избежать которых возможно только при условии жёсткого государственного контроля над сделками с землями сельскохозяйственного назначения и предприятиями АПК при обязательном «обременении» иностранных собственников по ассортименту и качеству производимой продукции.

2.2. Продовольственная безопасность России: национальный аспект.

Россия располагает 20% воспроизводимых плодородных земель мира с 55% мировых природных запасов чернозёма, 20% запасов пресной воды и т.д., которые по своей ценности в разы превосходят невоспроизводимые запасы наших углеводородов. Соответственно, в конкретных условиях Россия может в разы больше и дешевле производить и продавать продовольствия, чем углеводородов, что в условиях происходящего роста цен на продукцию сельского хозяйства и падения цен на углеводороды даёт ей громадные преимущества на мировых рынках. Впредь продолжать оставаться на задворках по гарантированному обеспечению продовольственной безопасности России недопустимо.

Как было отмечено выше, ключевым звеном обеспечения продовольственной безопасности России в современных условиях является увеличение производства продовольственного и фуражного зерна, которое должно стать фундаментом для развития мясного и молочного животноводства.

Динамика его производства и экспорта в 2005-2012 годах выглядит следующим образом (источник — Роскомстат):

Учитывая, что для производства 1 кг свинины требуется около 3 кг зерна (без учета других кормовых компонентов и воды), 1 кг говядины — 7 кг зерна, 1 кг сливочного масла и сыра — 16-20 кг зерна, нетрудно посчитать, что дефицит производства зерна в России в 2012 году составил: по говядине — 4,277 млн тонн, по свинине — 2,118 млн тонн, по сливочному маслу — 1,84 млн тонн, по сыру — 8,092 млн тонн, то есть совокупно только по этим четырем позициям — 16,327 млн тонн, что превышает весь объём российского импорта зерна за прошлый год. С учётом же иных «расходных» зерновых статей российского продовольственного баланса в нём зияет «дыра» размером свыше 25 млн тонн зерна. Что вполне согласуется с необходимостью производства зерна в размере примерно 800 кг на душу населения — учитывая обеспечение переходящих запасов зерна в зонах рискованного земледелия (рекомендованная норма ФАО ООН — 1000 кг, Минсельхозом РФ установлен норматив на уровне 550 кг).

Потребление россиянами хлеба и хлебобулочных изделий при этом составляет 95-100 кг в год, круп, бобовых и макаронных изделий (в пересчете на зерно) — 35-40 кг в год. Таким образом, за счёт зерновых средний россиянин обеспечивает себя примерно третьей частью необходимого ему питания — на уровне 1090-1100 ккал в сутки. Учитывая относительную дешевизну «хлебной» килокалории — 2,3 копейки за 1 ккал, в рационе малообеспеченных слоев российского населения (примерно 30% населения страны) потребление хлеба достигает 250-260 кг в год, а его доля в энергетически-пищевом балансе — 60% и более.

Федеральным законом № 44-ФЗ «О потребительской корзине в целом по Российской Федерации» были установлены следующие минимальные нормативы потребления продовольственных товаров («потребительская корзина»):

Экспериментально показано: точное следование данному рациону обеспечивает для трудоспособного гражданина Российской Федерации похудение на 2-3 кг за месяц, что, конечно, не означает утраты массы тела на 24-36 кг в год, но наглядно демонстрирует, что такое «грань физического выживания». Так вот, даже за этой гранью по итогам 2012 года в нашей стране находилось 13,5% населения — свыше 19 млн человек. Установленная правительством исходя из данной «потребительской корзины» величина ежемесячного прожиточного минимума на 2013 год — 6131 рубль — недотягивает даже до $200, хотя с учётом климатических особенностей России должна быть как минимум в 1,5 раза выше, то есть равняться примерно $300 в месяц (9000-9500 рублей). С соответственным увеличением объёмов «минимальной потребительской корзины».

Таким образом, в современной России на федеральном, национальном уровне отсутствует ещё один, помимо продовольственной независимости, ключевой критерий обеспечения продовольственной безопасности — экономическая доступность продовольствия должного объёма и качества для всех социальных групп населения.

Препятствием тому служит, прежде всего, дискриминационная по отношению к подавляющему большинству населения страны система распределения национального дохода.

В 2012 году по паритету покупательной способности среднедушевой ВВП в Российской Федерации находился на уровне примерно $15 000 (48—50-е место в мире). По данным швейцарского банка Credit Suisse, сегодня 91,2% россиян обладают активами менее чем на 10 тысяч долларов, 8% приходится на «средний класс» с капиталом от 10 до 100 тысяч долларов на человека, зато «высший класс», составляющий только 0,8% населения страны, владеет почти 70% российских активов. Для сравнения: в среднем по миру аналогичное соотношение составляет 70/23/8, причём на долю «высшего класса» приходится около 29% мировых богатств. На произведённую единицу ВВП россиянин получает примерно в 1,5-2 раза меньшую долю, чем европеец или американец.

Отсюда следует вывод, что без изменения действующей модели отечественной экономики ожидать каких-либо серьёзных изменений в сфере экономической доступности продовольствия для всего населения нашей страны не приходится.

Однако вступление России в ВТО не только зафиксировало, но и усугубило текущее положение дел как в самом аграрном секторе, так и в смежных с ним отраслях экономики: производстве удобрений, гербицидов и пестицидов, сельскохозяйственной техники, в пищевой промышленности и т.д. Не говоря уже о «выравнивании» инфраструктурных цен и тарифов со «среднемировыми» показателями и критическом сокращении размеров господдержки национального сельского хозяйства, включая налоговые льготы.

Здесь следует отметить, что Россия в 2012 году, например, экспортировала 3,05 млн тонн аммиака и 11,2 млн тонн азотных удобрений (70,8% внутреннего производства), 9 млн тонн калийных (89,8% внутреннего производства) и 8,7 млн тонн смешанных (комбинированных) удобрений (86,5% внутреннего производства). Тем самым на практике реализуется порочный принцип «недоедим (недоудобрим), но вывезем», что приводит к потерям от 1 до 5 ц урожая зерновых с каждого гектара российской пашни, или, в масштабах страны, — около 5 млн тонн зерна.

Отдельной строкой проходит растущее отставание российской науки не только в передовых биотехнологических разработках, включая генную инженерию, но и в таких «традиционных» отраслях знания, как агрономия, животноводство, мелиорация, растениеводство, микробиология и т.д., включая намеченную в рамках «реформы академической науки» ликвидацию Россельхозакадемии.

Всё это, вместе взятое, делает решение обозначенной выше задачи перехода к инновационной модели обеспечения продовольственной безопасности весьма трудным и имеющим минимальные шансы на успех.

2.3. Продовольственная безопасность России: региональный аспект.

Ситуация, несомненно, усугубляется огромными размерами и чрезвычайной неравномерностью регионального развития нашей страны. В настоящее время всего 14 из 83 субъектов Российской Федерации являются нетто-производителями продовольствия, остальные 69 выступают в роли нетто-потребителей. При этом сегодня для многих регионов Сибири и Дальнего Востока экономически выгодно закупать продовольственные продукты, например, в Китае или в республиках Средней Азии, чем везти их из Европейской части РФ. Изменить эту ситуацию, не изменив налоговое законодательство и принципы ценообразования на услуги железнодорожного транспорта, практически нереально.

Точно так же ряду нетто-производителей сельскохозяйственной продукции, близких к черноморским портам России (Краснодарский и Ставропольский край, Ростовская область), намного выгоднее экспортировать собранное ими зерно за рубеж, чем продавать его на внутреннем рынке, особенно — в рамках государственных закупок.

Кроме того, вследствие значительной дифференциации уровней социально-экономического развития субъектов Федерации кратность различия между максимальным и минимальным региональным душевым продуктом в России, несмотря на заметное снижение по сравнению с периодом конца 1990-х ― начала 2000-х годов, когда он был равен 45, всё равно достигает показателя в 25 раз и более, что является серьёзной угрозой для стабильности и целостности современного российского государства. В «большой шестерке» экономической географии современной России: «столичных» Москве, Санкт-Петербурге, Московской области, а также в «нефтегазовых» Тюменской области, Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком национальных округах, — у населения сформировался практически европейский тип потребления, включая потребление продовольствия, которое на 60% и более удовлетворяется за счёт импортных поставок.

В то же время в таких беднейших регионах России, как Республика Ингушетия, Республика Тыва, Республика Алтай, Республика Северная Осетия — Алания и ряде других, подавляющее большинство населения вынуждено жить практически в условиях натурального хозяйства, что подразумевает ненадёжность и неустойчивость их продовольственного обеспечения в случае каких либо стихийных бедствий — особенно с учётом неразвитых логистических механизмов в данных регионах.

Последняя особенность в значительной мере касается и регионов азиатской части РФ, где основная населённая зона (и зона потребления продовольствия) располагается в районах разработки сырьевых месторождений, а также вдоль Транссибирской магистрали, построенной ещё в начале прошлого века. Стоит отметить, что население России за Уралом с 1989 по 2010 год уменьшилось с 32,3 до 29,7 млн человек. Поэтому озвученные Президентом РФ планы модернизации Транссиба и БАМа, на которые планируется истратить 560 миллиардов рублей, будут способствовать в том числе и укреплению продовольственной безопасности страны, расширяя возможности доставки сельскохозяйственной продукции в регионы Сибири и Дальнего Востока.

Доля регионов Сибирского федерального округа (СФО) в ВВП России составила в 2012 году 10,5%, Дальневосточного федерального округа (ДВФО) — 5,5%. При этом среднемесячная зарплата в СФО равнялась 23,9 тысячи рублей, а в ДВФО — 33,7 тысячи рублей, что стало самой высокой цифрой по стране. Однако эта «разница» полностью «съедалась» за счёт более высоких цен на продовольственные товары, особенно на овощи и фрукты, которые в среднем более чем на 40% превышали среднероссийские показатели.

В то же время средняя зарплата в Северо-Кавказском федеральном округе по итогам 2012 года составила всего 17 тысяч рублей, что с учётом традиционной многодетности кавказских семей и высокой безработицы в данном регионе (на уровне 20-25%) означает просто катастрофический уровень бедности населения — несмотря на многомиллиардные трансферты со стороны федерального Центра, которые распределяются в основном между правящими кланами данных субъектов Российской Федерации, практически не доходя до населения, что вызывает повышенный уровень социальных конфликтов, облачённый в межэтнические и межконфессиональные формы.

Кроме того, согласно данным Роскомстата, бедность в России сосредоточена в малых городах и сельской местности. 40% бедных проживают в сельской местности, а еще 25% — в городах с населением менее 50 000. Напомним, что именно категории бедных и нищих являются — с точки зрения продовольственной безопасности — самыми уязвимыми слоями населения нашей страны.

Именно в этих слоях отмечается преимущественное злоупотребление алкоголем и его суррогатами, имеющее к тому же региональное измерение. Как отмечают отечественные исследователи, в частности А.В. Немцов, В.И. Харченко и другие, в России употребление алкоголя возрастает с юга на север и с запада на восток, причем 72-80% его приходится на крепкие алкогольные напитки (30о и выше: водку, самогон и т.д.). При этом в других странах мира потребление крепких алкогольных напитков (в процентном значении от всего объёма потребляемого алкоголя) не достигает 30%. Например, в Финляндии ― 29%, в Канаде ― 28,7%, в США ― 27,3%, в Швеции ― 23,8%, в Германии ― 21,4%, в Норвегии ― 20,5%, в Великобритании ― 18,3%. В результате около трети всех смертей в нашей стране связаны с употреблением алкоголя. В разных регионах алкогольная смертность составляет от 30 до 46%, а в среднем по стране ― 37% от всех смертей. В Сибири и на Дальнем Востоке алкогольная смертность превышает 40% от общей смертности, наиболее высокий показатель — 46% ― в Чукотском АО. С употреблением алкоголя связаны 72% убийств, 42% самоубийств, 68% смертей от цирроза печени и т.д.

А.В. Немцов утверждает, что в российских условиях изменение потребления алкоголя на 1 литр на человека в год изменяет общую смертность на 3,9%, а изменение потребления алкоголя на 1% изменяет общую смертность на 0,5%. Сокращение употребления алкоголя с 15,6 в 2005 году до 14,3 л чистого спирта на взрослого гражданина РФ в 2012 г. сопровождалось увеличением продолжительности жизни российских мужчин с 57,9 до 60,3 года, что соответствует прибавке ВВП примерно на $120 млрд.

2.4. Продовольственная безопасность России: сравнительно-исторический аспект

Нынешние проблемы, связанные с продовольственной безопасностью России, нельзя ни понять, ни решить без обращения к истории.

При росте объёма промышленного производства нашей страны за 100 лет почти в 270 раз, а строительства ― в 70 раз объём сельскохозяйственного производства возрос всего в 1,36 раза, урожайность ― в 2,1 раза, производство мяса ― в 1,6 раза, а производительность труда в сельском хозяйстве ― в 1,5 раза (для сравнения: в промышленности производительность труда за это время увеличилась в 85 раз, в строительстве ― в 36 раз). Численность же населения России за эти 100 лет увеличилась в 2,1 раза (с 67,5 млн человек в 1897 г. до 142,8 млн в 2012 г.), что означало тотальное понижение практически всех качественных показателей, включая показатели урожайности в расчёте на душу населения. По переписи 1897 г., из 57,6 млн сельских жителей старой России (85% общей численности населения) бедных было всего 7,6 млн (13,2%), по переписи 2002 г., из 38,7 млн сельских жителей в реальном исчислении за чертой бедности находилось свыше 28 млн человек (72,4%), а по переписи 2010 г. - из 37,5 млн (26% общей численности населения страны) доля бедных на селе зашкаливала за 75%.

Низкая эффективность сельского хозяйства, несбалансированная его структура, торможение научно-технического прогресса, отсутствие мотивационного механизма и условий для самореализации творческого потенциала, отсутствие эквивалентных отношений между потребителями и производителями сельскохозяйственной продукции, развитие на селе иждивенческих настроений на протяжении всего XX столетия требовали непрерывных реформ, судьба которых всегда решалась по так называемому остаточному принципу.

Драма всех российских аграрных реформ, включая и нынешнюю, заключалась в том, что все они не доводились до логического конца, все они начинались, но ни одна из них не была доведена до завершения.

В этом первопричина общего неудовлетворительного развития сельского хозяйства в XX в. и ещё более противоречивого обеспечения продовольственной безопасности России, вековой поиск путей их общего подъёма.

На продовольственную безопасность России, её объёмы, уровни, динамику и структуру кроме смены общественных формаций существенное влияние оказывали совершаемые в стране реформы, смены форм государственных правлений и другие значимые социальные и политические преобразования.

За 8 лет столыпинских реформ в России было обустроено 20,3 млн десятин земли, организовано около 1,6 млн хуторов и отрубов (1 млн в результате землеустройства), ликвидирована чересполосица до 1-3 полей, сокращена дальность полей до 0,5 км от усадьбы.

В результате столыпинских реформ, использования на землеустроенных участках современных технологий, механических орудий труда появилась возможность освоить производство ряда новых сельскохозяйственных культур (например, сахарной свеклы и кукурузы) и видов животноводческой продукции (производство пушнины).

В результате проведённых реформ на 12% расширились в России посевные площади — на 15% (до 8,5 ц/га), увеличилась средняя урожайность зерновых, в 1,35 раза возрос вывоз хлеба за границу (данные 1913 г. к 1904 г.), началось массовое переселение крестьян в Сибирь, Казахстан, Среднюю Азию и на Дальний Восток, население которых за годы реформ увеличилось вдвое, было положено начало созданию в массовом порядке крестьянских кооперативов, которых к началу 1914 г. насчитывалось в России более 31 тыс., в том числе 6 тыс. сельскохозяйственных обществ, артелей и товариществ.

В первые военные годы (1914-1916 гг.) в России наблюдалось увеличение посевных площадей, а в революционные — сокращение (в 1917 г. по сравнению с 1913 г. на 7%), усилившееся в 1918-1928 г., что во многом предопределили сумбурные аграрные реформы Временного правительства России, а затем советской власти в годы Гражданской войны, продразверстки, продналога и НЭПа.

В 1918 г. в России было положено начало ликвидации частной собственности на землю, права на которую лишались все слои общества, кроме крестьян. В соответствии с Декретом власти Советов о земле крестьянам было отдано безвозмездно более 150 млн га удельной, помещичьей, монастырской и прочих видов земли, что было равносильно конфискации этих земель. Такой же принцип был применен к лесам, водам и недрам.

Помимо земли и прочих угодий в руки крестьян передавалось всё движимое и недвижимое имущество — примерно на 300 млн руб. Были ликвидированы огромные ежегодные платежи помещикам и сельской буржуазии за аренду земли (примерно на сумму 700 млн руб. золотом), аннулирован долг Крестьянскому поземельному банку, составлявший к тому времени 3 млрд рублей.

Период восстановления экономики России (1921-1925 гг.) оказал в целом положительное влияние на развитие отечественного сельского хозяйства, чему в немалой степени способствовала начатая весной 1921 г. замена продналогом продразверстки.

В 1923 г. впервые с 1913 г. возобновился экспорт хлеба, в 1924 г. червонец стал конвертируемой валютой, к 1927 г. основная масса крестьянства стала середняками. В 1928 г. экспорт зерна составил 1 млн ц, в 1929 г. — 13 млн, в 1930 г. — 48,3 млн, в 1931 г. — 51,8 млн, в 1932 г. — 18,1 млн ц.

Если с 1913 по 1922 г. цены на промышленные товары по сравнению с ценами на продукцию сельского хозяйства выросли в 1,2 раза, то к концу 1923 г. «ножницы цен» достигли 300%. Чтобы купить плуг, в 1913 г. хватало продажи 10 пудов (160 кг) ржи, в 1923 г. требовалось уже 36 пудов.

На лучшие годы НЭПа (1925-1927 гг.) приходится рост частных крестьянских хозяйств (их в 1927 г. в России насчитывалось 25 млн), увеличение доли в общем объёме валовой продукции сельского хозяйства до 37,2%.

Отказ от НЭПа и переход к коллективизации предопределил в стране ускоренный рост цен на сельскохозяйственную продукцию, который, правда, был всегда ниже общего роста цен, в основе чего лежала искусственно заниженная себестоимость реализуемых продуктов питания. Так, если общий индекс государственных розничных цен с конца 1920-х до начала 1950-х гг. в стране вырос более чем в 10 раз, то заготовительные цены на картофель в эти же годы выросли в 1,5 раза, на крупный рогатый скот — в 2,1 раза, свиней — в 1,7 раза, молоко — в 4 раза. При этом себестоимость центнера зерна в совхозах, например, в 1940 г. превышала 3 руб., тогда как заготовительная цена в среднем равнялась 86 коп. И подобная практика была распространённым явлением долгие годы.

Однако последующая насильственная коллективизация крестьянских хозяйств, повлекшая за собой раскулачивание зажиточных слоёв крестьянства, их массовое выселение с исконных территорий и высылку в Сибирь, истребление скота, полная дезорганизация работы в колхозах, разорение деревни, привела в 1932—1933 гг. к новому голоду, который по своим размерам и количеству жертв превзошел голод 1921-1922 гг., когда погибло свыше 5 млн человек. Известный отечественный демограф Б.Ц. Урланис в своих работах доказывал факт сокращения населения России с конца 1932 г. до конца 1933 г. на 7,5 млн человек.

В ходе начатой в 1928 г. коллективизации в колхозы ко второй половине 1929 г. было объединено 3,4 млн крестьянских хозяйств (14% от общего их числа), к концу зимы 1929/30 г. — 14 млн, к середине 1932 г. — 61,5% крестьянских хозяйств. В 1937 г. в стране насчитывалось 242 тыс. колхозов, объединявших 18,1 млн крестьянских дворов, доля единоличных крестьянских хозяйств к этому времени сократилась до 7%, их посевные площади — до 1%, поголовье скота — до 3%.

С конца 1929 г. до середины 1930 г. было раскулачено свыше 320 тыс. зажиточных крестьянских хозяйств, имущество которых (стоимостью более 175 млн руб. и долей, равной 34%) было передано в неделимые фонды колхозов. Раскулаченные крестьяне и члены их семей выселялись в отдалённые районы страны: в 1930 г. было выслано 500 тыс. человек, в 1932 г. — 1,5 млн человек, в 1933 г. — 250 тыс. человек, а до 1940 г. — еще 400 тыс. человек. По некоторым оценкам, в процессе коллективизации в период 1930-х гг. разным формам репрессий подверглись в целом около 7 млн человек.

С 1930 г. в колхозах началось широкое распространение трудодней, которые служили единицей измерения затрат труда отдельных членов и определения их доли в конечных результатах деятельности хозяйств (например, за работу колхозного сторожа начислялся 1 трудодень, а доярки — 2 трудодня).

Коллективизация вызвала спад сельскохозяйственного производства, особенно в первой половине 1930-х гг. В 1933 г. в СССР по сравнению с 1929 г. поголовье крупного рогатого скота сократилось на 43,3%, лошадей — на 51,2%, свиней — на 41,7%, овец и коз — на 65,6%. Если в 1926-1930 гг. среднегодовое производство зерна составляло 75,5 млн т, то в 1931-1935 гг. — 70 млн т, мяса в убойном весе — соответственно 4,7 и 2,6 млн т. Коллективные хозяйства играли ведущую роль лишь в производстве зерна, сахарной свеклы, подсолнечника и других технических культур, а основная часть продовольствия, как и до коллективизации, поступала от единоличных хозяйств и приусадебных участков крестьян.

Несмотря на то что на долю единоличных и подсобных хозяйств в конце 1930-х гг. приходилось лишь 13% посевных площадей страны, в них производилось 65% общего объёма картофеля, 48% овощей, основная масса фруктов и ягод, 12% зерна. Кроме того, эти хозяйства, имевшие 57% крупного рогатого скота, 58% свиней, 42% овец и 75% коз, не располагая техникой, на базе ручного труда, производили более 72% всего мяса в стране, 77% молока, 94% яиц.

В годы Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.) численность трудоспособного населения в сельском хозяйстве уменьшилась на 32,5%, сократилась его обеспеченность техникой, топливом, на оккупированных территориях были разрушены 98 тыс. колхозов (из 236,9 тыс. существовавших в 1940 г.), 2890 машинотракторных станций (из 7100), 1876 совхозов (из 4,2 тыс.), истреблены 17 млн голов крупного рогатого скота, 20 млн свиней, 27 млн овец и коз.

Положительные изменения в сельском хозяйстве стали наблюдаться в 1944 г. после освобождения оккупированных территорий. В декабре 1947 г. была отменена карточная система, введённая в самом начале войны, которая (по минимуму) обеспечивала городское население продуктами питания.

Существовало несколько категорий при распределении продуктов питания по карточкам. Рабочие, особенно занятые на тяжёлом производстве (добывающая промышленность, литейное дело, нефтяная промышленность, химическое производство), получали снабжение по первой категории: от 800 г до 1-1,2 кг хлеба в сутки (хлеб был основным продуктом питания). В других отраслях производства рабочие были отнесены ко второй категории и получали 500 г хлеба в сутки. Служащие получали от 400 до 450 г, члены семей (иждивенцы и дети до 12 лет) — по 300—400 г. По обычным нормам выдавалось в месяц (на одного человека) 1,8 кг мяса или рыбы, 400 г жиров, 1,3 кг крупы и макарон, 400 г сахара или кондитерских изделий. Были также повышенные и особо повышенные карточные нормы.

Перелом в развитии сельского хозяйства наступил в 1950 г., когда основные его отрасли достигли предвоенного уровня развития. В послевоенные годы (1946-1953 гг.) в стране были восстановлены и построены новые тракторные заводы, выпустившие в 1945-1950 гг. 536 тыс. тракторов, в МТС и совхозы было поставлено 93 тыс. комбайнов, свыше 250 тыс. тракторных сеялок, ужесточена дисциплина труда в колхозах и совхозах, усилено налоговое бремя крестьянства.

Особым периодом в развитии сельского хозяйства явилось начатое в стране в 1954 г. широкомасштабное освоение целинных и залежных земель, в котором участвовали 1,7 млн человек (всего было освоено около 45 млн га земель с производством в 1958 г. 58,4 млн т и заготовками 32,8 млн т зерна; в освоение целинных земель в 1954-1959 гг. было вложено 37,4 млрд руб., полученная экономия в виде выручки от продажи товарного зерна составила 62 млрд руб.).

С 1953 по 1959 г. объём валовой продукции сельского хозяйства (в сопоставимых ценах 1983 г.) возрос с 78,7 млрд руб. до 119,7 млрд, или на 52%, в 1962 г. достиг 126,9 млрд руб., после чего рост прекратился.

В 1960-1990 гг. предпринимались попытки модернизации сельского хозяйства страны, снижались объёмы государственных заготовок, повышались закупочные цены, увеличивались инвестиции в строительство и мелиорацию; вводится гарантированная денежная оплата труда колхозников, развёртывается широкая программа его химизации и комплексной механизации, реализуются другие мероприятия, о масштабах которых можно судить по следующим данным:

В результате принятых в указанные годы крупных системных мер в сельском хозяйстве страны происходили положительные сдвиги, расширялись масштабы капитальных вложений, наращивались объёмы сельскохозяйственного производства:

В 1986-1990 гг., в условиях «перестройки», наступил очередной спад в развитии сельского хозяйства, ухудшились производственные и экономические показатели сельскохозяйственной деятельности, вырос импорт и сократился экспорт практически всех видов сельскохозяйственной продукции, появился дефицит многих видов продовольствия, пустые полки и длинные очереди в магазинах, в том числе — за хлебом и другими продуктами питания первой необходимости. Всё это предопределило объективную необходимость проведения в стране очередной аграрной реформы.

Не обеспеченная материально, не подготовленная организационно, разрушившая прежние механизмы и не успевшая создать новые, эта реформа, как и предыдущие, за 10 лет существования не принесла ожидаемых положительных результатов. Приведшая к невиданному ранее сокращению сельскохозяйственного производства на целых 40%, предпринятая в России очередная реформа потребовала коренного пересмотра, который энергично проводится в последние годы и сопровождается определёнными положительными изменениями, в частности начавшимся в 1999 г. приростом сельскохозяйственной продукции (в 1999 г. — на 4,1 %, в 2000 г. — на 7,7%, в 2001 г. — на 6,8%).

Однако перелом в осуществляемой аграрной реформе в России далеко еще не наступил, требуя безотлагательного принятия целой системы принципиальных стратегических решений.

Российское село сегодня не только перестало кормить город, но уже не может прокормить само себя, «на земле» остались одни немощные старики и калеки, более половины земельных угодий пустуют и поросли бурьяном, мелиорация и культивация земель почти полностью отсутствуют. Безнравственно само отношение российского государства и общества к сельскому труду, безнравственны принудительно заниженные (ныне ― в 15-20 раз) перекупщиками цены на отечественную сельскохозяйственную продукцию, безнравственно унижены не только сельские люди, но самое главное — безнравственно само отношение власти к тому, что творится в колыбели отечественной жизни — русской деревне. И, как общее следствие, ― в значительной мере безнравственна почти полная утеря продовольственной безопасности России, которая на протяжении веков считалась едва ли не главным её достоянием и предметом гордости.

И поэтому ныне первейшая не только экономическая, но и нравственная задача в стране, приоритет всех приоритетов — любой ценой, как на войне, спасти и возродить продовольственную безопасность как синоним достатка российского села — эту основу основ, сердце и стержень безопасности всей отечественной жизни.

Будущее продовольственной безопасности России связано не с нынешними конъюнктурными выгодами ― в частности, не с присоединением нашей страны к ВТО и «улучшением» условий действующей модели «нефть в обмен на продовольствие». Единственно надёжный гарант нынешней и будущей продовольственной безопасности нашей страны ― опора на собственные силы, полноценное использование громадного бездействующего потенциала ― в том числе и прежде всего более 50 млн га неосвоенных и заброшенных земельных угодий.

Дело, как подчёркивалось ранее, сегодня осталось за реальным обеспечением собственных высоких и устойчивых темпов развития сельского хозяйства.

Вся философия подлинной независимости, следовательно, и безопасности российской деревни, как и она сама, предельно проста: российской деревне даже сегодня, в условиях крайней запущенности, не надо помогать, ей не надо мешать! Она даже сегодня сама по себе конкурентоспособна. Просто её ресурсы (теперь их принято считать и сравнивать в расчёте на гектар используемой земли) не в разы, а в десятки раз меньше, чем у её конкурентов. Возьмите хотя бы кредиты, которые российскому селянину (с учётом «помощи» посредников) обходятся в 15-20% годовых, тогда как западный фермер платит за то же едва ли 2-3% годовых. Субсидии от государства российскому селу в рамках ВТО (т.н. «жёлтая» или «янтарная корзина», т.е. меры поддержки, которые оказывают «искажающее влияние на торговлю»: ценовая поддержка, субсидирование процентных ставок по кредитам, компенсация затрат на ГСМ, электричество и т.д.) были определены в размере $9 млрд в 2012-2013 гг. с дальнейшим их снижением: в 2014 г. ― $8,1 млрд, в 2015 г. ― $7,2 млрд, в 2016 г. ― $6,3 млрд, в 2017 г. ― $5,4 млрд, в 2018 г. ― $ 4,4 млрд, так называемый «базовый уровень поддержки», существовавший в 2006-2007 гг.

Для сравнения: субсидии аграрному сектору в США достигают $50 млрд, в Евросоюзе ― $82 млрд.

Кроме того, в тех же США государство берёт на себя «антициклические» выплаты фермерам, а также огромные расходы по «зелёной корзине» ВТО, куда относятся меры, «не искажающие условия торговли», так называемые услуги общего характера: научные исследования ($1,8 млрд долл.), услуги по консервированию ($1,5 млрд), меры по проверке безопасности пищевых продуктов ($2 млрд), меры поддержки «зелёной корзины» США ($4,32 млрд), защита окружающей среды ($3,9 млрд) и т.д.

Субсидии в США достигают 30% стоимости произведённой сельским хозяйством товарной продукции, в странах ЕС ― 45-50%, в Японии и Финляндии ― 70%, в России ― лишь 3,5%.

Поставьте в условия, аналогичные российским, американскую или европейскую деревню, не говоря уже о японской ― она в таких экстремальных условиях буквально в считаные месяцы прикажет долго жить! Таким образом, продовольственная безопасность России ― это формирование равноценных экономических условий и сохранение здоровой природной среды для развития сельского хозяйства, возрождение культуры сельского труда его обитателей, образование сельской молодёжи, а главное, спасение села и его творца — русского мужика-крестьянина как столпа природной мудрости и общинной нравственности, каких нет в мире, от посягательств на его ресурсы, предоставление ему самому полных прав свободно, без всяких посредников распоряжаться ими.

Для обеспечения гарантированной продовольственной безопасности России, с учётом компенсации её потерь в прошлые годы, необходимо добиться темпов ежегодного прироста объёмов продукции сельского хозяйства не на 1-2%, как в мире, и не на 2-3%, как ныне в России, а на 7-10%, как в современном Китае. Возможно ли это? История даёт утвердительный ответ на этот вопрос.

За истекшие 100 лет наивысший уровень годового прироста (34,5%) сельского хозяйства России был отмечен в 1976 г. До и после этого как крупные достижения фиксировались приросты на уровне 32,8% (1921 г.), 30,4% (1922 г.), 15,9% (1934 г.), 19,2% (1936 г.), 14,2% (1962 г.), 16,9% (1964 г.), 27,3% (1966 г.), 13,6% (1968 г.), 15,2% (1970 г.), 24,0% (1973 г.), 16,2% (1978 г.), 17,8% (1982 г.) и 13,5% (1997 г.).

Наиболее низкие отметки и даже целые провалы в развитии сельского хозяйства России в минувшем веке фиксировались в 1912—1913 гг., 1917—1920 гг., 1930—1932 гг., 1939—1945 гг., 1951—1963 гг., 1965 г., когда прогресса из-за неурожаев и падежа скота не наблюдалось подряд несколько лет, а также в 1969, 1975, 1970, 1981, 1984 и 1994 гг., когда годовые объёмы производства понизились на 10% (в 1998 г. — на целых 35,7%, печальный рекорд, которого не знала история российского сельского хозяйства за все годы своего более чем тысячелетнего существования!), что практически каждый раз перечёркивало зафиксированные подъёмы.

Развитие сельского хозяйства в России и рост её продовольственной безопасности в истекшем столетии в определённой степени детерминировали урожайность и валовые сборы зерновых, сбор картофеля, поголовье крупного рогатого скота и свиней, а также производство мяса и молока, темпы которых были ещё менее уравновешенными.

Наиболее высокая урожайность и, следовательно, максимальные валовые сборы зерновых в России были достигнуты в 1973 г. (129,0 млн т), 1976 г. (127,1 млн т) и 1978 г. (136,5 млн т), приближаясь к нормативному для России 150-миллионному барометру продовольственной безопасности (1 тонна зерновых в год в расчёте на человека). Свыше 100 млн т в год собирали в России также в 1968, 1970, 1971, 1974, 1977, 1980, 1983, 1986, 1989, 1990 и 1992 гг., т.е. только в 13 из 100 лет. В остальные 87 лет, в том числе практически во все годы последних реформ (за исключением 2000 и 2001 гг.), долевые сборы зерновых составляли половину и меньше достигнутых в указанные 13 поистине благодатных для России лет.

Соответственно, максимальное (68,8 млн голов в 1936 г., 65,1 млн голов в 1938 г., 60,2 в 1939 г., 60,0 млн голов в 1985 г. и 60,5 млн голов в 1987 г.) поголовье крупного рогатого скота было зафиксировано всего 5 раз, поголовье на уровне 50—60 млн голов — 22 раза (все случаи имели место в 1968-1993 гг.), а на уровне 40-50 млн голов — всего 10 раз (все случаи имели место тоже во второй половине XX столетия). В остальных случаях (а их было 67) поголовье крупного рогатого скота в России находилось ниже отметки 40 млн голов в год, что по крайней мере в 1,5 раза ниже пиковых для России значений и в 3 раза ниже существующей нормы (одна голова крупного рогатого скота в расчёте на одного взрослого человека) и практически каждый раз означало наступление плохих времён на продовольственном рынке страны.

В сущности, те же конъюнктурные колебания характеризовали производство и потребление мяса и мясных продуктов в стране, объёмы которых поднимались в России выше отметки 10,0 млн т в год всего два раза (в 1989 и 1990 гг.) при норме 15,0 млн т (100 кг на душу населения). При этом на протяжении 100 лет в стране всего в 16 случаях (в 1968-1993 гг.) производство мяса достигало половины требуемой нормы (7,5 млн т в год), а во все остальные годы оно находилось за пределами минимального уровня, опускаясь до дна целых «немясных» лет, голода, пайков, очередей и пустых полок не только в последние годы господства в стране царского режима и правительственной чехарды (1905-1916 гг.), войн и революций, но и в относительно мирные 1928-1938 гг. (годы коллективизации), 1958-1965 гг. (годы печально известной хрущёвской семилетки) и 1985-1991 гг. (годы ещё более печальной горбачёвской «перестройки»).

Не только с мясом и молоком, но даже с хлебом и картошкой страна и сегодня находится отнюдь не в лучшем положении, не производя и половины того, что производила в лучшие годы, находясь, как и 100 лет назад, далеко от сытости и достатка.

Замечена тенденция переоценки темпов роста (особенно сельского хозяйства) после почти каждой смены главы государства, равноценной в России, как правило, смене режима правления, если не власти и общественного строя.

Индексы физического объёма валовой продукции сельского хозяйства России за 100 лет исчислены на основе показателей производства основных видов продукции сельского хозяйства в натуре. Индексы исчислялись раздельно для продукции растениеводства (расчёты производились на основе погодовых показателей валового сбора зерновых, млн тонн) и животноводства (соответствующие расчёты производились на основе средневзвешенных погодовых показателей поголовья крупного рогатого скота, млн голов, и производства мяса скота и птицы в убойном весе, млн тонн).

Индексы валовой продукции растениеводства и животноводства в целом определялись как средневзвешенные на основе переменной структуры весов. В качестве исходных весов в расчётах использовались текущие данные за 2000 г., в соответствии с которыми на долю растениеводства приходилось 55,1%, а на долю животноводства 44,9% (в 1999 г. соответственно 50,2% и 49,8%, в 1900 г. — 60,0% и 40,0%) общего объема валовой продукции сельского хозяйства России.

Следовательно, для 2000 г. средневзвешенный индекс продукции растениеводства и животноводства в целом определялся как: 1,197 х 0,551 + 0,983 х 0,449 = 1,097. Соответственно для 1999 г.: 1,142 х 0,502 + 90,5 х 0,498 = 1,045. В 1901 г. соответствующий общий индекс составлял 1,0145 х 0,601 + 1,01 х 0,395 = 1,0127. И т.д.

Расчёты производились с охватом всех ныне различаемых категорий хозяйств, а именно сельскохозяйственных организаций, крестьянских (фермерских) хозяйств и хозяйств населения, подразделяемых в ряде случаев дополнительно на личные подсобные хозяйства и коллективные и индивидуальные сады и огороды.

В случае отсутствия данных (а такие данные довольно часто отсутствовали, особенно по животноводству) по отдельным категориям (обычно по фермерским хозяйствам, иногда одновременно и хозяйствам населения) производились необходимые доисчисления по долям этих хозяйств в общем объёме продукции отрасли или общем объёме занимаемых ими сельскохозяйственных угодий, которые в разные годы колебались. Например, на долю фермерских хозяйств при 14,5% общего объёма угодий приходилось всего 3% общего объёма продукции сельского хозяйства, а на долю хозяйств населения при 10,9% угодий (в том числе 6,0% личных подсобных угодий) — более 53,6% общего объёма сельскохозяйственной продукции (предел своеобразной эффективности использования мелких сельскохозяйственных угодий, которого не знает в таких масштабах ни одна другая страна в мире!); в 1990 г. соответствующие показатели в России составляли 0,1 и 0,3% (фермерские хозяйства) и 3,9 (2,9) и 26,3% (хозяйства населения), а в 1970 г. фермерских хозяйств как таковых в России не было, а на долю хозяйств населения при 3,6% угодий приходилось 31,4% общего объёма продукции (что для своего времени тоже рекорд!).

Полученные расчётные индексы физического объёма валовой продукции сельского хозяйства России за 100 лет, прозрачные по своему содержанию и форме исчисления, рассматривались как основные, а далеко не полные официально опубликованные индексы (из 100 лет соответствующие индексы опубликованы в России за 43 года, в том числе за последние 30 лет, 1971-2000 гг., — как справочные, используемые для проверки и сравнения с расчётными индексами, полученными на основе натуральных показателей. В этом отличие проводимых оценок по сельскому хозяйству от соответствующих оценок за 100 лет по другим отраслям и национальному богатству в целом).

За последние 100 лет сельское хозяйство нашей страны и тесно связанные с ним лесное хозяйство и рыболовство, как главные гаранты обеспечения продовольственной безопасности, прошли в России весьма сложный, противоречивый и, возможно, самый драматический отрезок своего развития. Всё это, безусловно, повлияло и на характер отражающих это развитие статистических данных. Работа с этими данными, их использование в социально-экономическом анализе, в частности, при оценках уровня продовольственной безопасности, требует каждый раз не только самой тщательной проверки, но и многочисленных крупномасштабных пересчётов и уточнений, их видоизменения и дополнения применительно к намечаемым целям и форматам практически решаемых задач.

При оценке продовольственной безопасности России за разные годы привлекались данные различных источников — различных по степени охвата тех или иных типов и видов сельскохозяйственных предприятий и производств, наблюдаемых периодов, степени достоверности и сопоставимости данных. Все привлекаемые данные в ходе решаемых в настоящей работе задач потребовали значительных пересчётов и уточнений.

Ниже в порядке кратких комментариев исходных данных приводятся только отдельные, разумеется, существенные, но ограниченные примеры таких уточнений и пересчётов, иллюстрирующие объективную необходимость их проведения в принципе. Фактическое число необходимых пересчётов в каждом конкретном случае оказывается много больше, и при попытках их представления в полном объёме требует выполнения крупной самостоятельной источниковедческой работы, которая представляет предмет отдельного исследования.

Объём валовой продукции сельского хозяйства России в целом за 100 лет (1900—2000 гг.) возрос всего в 1,36 раза, в том числе в 1961-1985 гг. — в 1,6 раза (в 1991-2000 гг. снизился на 39,7%; в 2001-2012 гг. также снизился на 15,5%). При этом посевные площади под зерновые культуры за 100 истекших лет в России сократились на 38,6% (с 74,3 до 45,6 млн га), расчётная урожайность зерновых увеличилась в 2,1 раза (соответственно с 7,6 до 15,6 ц/га), а валовый сбор зерновых — в 1,25 раза (с 52,3 до 65,5 млн т). На 25% за сто лет сократилось поголовье скота, в том числе на 20% крупного рогатого скота (с 35 млн голов в 1900 г. до 28,0 млн голов в 2000 г.), на 30% — поголовье коров (соответственно с 18,7 до 13,1 млн голов), на целых 68,5% (с 47,0 до 14,8 млн) сократилось поголовье овец и коз, поголовье свиней возросло в 1,6 раза (с 11,3 до 18 млн голов). Производство мяса за столетие в России возросло в 1,5 раза (с 2,6 до 4,6 млн т в убойном весе), молока — в 1,7 раза (с 18,8 до 31,9 млн т), а яиц — в 4,8 раза (с 6,1 до 33,9 млрд шт.).

На протяжении всего XX столетия доля крестьянства в населении России снижалась. По данным переписи населения 1897 г., крестьяне составляли 85% жителей нашей страны, в сельском хозяйстве было занято 74% трудоспособного населения страны. В 1959 г. сельские жители России составляли 48,0% всего населения, в сельском хозяйстве было занято 39% трудовых ресурсов. В 1980 г. эти показатели составили соответственно 30,0% и 15,0%; в 1990 г. — 26,0% и 13,2%; в 1994 г. — 27,0% и 15,4%, в 2001 г. —27,0% и 12,6%.

Одновременно снижалась доля сельского хозяйства в экономике: в 1913 г. она составляла 53,1%; в 1970 г. — 17,1%; в 1991 г. — 15,6%; в 1994 г. — 8,2%; в 1996 г. — 8,9%, в 2000 г. — 8,0%.

Прошедшее сквозь ряд исторических катаклизмов, связанных с Первой мировой войной 1914-1918 гг., социалистической революцией 1917 г., Гражданской войной 1918-1920 гг., Великой Отечественной войной 1941-1945 гг., крахом СССР и сменой общественного строя в 1991 г., испытавшее преимущества и недостатки столыпинской реформы 1906—1912 гг., социалистических преобразований 1917—1918 гг., коллективизации 1929—1932 гг., аграрной реформы 90-х гг., потерявшее свыше 80% рабочих рук и 350 тысяч из полумиллиона сельских поселений отечественное сельское хозяйство претерпело коренные изменения, аналогов которым нет не только в истории России, но и в истории всей мировой цивилизации.

Если в начале XX столетия Россия являлась мировым лидером по общему объёму производства сельскохозяйственной продукции, производя более 500 кг зерновых на душу населения, то к концу века она превратилась в аутсайдера, производя (2000 г.) всего 340 кг. Страна из одного из самых крупных в мире экспортёров сельскохозяйственной продукции (экспорт одного сибирского сливочного масла приносил России в начале века в 2 раза больше золота, чем вся золотопромышленность страны) к концу века превратилась в одного из самых крупных импортеров продовольствия и сельскохозяйственного сырья, ввоз которых в 2001 г. (7,1 млрд долл. США) в 7,9 раза превышал вывоз (в начале века вывоз зерна и других видов сельскохозяйственного сырья и продовольствия кратно превышал ввоз).

Но, и в этом вся необратимая драма, Россия в истекшем веке потеряла главное — крестьянство. Если на долю крупных крестьянских хозяйств в начале XX столетия в России приходилось более 40% валового сбора зерновых и 50% товарного зерна, 90% частных и 50% арендованных земель, в то время как на долю помещичьих хозяйств — всего 12% валового сбора зерновых и 22% товарного зерна, то в конце столетия крупные хозяйства в виде колхозов и совхозов практически исчезли с лица нашей земли, а фермерские хозяйства, на долю которых в 2001 г. приходилось всего 3,7% общего объёма сельскохозяйственной продукции и всего 2,0% скота (считай ничего при 11% пашни против 51,5% всей продукции при 5,7% пашни в личных хозяйствах населения) не оправдали возлагавшихся на них надежд.

Игнорирование нужд сельской жизни, неэквивалентный обмен между городом и деревней, пренебрежительное отношение к решению насущных проблем сельского хозяйства практически на протяжении всего истекшего столетия породили упадок не только производительных сил, но и производственных отношений в русской деревне, практически уничтожили её потребности в расширенном воспроизводстве, в росте свобод, прав, потребностей и жизненных шансов сельских жителей.

Застой и последующая деградация в организации производства перекинулись на деградацию сельскохозяйственного труда и быта.

Негативные процессы на российском селе продолжаются и углубляются. Огромные долги и практически нулевые возможности роста спроса и мотиваций исключают шансы на эффективную структурную перестройку отрасли. Падение производства сопровождается насильственными изъятиями из сельского хозяйства материальных, трудовых и особенно финансовых ресурсов, всегда заниженной и недостаточной базой воспроизводства, ограничением сельских жителей малым, их вечной борьбой за простое выживание.

Продолжается процесс физического и морального старения основных фондов, сокращается парк сельскохозяйственных машин, сохраняется дефицит сельскохозяйственной техники, прежде всего тракторов и комбайнов, в упадке пищевая и перерабатывающая промышленность.

Постоянно снижается уровень финансовой поддержки сельского хозяйства, разрастаются неденежные формы расчётов, бартер, натуральные формы производства и обмена, порождающие преступления и теневой бизнес на селе. Попытки административно регулировать продовольственный рынок посредством введения ограничений или полного запрета на свободное перемещение продукции сельского хозяйства ведут к нарушению механизма рыночного ценообразования, усиливают монопольное положение региональных государственных и «окологосударственных» структур, дестабилизируют общее экономическое положение в стране и в целом, приводят к ухудшению, а не к улучшению перспективных производств.

В России всё ещё не созданы условия для притока инвестиций в сельское хозяйство, инвестиционный климат на селе в целом остается неблагоприятным.

Неэффективной является структура занятости сельского населения. Возросла численность неквалифицированной рабочей силы. Не произошло ликвидации неэффективных рабочих мест, снизились качество и ассортимент социальных услуг населению, продолжается проведение экономически невыгодной и антигуманной коммерциализации социальной инфраструктуры села.

Многообразие форм собственности и форм хозяйствования не обеспечивает того, ради чего всё здесь затевалось, — роста эффективности сельскохозяйственного производства. В большинстве своём сельские товаропроизводители выживают как могут, на свой страх и риск.

Возрождение сельского хозяйства в России — это возрождение крестьянства как самого умного, самого предприимчивого и самого рачительного хозяина страны, органически соединяющего в себе все свойства природы, морали, культуры и общества, крестьянства как класса, инициирующего, а не якобы разрушающего крупное хозяйство, коллективный труд и личную смекалку, которые, вместе взятые, образуют надёжную опору самого бережливого, самого эффективного и, следовательно, самого устойчивого производства.

В России в лучшие годы насчитывалось более 18,5 млн крестьянских хозяйств (в СССР — 242,5 тыс. колхозов и более 5 тыс. совхозов), в современной России зарегистрированных подобий былых крестьянских хозяйств в 2002 г. насчитывалось всего 265,5 тыс. (в 1992 г. — 182,8 тыс.), в том числе реальных аналогов, определяемых по показателям надёжности и эффективности организации и производственно-хозяйственной деятельности, — всего сотни на всю страну.

За все годы совершаемых в стране так называемых рыночных аграрных реформ (1992-2002 гг.) было приращено, следовательно, всего 82,7 тыс. крестьянских (фермерских) хозяйств. То есть аграрная составляющая наших системных изменений в течение последнего десятилетия практически топталась на месте, и теперь настала пора наверстывать упущенное.

2.5. «Дорожная карта» обеспечения продовольственной безопасности России на период 2015-2020 годов

Исходя из вышеизложенных аспектов исторического и текущего состояния продовольственной безопасности России становится не только необходимой, но и возможной разработка своего рода «дорожной карты» обеспечения продовольственной безопасности России на период 2015-2020 годов.

Интеграция в мировую продовольственную систему — важная составляющая стратегии развития отечественного сельского хозяйства. Реализуя курс на вступление в ВТО, Россия должна отстаивать своё право использовать весь комплекс инструментов регулирования внешнеэкономической деятельности, применяемый в практике международной торговли, а также обеспечить уровень защиты продовольственного и сельскохозяйственного рынка, сопоставимый с основными торговыми партнёрами.

Стратегией эффективного развития сельского хозяйства предусматриваются формирование развитой конкурентной среды, укрепление конкурентных преимуществ отечественных производителей как неотъемлемого условия для эффективного функционирования рынка продовольствия. Для запуска механизмов рыночной конкуренции необходимо предпринять серьёзные шаги по развитию современных институтов со всеми необходимыми атрибутами (биржами, аукционами, информационно-аналитическими службами), созданию эффективной системы товародвижения, защите отечественных товаропроизводителей от давления импорта, стимулированию предприятий пищевой промышленности.

На федеральном уровне необходимо разработать концепцию создания единого аграрного рынка России, основанную на эффективной специализации регионов и устранении административных барьеров, препятствующих перемещению продовольствия. Данную работу следует проводить во взаимодействии с отраслевыми союзами и ассоциациями товаропроизводителей, а также межрегиональными корпорациями.

Стратегическое развитие интеграционных процессов предполагает формирование крупных агропромышленных корпораций как необходимого условия стабилизации продовольственного рынка. Для развития интеграционных процессов важно направить усилия государства на создание условий для формирования и соблюдения новых контрактных отношений, при которых все звенья технологической линии связываются соглашениями, определяющими объёмы производства, качество продукции, сроки поставок, цены и т.д.

Развитие интеграционных и кооперационных связей на межотраслевом уровне и поддержка институциональных преобразований, направленных на создание межотраслевых хозяйственных и управленческих структур (ФПГ, отраслевые и региональные союзы и ассоциации производителей), будут способствовать установлению ценового паритета между сельским хозяйством и смежными отраслями.

Наконец, важными составляющими эффективной стратегии предстоящего развития сельского хозяйства и полноценного обеспечения продовольственной безопасности России в нашей стране являются социальные приоритеты, правильное их определение, обоснованное ранжирование и распределение в пространстве и времени.

Активизация инвестиционных процессов в отраслях агропромышленного комплекса — стержневой фактор стратегического восстановления и развития нормального воспроизводственного процесса. Основным направлением государственной политики по улучшению инвестиционного климата в России и инвестиционной активности является переориентация инвестиционных потоков в отрасли со стратегически высокозначимым производством (зерновое хозяйство, молочная, мясная промышленность). Необходима постепенная переориентация инвестиций на полный цикл производства высокотехнологичной экспортоориентированной продукции с использованием отечественных исследований и разработок. Плодами этих разработок должно пользоваться не ВТО и другие зарубежные реципиенты, как это в настоящее время происходит, а напротив, раз мы присоединились к ВТО, ― всеми инновациями, принадлежащими ВТО, на законных основаниях и в полном объёме должны пользоваться наши сельскохозяйственные производители.

Важнейшими среди приоритетов на селе являются учёт региональных особенностей, создание специальных программ развития депрессивных сельских регионов. Важное значение имеет также социальная поддержка, включая правовую защиту от криминального влияния, крестьянского подворья в условиях как коммерциализации сельскохозяйственных предприятий, так и в случае ликвидации сельскохозяйственного предприятия.

В экономически развитых регионах России больше внимания следует уделять вовлечению населения в различные формы потребительской кооперации, снижению налогов и бюрократических запретов на вывоз продукции.

В приоритетном режиме должна изменяться структура занятости сельского населения, ликвидироваться неэффективные и сокращаться низкооплачиваемые рабочие места, регулироваться неформальная занятость, которая не контролируется обществом и не облагается налогами, смягчаться негативные последствия роста безработицы в сельской местности, осуществляться интеграция политики занятости и аграрной политики в целом.

Обеспечение продовольственной безопасности России предполагает перераспределение собственности в пользу эффективного владельца, защиту прав собственности путём ускоренного формирования развитой системы финансово-кредитных, банковских институтов, внедрения и применения единого земельного кадастра, развития земельного и фондового рынков.

Переход к росту и повышению уровня и качества продовольственной безопасности в нашей стране невозможен без достаточного платежеспособного спроса, ускоренного создания среднего класса в сельском хозяйстве, способного, с одной стороны, эффективно представлять интересы производителей, а с другой — выступать предприимчивым проводником политики государства на селе, активизировать роли государства в регулировании интересов товаропроизводителей, посредников и обществе в целом.

Важнейшей составляющей стратегии эффективного развития сельского хозяйства и обеспечения продовольственной безопасности России на требуемом уровне является обеспечение самодостаточного его роста, оптимизация структуры, реализация принципов сбалансированного и комплексного его возрождения, представляющих основы основ, общие гарантии сохранения и укрепления продовольственной безопасности страны.

В рамках концепции продовольственной безопасности приоритетным направлением политики государства должно стать развитие внутреннего рынка продовольствия, поддержка и защита отечественных товаропроизводителей, опора на собственные сельскохозяйственные ресурсы, сокращение потерь сельскохозяйственных продуктов, более полное использование существующих в сельском хозяйстве резервов.

Качественное изменение структуры агропромышленного производства посредством стимулирования платежеспособного спроса — неотъемлемое условие его эффективного развития. В связи с этим важным становится повышение общего уровня доходов населения, обеспечение минимально определённых социальных стандартов в уровне доходов и потребления в региональном разрезе и по социальным группам населения.

Необходима разработка специальных целевых программ, направленных на социальную защиту населения России в области продовольственного обеспечения, осуществление их мониторинга и ведение федерального, регионального и муниципального рейтинга продовольственной безопасности России на регулярной основе.

Формирование резервов продовольствия возможно осуществлять через интервенции на продовольственном рынке. Государственные структуры, выполняя функцию интервенционных закупок, должны обеспечивать баланс спроса и предложения на рынке. Проведение интервенционных закупок государственными структурами должно быть направлено на формирование фондов продовольствия путем заключения взаимовыгодных договоров с производителями, страхование их рисков, регулирование конъюнктуры продовольственного рынка.

Осуществление товарных интервенций, требующее реального применения гарантированных закупочных цен, может быть проведено при помощи создания специального внебюджетного фонда поддержки села, формируемого за счёт отчислений от товарооборота в оптовой и розничной торговле продовольствием. Источником пополнения данного фонда могут служить средства от повышения таможенных пошлин на отдельные виды продуктов питания.

Стратегия в области ценовой и финансово-кредитной политики в сельском хозяйстве призвана обеспечить постепенный переход на эквивалентные отношения, поддержку доходов сельских товаропроизводителей на уровне, обеспечивающем расширенное воспроизводство и реализацию социально-ориентированных программ для села, формирование единого экономического пространства на территории всей страны.

При совершенствовании системы цен на сельскохозяйственную продукцию следует упорядочить механизм экономических отношений между товаропроизводителями, заготовителями, переработчиками и работниками торговой сферы на основе определения реального вклада всех участников процесса.

Целесообразно устанавливать предельный размер посреднических и торговых наценок по видам конечной продукции относительно закупочной цены на продукты сельского хозяйства или оптовой цены перерабатывающих предприятий.

Важным стратегическим направлением в предстоящем развитии сельского хозяйства является активизация процессов рационального использования земли путём разработки и внедрения в практику полноценного их кадастра. Немаловажное значение может иметь также введение единого сельскохозяйственного налога, который законодательно принят в конце прошлого года.

Все сельскохозяйственные товаропроизводители переводятся на уплату этого налога при условии, что за предшествующий календарный год доля выручки от реализации сельскохозяйственной продукции, произведённой ими на сельскохозяйственных угодьях, в общей выручке составляет не менее 70%. Экономический эксперимент по его внедрению, проведённый в ряде областей страны в прошлые годы, показал высокую его эффективность. Однако в соответствии с принятым законом к категории товаропроизводителей, на которых не распространяется единый сельскохозяйственный налог, относятся птицефабрики, животноводческие комплексы, тепличные комбинаты, т.е., по сути дела, крупные товаропроизводители, что во многом снижает эффект от введения этого налога.

В качестве «модельных образцов» для такой «дорожной карты» представляется целесообразным использовать опыт как Республики Беларусь, так и Белгородской области РФ, где соответственно на национальном и региональном уровнях реализованы ключевые механизмы обеспечения продовольственной безопасности:

— осуществляется государственная и региональная поддержка отечественного производителя сельскохозяйственной продукции на всех уровнях: законодательном, налогово-финансовом, научно-технологическом, информационном и т.д., включая компьютеризацию сельскохозяйственного производства с контролем качества на всех его технологических этапах, вплоть до поставки конечным потребителям;
— созданы необходимые мощности и технологические парки для производства достаточных физических объёмов продовольствия;
— создана необходимая логистическая инфраструктура для хранения и транспортировки существующих физических объёмов продовольствия к зонам потребления;
— обеспечен уровень доходов населения, не препятствующий экономической доступности продовольствия должного объёма и качества для подавляющего большинства жителей;
— реализованы не монокультурные, а практически универсальные, производящие большинство продовольственного спектра агропромышленные модели;
— активно внедряются самые передовые и эффективные технологии сельскохозяйственного производства: как в животноводстве, так и в растениеводстве;
— создаются необходимые и достаточные условия для перехода к инновационной модели обеспечения продовольственной безопасности.

3. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Продовольственная безопасность любой страны - долговременно созидаемое, трудоёмкое и дорогостоящее штучное изделие. На потоке, мимоходом такие изделия не производятся и в принципе производиться не могут. Слой гумуса в один сантиметр, составляющий животворящую основу основ всякого растительного плодородия и базис продовольственного обеспечения, создаётся на протяжении целого столетия. Потерять плодородные земли, как это практически на 2/3 произошло у нас, можно за каких-то 20 лет. Восстановить их, с учётом упущенного в прошлые годы, по стоимости - это сегодня больше, чем стоимость всего произведённого в стране годового объёма ВВП. Но восстанавливать наши таким образом «отдохнувшие» земли, безусловно, стоит, если хорошо усвоить, что на них можно будет производить и экспортировать в три раза больше экологически чистых продуктов питания, чем мы производим и экспортируем сегодня углеводородов с эффективностью в четыре раза выше и с числом занятых в 12 раз больше.

По сравнению с западными сельхозпроизводителями развитие сельского хозяйства России и обеспечение её продовольственной безопасности происходит в крайне неравных и невыгодных условиях. При сохранении, и тем более при возможном ухудшении этих условий, Россия должна выговорить себе право выхода в любое время из состава ВТО, которое навязало и продолжает ухудшать эти условия.

Страна, которая всего лишь полвека назад превратила огромную целину в плодородные земли, а спустя 20 лет, напротив, 2/3 своих посевных площадей опять превратила в беспробудную заболоченную целину, страна, которая экспортирует своё зерно лишь потому, что, урезав ровно на 2/3 своё былое плодовитое животноводство, сама себя лишила потребности производства комбикормов, на что это зерно только и годится, страна, умудрившаяся за каких-то 20 лет потерять всё своё сельскохозяйственное производство, оказывается в постоянной ситуации «угрозы» своему выживанию.

К сожалению, сегодня именно так, если не хуже, всё обстоит с продовольственной безопасностью России на самом деле. И дело не в том, что сегодня кто-то не хочет, общая беда в том, что нынешние власти России, со своим деморализованным и демобилизованным дефицитным бюджетом, объективно не могут поддерживать её на должном уровне. На самом деле всё висит на волоске. Достаточно нашим западным контрагентам по той или иной причине всего на месяц-другой перекрыть поставки продовольствия в Россию, а Федеральной резервной системе США заморозить наши валютные активы - как дело будет сделано: мы со своими двухмесячными импортными продовольственными запасами в одночасье станем очередным Египтом. Произойти это может и по вполне объективным причинам. Например, в случае введения на Западе глобального запрета на производство и экспорт генетически модифицированных продуктов как приравниваемых к отравляющим веществам или наркотикам.

Если всё это все мы в полной мере осознаем и начнём двигаться в правильном направлении, можно будет смело надеяться, что уже наше поколение дождётся того часа, когда надпись на этикетках основных продуктов питания «Экологически абсолютно чисто. Сделано в России» станут искать повсеместно во всём мире. И тогда переживать за здоровье россиян, впрочем, как и за здоровье ещё одного миллиарда людей на нашей планете, а стало быть, и за успешное решение всех других проблем их жизнедеятельности и жизни больше не надо будет. Ибо в здоровом теле, формирование которого, как известно, начинается с качественного и достаточного потребления продуктов питания, основу основ которых, их матрицу составляет молоко матери, - здоровый дух. Так всегда было, так есть и так вовеки веков будет.

И если все мы, включая все слои бизнеса и братские народы России, по-настоящему хотим достатка, мира и покоя, всё сказанное мы, как на исповеди, будем одинаково понимать и делать, доподлинно зная, что другой альтернативы выжить ни у кого из нас нет и не будет, задачу возрождения сельского хозяйства и, соответственно, полного восстановления продовольственной безопасности России мы решим в кратчайшие сроки. И будем при этом помнить простую истину: накормить людей всей планеты сегодня стало много проще, чем когда-либо в прошлом. Но ещё проще в современном мире устроить притворный голод и в объятиях фальшивого с ног до головы нынешнего вселенского мирохранения в одночасье уморить большую часть, если не всё население нашей планеты.

В прошлом, кроме формальных, никаких действенно эффективных национальных программ комплексного обеспечения продовольственной безопасности и объективных оценок их социально-экономических последствий на деле у нас не было. И, следовательно, в отличие от зарубежной и международной практики, никаким системным аппаратом функционального, правового, финансового, информационного и кадрового технико-экономического обоснования и, соответственно, непрерывного мониторинга их необходимости и самодостаточности мы не располагали.

Чтобы поправить ситуацию и радикально ее изменить, необходимо выработать последовательную политику в сфере развития сельского хозяйства с прямым участием государства и государственных финансовых институтов.

***
Реализуемая сегодня в России социально-экономическая модель, основанная на принципах «вашингтонского консенсуса», не только закрепляет за нашей страной роль сырьевого придатка, лишённого возможности самостоятельно себя прокормить и более-менее сытого только благодаря режиму «нефть в обмен на продовольствие», то есть даёт возможность контролировать политику РФ при помощи «костлявой руки голода», но и способствует переходу всех производственных мощностей, связанных с производством продовольствия: земли, сельскохозяйственной техники, удобрений и химикатов, агротехнологий и т.д., — в собственность и под контроль крупных транснациональных корпораций.

Добиться в этих условиях обеспечения продовольственной безопасности и устойчивого развития агропромышленного комплекса страны практически невозможно.

Чтобы полностью ликвидировать угрозу продовольственному положению РФ и осуществить комплекс связанных с ней проблем, предлагается:

1. Провести ренационализацию земли Российской Федерации как основы существования и развития государства и общества. Решить проблемы землепользования в соответствии с историческими традициями русской цивилизации и международной практикой, не противоречащей данным традициям. Принять законодательство об отчуждении и национализации неиспользованных сельскохозяйственных земель. Внедрить новый земельный кадастр и новое землеустройство, способное обеспечить в ближайшие 10 лет приток в сельские районы России до 15 млн человек трудоспособного и 45 млн общей численности населения.

2. В корне изменить финансовое, в том числе налоговое и кредитное, сопровождение сельскохозяйственного производства и жёстко связанных с ним отраслей национальной экономики (производство сельскохозяйственной техники, минеральных удобрений, агрохимикатов и т.д.).

3. Ужесточить требования к качеству импортируемого продовольствия, в частности, к содержанию в нём вредных и опасных для здоровья человека химических и биогенетических компонентов. Ограничить объёмы и ввести квоты на импорт и производство генетически модифицированных продуктов в России, выровняв завышенные агротехнические регламенты и требования, предъявляемые к отечественным сельскохозяйственным производителям, с применяемыми международными стандартами.

4. Приоритетными темпами и в национальных масштабах развивать аграрную инфраструктуру (газификация, электрификация, канализация, хранилища, перерабатывающие мощности, дороги и т.д.).

5. Разработать адекватное и превосходящее мировой уровень нормативно-правовое, научно-технологическое, финансовое, информационное и кадровое сопровождение отечественного агропромышленного комплекса с целью перехода к инновационной модели гарантированного обеспечения продовольственной безопасности.

Уровень самообеспеченности, защищенности страны от внешней зависимости, т.е. определенный уровень экономической безопасности, обеспечивают размеры национальных ресурсов – труда, земли, основного капитала, научно-технического и инвестиционного потенциала. Существенным моментом социально-экономической политики государства является рациональное распределение и использование ресурсов в отраслях и сферах экономики с учетом стратегии обеспечения экономической безопасности. Одним из основных критериев, отражающих степень социально-экономического развития общества, является уровень продовольственной безопасности. Причем продовольственная безопасность должна рассматриваться как с точки зрения производства необходимого количества и требуемого качества сельскохозяйственной продукции, так и с точки зрения уровня жизни, т.е. доступности для населения продуктов питания.

При существовании внешних и внутренних угроз всех уровней создаются препятствия социально-экономическому развитию и возникает вопрос об экономической безопасности как о системе мониторинга угроз и комплексе мер по их предотвращению. На передний план здесь выходит проблема удовлетворения первоочередных потребностей – обеспечение человека продовольствием на удовлетворительном уровне.

Одним из основных направлений обеспечения экономической безопасности государства является обеспечение продовольственной безопасности. Объяснить это можно тем, что для эффективного участия в экономических процессах внутри страны человек должен чувствовать себя более или менее сытым и быть уверенным в том, что завтра не возникнет проблем с поиском пропитания. Уже после этого у человека возникает потребность в благах более высшего порядка. Однако во многих работах, касающихся проблем экономической безопасности, продовольственную безопасность даже не включают в составляющие национальной безопасности. Также можно говорить о том, что не существует многостороннего определения продовольственной безопасности с четко определенными количественными параметрами.

Прежде чем определить основные показатели, описывающие продовольственную безопасность государства, необходимо сформулировать понятие продовольственной безопасности. Рассмотрим ее с двух сторон. Во-первых, со стороны уровня сельскохозяйственного производства, позволяющего удовлетворять спрос на продовольственные товары в объеме не менее 80% потребностей внутреннего рынка с учетом качества и цены в сравнении с импортными аналогами; во-вторых – уровня социально-экономического развития страны, который должен обеспечивать большинству населения (95%) покупательную способность в размерах, определенных органами исполнительной власти как прожиточный минимум.

На основании такого определения выделим основные показатели, определяющие уровень продовольственной безопасности.

• 1. Посевная площадь сельскохозяйственных культур.
• 2. Поголовье скота и птицы.
• 3. Производство продуктов сельского хозяйства.
• 4. Производство ВВП на одного работника в сельском хозяйстве, охоте и лесном хозяйстве как виде экономической деятельности и соотношение с аналогичным значением по экономике в целом.
• 5. Уровень износа основных фондов в сельском хозяйстве.
• 6. Обеспеченность сельхозорганизаций техникой.
• 7. Объемы и динамика импорта продовольственных товаров.
• 8. Покупательная способность населения (доля населения с доходами ниже прожиточного минимума).

Необходимым условием обеспечения продовольственной безопасности является высокая инвестиционная активность. Инвестиционная политика всегда была основным механизмом регулирования уровня экономической безопасности. Относится это и к продовольственной безопасности. Взглянем на систему обеспечения продовольственной безопасности с точки зрения инвестиционного процесса.

На сегодняшний день проблемы инвестиционного процесса в России таковы:

• – недостаточное финансирование сельхозпредприятий и, как следствие, – высокий износ основных фондов сельскохозяйственных предприятий;
• – недостаточное финансирование социальной сферы (низкий уровень прожиточного минимума и основных социальных выплат – заработная плата работников бюджетной сферы, пенсия, стипендия); как следствие – невысокая покупательная способность населения;
• – недостаточный уровень инвестиционной активности в сопредельных отраслях, низкие объемы финансирования исследований и разработок и, как следствие, – отставание в сельскохозяйственном машиностроении, обрабатывающей промышленности и прочих отраслях, что в результате также повышает зависимость от импорта.

Рассмотрим более подробно динамику некоторых основных показателей продовольственной безопасности государства (табл. 3.7)

Посевные площади с начала 1990-х гг. существенно сократились. Снижается поголовье скота в хозяйствах всех категорий. Основными причинами сокращения площадей сельскохозяйственных угодий являются изношенность основных фондов сельского хозяйства, низкий объем инвестиций в основной капитал, недовольство работников сельского хозяйства низким уровнем оплаты труда, отсутствие удобрений и горюче-смазочных материалов, обветшание хранилищ и прочих построек, отсутствие качественного посадочного материала и кормов для скота и птицы, а также прочие подобные упадочные явления.

За прошедшие 20 с лишним лет произошел спад производства почти всех продуктов сельского хозяйства, который по одним товарам до сих пор не восстановился, по другим положительная динамика появилась только три-пять лет назад (табл. 3.8).

Тенденция увеличения нагрузки на сельскохозяйственную технику говорит о том, что при общем снижении объемов производства сельскохозяйственной продукции и сокращении посевных площадей парк сельхозтехники не обновляется, а продолжает изнашиваться темпами, которые превышают темпы спада производства сельхозпродукции.

Неудовлетворительное техническое состояние производственного аппарата обусловлено в первую очередь его возрастными параметрами.

В равной мере это касается и износа основных фондов в целом, который в сельском хозяйстве в последнее время составляет около 50%. В силу высокого физического и морального износа значительная часть производственного аппарата сельского хозяйства оказалась не востребованной рынком. Загрузка промышленных мощностей на протяжении последних лет балансирует на уровне 50%.

Таблица 3.7

Динамика некоторых показателей потенциала сельского хозяйства (в хозяйствах всех категорий)

Таблица 3.8

Производство основных продуктов растениеводства и животноводства в Российской Федерации, тыс. т

Выделение приоритетов государственной инвестиционной стратегии определяет последующее развитие экономики, т.с. если сегодня направить приоритетный поток инвестиций на привлечение кадров, оборудования, создание технологий, производственных мощностей, например, в какую-либо из отраслей промышленности, то через 15–20 лет можно стать основным мировым производителем и экспортером продукции этой отрасли. Поэтому сегодня, в период становления экономики, необходимо составлять государственную инвестиционную стратегию (в области промышленности и сельского хозяйства) на основе имеющегося производственного, кадрового и технологического потенциала, а также с учетом исторически сложившегося национального образа жизни и потребностей населения. Другими словами, обозначение приоритетных сфер финансирования экономики (т.е. стратегии инвестиционной политики) должно определяться с учетом:

• а) общемировых тенденций развития общества;
• б) наличия основных фондов;
• в) наличия квалифицированных кадров;
• г) наличия технологической базы;
• д) национальных особенностей экономики и национального образа жизни;
• е) потребностей населения в продукте или услуге данного вида.

В мировой практике сельское хозяйство не является самым прибыльным сектором экономики. Но тем не менее, чтобы не попасть в зависимость от других стран, необходимо государственное участие в регулировании процесса продовольственной безопасности. Тем более что Россия – страна с богатыми аграрными традициями. Поэтому основным инструментом, регулирующим систему продовольственной безопасности на макроуровне, должны быть государственные инвестиции в основной капитал сельского хозяйства.

В качестве основной государственной программы развития и поддержки агропромышленного комплекса на территории России был реализован Приоритетный национальный проект "Развитие агропромышленного комплекса", который включает в себя три направления: "Ускоренное развитие животноводства", "Стимулирование развития малых форм хозяйствования в агропромышленном комплексе" и "Обеспечение доступным жильем молодых специалистов (или их семей) на селе". Основной период реализации данного проекта – 2006–2008 гг.

По первому направлению основными целевыми показателями являлись: увеличение производства мяса на 7%, молока – на 4,5% при стабилизации поголовья крупного рогатого скота. По данному направлению было представлено три основных мероприятия:

• – расширение доступности дешевых долгосрочных кредитов (основным механизмом повышения доступности кредитов выступало субсидирование процентной ставки в размере 2/3 ставки рефинансирования Банка России по кредитам коммерческих банков на срок до восьми лет на строительство и модернизацию животноводческих комплексов);
• – увеличение поставок по системе федерального лизинга племенного скота и техники и оборудования для животноводства (здесь основным механизмом являлось увеличение уставного капитала ОАО "Росагролизинг", при этом было предусмотрено снижение ставки за использование средств уставного капитала ОАО "Росагролизинг" по поставкам племенной продукции и увеличение срока лизинга до 10 лет);
• – обеспечение прогнозируемости государственной таможенно-тарифной политики в части регулирования импортных поставок мяса и технологического оборудования для животноводства (что является базовой мерой в борьбе с импортозависимостью, а следовательно, повышает уровень продовольственной безопасности государства).

Всего по первому направлению планировалось выделить 14,63 млрд руб.

Второе направление нацпроекта "Развитие аграрно-промышленного комплекса" – "Стимулирование развития малых форм хозяйствования в агропромышленном комплексе", основным целевым показателем которого являлось увеличение к 2008 г. объема реализации продукции личными подсобными и крестьянскими (фермерскими) хозяйствами на 6%. По данному направлению планировались следующие мероприятия:

• – увеличение и удешевление привлекаемых кредитных ресурсов личными подсобными и крестьянскими (фермерскими) хозяйствами (основной механизм – субсидирование процентной ставки по кредитам, полученным ими в коммерческих банках, в размере 95% ставки рефинансирования Банка России);
• – модернизация и развитие инфраструктурной сети заготовительных, снабженческо-сбытовых сельскохозяйственных потребительских кооперативов, кооперативов по переработке продукции;
• – формирование инфраструктуры земельно-ипотечного кредитования (это должно было повысить доступность кредитных ресурсов для сельхозтоваропроизводителей за счет развития кредитования под залог земельных участков).

Всего по второму направлению планировалось выделить 15,97 млрд руб.

Основные целевые показатели по третьему направлению "Обеспечение доступным жильем молодых специалистов (или их семей) на селе": ввод 1392,9 тыс. кв. м жилья и улучшение жилищных условий не менее 31,64 тыс. молодых специалистов (или их семей) на селе. По данному направлению были запланированы следующие мероприятия:

– предоставление субсидий бюджетам субъектов РФ на финансирование мероприятий по обеспечению доступным жильем молодых специалистов на селе за счет субсидий из федерального бюджета (не более 30%), бюджетов субъектов РФ (не менее 40%) и собственных (заемных) средств работодателя (30%).

Всего по третьему направлению планировалось выделить 4 млрд руб.

Всего по приоритетному нацпроекту "Развитие ЛПК" было выделено 34,9 млрд руб. с учетом расходов на организационное, методическое, информационное обеспечение и мониторинг реализации проекта.

Однако из таблиц, представленных выше, можно сделать вывод, что при активной государственной позиции в поддержку сельского хозяйства качественных сдвигов не состоялось.

В продолжение развития государственной поддержки АПК и определения стратегических целей в области продовольственной безопасности была принята Доктрина продовольственной безопасности Российской Федерации (утверждена Указом Президента РФ от 30 января 2010 г. № 120).

Согласно Доктрине продовольственная безопасность Российской Федерации – состояние экономики страны, при котором обеспечивается продовольственная независимость Российской Федерации, гарантируется физическая и экономическая доступность для каждого гражданина страны пищевых продуктов, соответствующих требованиям законодательства РФ о техническом регулировании, в объемах не меньше рациональных норм потребления пищевых продуктов, необходимых для активного и здорового образа жизни.

Продовольственная безопасность Российской Федерации является одним из главных направлений обеспечения национальной безопасности страны в среднесрочной перспективе, фактором сохранения ее государственности и суверенитета, важнейшей составляющей демографической политики, необходимым условием реализации стратегического национального приоритета – повышения качества жизни российских граждан путем гарантирования высоких стандартов жизнеобеспечения.

Стратегической целью продовольственной безопасности является обеспечение населения страны безопасной сельскохозяйственной продукцией, рыбной и иной продукцией из водных биоресурсов и продовольствием. Гарантией ее достижения является стабильность внутреннего производства, а также наличие необходимых резервов и запасов.

Основными задачами обеспечения продовольственной безопасности независимо от изменения внешних и внутренних условий являются:

• – своевременное прогнозирование, выявление и предотвращение внутренних и внешних угроз продовольственной безопасности, минимизация их негативных последствий за счет постоянной готовности системы обеспечения граждан пищевыми продуктами, формирования стратегических запасов пищевых продуктов;
• – устойчивое развитие отечественного производства продовольствия и сырья, достаточное для обеспечения продовольственной независимости страны;
• – достижение и поддержание физической и экономической доступности для каждого гражданина страны безопасных пищевых продуктов в объемах и ассортименте, которые соответствуют установленным рациональным нормам потребления пищевых продуктов, необходимых для активного и здорового образа жизни;
• – обеспечение безопасности пищевых продуктов.

С этими предложениями и задачами не поспоришь, однако в Доктрине поставлен ряд практически недостижимых целей. Например, в п. 8 Доктрины сказано:

"Для оценки состояния продовольственной безопасности в качестве критерия определяется удельный вес отечественной сельскохозяйственной, рыбной продукции и продовольствия в общем объеме товарных ресурсов (с учетом переходящих запасов) внутреннего рынка соответствующих продуктов, имеющий пороговые значения в отношении:

• зерна – не менее 95 процентов;
• сахара – не менее 80 процентов;
• растительного масла – не менее 80 процентов;
• мяса и мясопродуктов (в пересчете на мясо) – не менее 85 процентов;
• молока и молокопродуктов (в пересчете на молоко) – не менее 90 процентов;
• рыбной продукции – не менее 80 процентов;
• картофеля – не менее 95 процентов;
• соли пищевой – не менее 85 процентов".

Учитывая текущее положение дел, такие заявления, конечно, амбициозны, но слишком далеки от реальности. Дело в том, что потребности в продовольствии не снижаются, и серьезной угрозой продовольственной безопасности является импортозависимость. При постепенно восстанавливающемся сельском хозяйстве быстро растет импорт продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья (табл. 3.9).

Таблица 3.9

Товарная структура импорта продовольствия товаров (в фактических ценах), млрд долл.

Социальная сфера играет ключевую роль не только в экономической безопасности, но и во всей системе национальной безопасности. Наибольшую социальную угрозу существования страны с точки зрения продовольственной безопасности как ее составляющей представляют:

• – низкий средний уровень доходов и потребления (особенно уровень потребления белковых и витаминосодержащих продуктов на душу населения):
• – усиление дифференциации доходов и потребления.

При наблюдении за возникновением и изменением угроз экономической безопасности страны и их источников необходимо применять обширный спектр макроэкономических показателей, отражающих по возможности все аспекты социально-экономического развития.

Важнейшим показателем, всесторонне отображающим эффективность социально-экономической политики, является уровень жизни населения. Этот показатель, широко используемый в обиходной лексике, с научной точки зрения представляется не столь простым и однозначным. В истории современной экономики существует несколько подходов к определению показателя такого рода. В конвенциях Международной организации труда (МОТ), Концепции по человеческому развитию ООН, признающей жизнь человека высшей ценностью, каждый человек имеет право на уровень жизни, обеспечивающий поддержание здоровья и благосостояния его самого и его семьи. Уровень жизни может определяться множеством показателей, отражающих разные стороны жизнедеятельности человека. Эти показатели в различной степени используются при анализе уровня жизни и формировании государственной стратегии социально-экономического развития.

В социальной практике до 1990-х гг. использовался показатель среднедушевого реального дохода в качестве базового показателя. Источниками повышения данного показателя были: рост реальной начисленной заработной платы и увеличение различных социальных выплат и трансфертов. Структура показателя "среднедушевого реального дохода" включала в себя денежные доходы населения, натуральные доходы в стоимостной оценке, сбережения, доходы в виде материальных затрат учреждений социальной сферы, вклады населения в ценные бумаги.

Исходя из положений этих теоретических разработок и учитывая сложившуюся международную практику, в Российской Федерации была предпринята попытка в нормативном порядке установить показатель уровня жизни. Министерство труда РФ в 1991 г. утвердило Методику расчета минимального потребительского бюджета. Минимальный потребительский бюджет – это наименьший доход, который обеспечивает нормальное воспроизводство рабочей силы. Он учитывает не только расходы на питание, но и потребности человека в разного рода вещах, различных услугах, отдыхе. Говоря проще, минимальный потребительский бюджет – это предельный уровень нормальной жизни, учитывающий более 300 позиций. Однако при определении уровня жизни по этому показателю в России в первом полугодии 1993 г. 81% населения имели доходы ниже минимального потребительского бюджета. По меркам развитых стран данный показатель и есть уровень относительной бедности (например, в США ниже этой черты проживает всего около 15% граждан).

При расчете этого показателя стало ясно, что он не может использоваться, так как потенциал экономики нашей страны не обеспечивает минимального потребительского бюджета для основной массы населения. В результате в виде вынужденной меры был принят показатель "прожиточный минимум", который существует до сих пор. По определению, данному в Методических рекомендациях Минтруда от 10 ноября 1992 г. № 60–8, прожиточный минимум представляет собой показатель объема и структуры потребления важнейших материальных благ и услуг на минимально допустимом уровне, обеспечивающем условия поддержания активного физического состояния взрослых, социального и физического развития детей и подростков.

Величина прожиточного минимума в соответствии с Федеральным законом от 24 октября 1997 г. № 134-ФЗ "О прожиточном минимуме в Российской Федерации" представляет собой стоимостную оценку потребительской корзины, а также обязательные платежи и сборы. Потребительская корзина включает минимальные наборы продуктов питания, непродовольственных товаров и услуг, необходимых для сохранения здоровья человека и обеспечения его жизнедеятельности, и устанавливается федеральным законом – в целом по Российской Федерации, законодательными (представительными) органами субъектов РФ – в субъектах РФ.

Основой бюджета прожиточного минимума является стоимостная оценка натурального продовольственного набора прожиточного минимума. Кроме того, структура бюджета прожиточного минимума включает в себя расходы на непродовольственные товары, налоги и другие обязательные платежи. На основе методических рекомендаций Росстата можно рассчитать величину среднедушевого прожиточного минимума отдельно для детей, подростков, трудоспособных граждан, пенсионеров. Такие расчеты позволяют формировать прожиточный минимум практически для любых по составу типов семей. При формировании бюджета прожиточного минимума каждого конкретного типа семьи необходимо учитывать объективные факторы, образовывающие различия в уровне потребительских расходов одиночек и семей. Часть прожиточного минимума, именуемая "налоги и обязательные платежи", дана не в натуральных показателях, а в процентном отношении к стоимости продовольственного набора и группе непродовольственных товаров. В результате получилась сумма потребления товаров и услуг, которая на короткий период кризисного состояния экономики (не дольше двух-трех лет) способна поддерживать существование населения. Но, несмотря на это, методика "прожиточного минимума" употребляется до сих пор. Результатом этого является целый ряд негативных социальных явлений, главное из которых – увеличение необеспеченных слоев населения и неверие людей, входящих в эти слои, в поддержку государства.

На сегодняшний день сложилась такая практика, когда уровень жизни считается удовлетворительным, если среднедушевые реальные денежные доходы превышают прожиточный минимум. Соответственно, неудовлетворительным уровень жизни считается у той части населения, среднедушевые реальные денежные доходы которого ниже прожиточного минимума. Даже с учетом того, что для сравнения применяется не показатель потребительского бюджета, а показатель прожиточного минимума, т.е. дохода, обеспечивающего лишь физическое выживание человека, но не обеспечивающего его воспроизводство, в России в первой половине 2012 г. доходы ниже прожиточного минимума имели 12,5% населения России.