Значение левицкий дмитрий григорьевич в краткой биографической энциклопедии. Дмитрий григорьевич левицкий биография Краткий творческий портрет а с новицкой

Организация предоставления услуг 12.03.2024

Организация предоставления услуг

Дмитрий Григорьевич Левицкий (1735-1822 гг.) родился на Украине. Его отец Г.Н.Левицкий был священником и гравером, получил хорошее образование, в молодости посетил Западную Европу. Работал Г.Н.Левицкий по заказам Киевской духовной академии, которая в первой половине XVIII в. была одним важнейших художественных центров Украины. Благодаря отцу будущий живописец с малолетства приобщился к обстановке активной художественной деятельности. Г.Н.Левицкий стал для своего сына первым учителем, заложил в нем навыки высокого профессионального мастерства. Большое значение имела для Левицкого встреча с известным русским художником А.П.Антроповым, который работал над внутренним убранством Андреевской церкви в Киеве три года. Несколько лет спустя, когда Антропов уже обосновался в Петербурге, среди его учеников числился Левицкий, приехавший в столицу Российского государства в 1758 г. Школа, которую прошел здесь начинающий живописец, несомненно, оказала влияние на формирование Левицкого-портретиста.

С 1762 г. Левицкий становится самостоятельным мастером, ему поручается выполнение государственных и частных заказов. Первой его работой было участие в подготовке к коронационным торжествам в Москве по случаю восшествия на престол императрицы Екатерины II. По традиции на пути следования императрицы и ее свиты были воздвигнуты триумфальные ворота, через которые проходила пышная процессия. На триумфальных воротах помещались различные живописные изображения, в том числе императорские портреты. Среди художников, которые вели наблюдение за ходом работ, был и подмастерье Левицкий, работавший вместе со своим прежним учителем А.П.Антроповым. Это обстоятельство свидетельствует, что он уже пользовался уважением и известностью. К сожалению, не сохранилось каких-либо произведений, достоверно связанных с этим ранним периодом его деятельности. По-видимому, Левицкий провел в Москве еще несколько лет: из документов известно, что он участвовал в создании икон для двух только что отстроенных московских церквей. Левицкий успел получить хорошую профессиональную подготовку, работая в различных видах живописи, прежде чем утвердился в выборе для себя портрета как основного и единственного жанра.

В 1769 г. Левицкий окончательно поселился . Началась самая плодотворная полоса его творчества. На многие годы он связал свою деятельность с Академией художеств. В 1769 г. он удостоен звания «назначенный» за портреты своего коллеги, исторического живописца Г.И.Козлова, и его супруги (портреты не дошли до нашего времени). В 1770 г. работы Левицкого имели большой успех на ежегодной летней академической выставке. За одну из них — портрет архитектора А.Ф.Кокоринова — Левицкому присуждено звание академика. В 1775 г. он произведен в советники Академии. В 1771 г. Левицкий возглавил портретный класс и бессменно руководил им до 1787 г.

В XVIII в. существовала система разнообразных видов портретного изображения, каждый из которых имел собственные задачи и средства их достижения. Основным было деление на торжественные, парадные портреты и небольшие, камерные. В портретной живописи сложились определенные образные каноны. Художник воплощал в портретном образе не только свое представление о позирующем человеке, но и представление изображаемого о самом себе. Еще одной составной частью образа было господствующее общественное мнение о личности и ее особенностях. Нормативность — типичная черта русской портретной живописи XVIII в. Важной ее чертой была также положительная программа: портрет предназначался для того, чтобы представить человека для современников и потомков не только таким, каким он был в действительности, но и каким он должен быть в совершенном своем состоянии.

Среди сохранившихся произведений Левицкого 1770-х гг. преобладают различные варианты парадных портретов. Большой, в рост‚ близкий к размеру натуры парадный портрет в русской живописи имел к тому времени длительную историю. Главной задачей такого портрета было возвеличение и прославление человека высокого социального положения. Изображаемый появлялся перед зрителями в самом торжественном виде, а обстановка и атрибуты, сопровождавшие его, красноречиво свидетельствовали о значимости его особы и его деяний. При этом модель выступала в строго определенной социальной роли: монарха, военачальника, государственного деятеля. К тому времени, когда Левицкий начал свой путь портретиста, традиционный парадный портрет во многом уже исчерпал свои возможности и не отвечал новым взглядам на человека, складывавшимся с середины ХVIII в.

При создании заказных изображений Левицкий предпочитал использовать один из самых распространенных в отечественной живописи видов портрета — поколенный. В сравнении с портретом в рост такой портрет благодаря уменьшению формата и сокращению количества аксессуаров позволял художнику как бы приблизиться к изображенному и обратить большее внимание на его собственные качества помимо необходимых для обозначения его социальной роли. При создании парадного портрета Левицкий исходит прежде всего из личных свойств изображенного человека и как бы вуалирует, хотя и не отрицает значение сословных признаков. Такой подход позволяет художнику далеко отступать от привычного для его времени канона. Среди произведений молодого Левицкого надо назвать замечательный портрет архитектора А.Ф.Кокоринова (1769)‚ директора Академии художеств и одного из создателей ее великолепного здания на Васильевском острове. Блестяще написанный, он интересен во многих отношениях. Перед нами один из первых исполненных русским мастером портретов человека творческого труда — зодчего. Кокоринов запечатлен в обстановке рабочего кабинета. Архитектор жестом указывает на лежащий перед ним план здания Академии художеств. Роскошный туалет Кокоринова — шитый золотом камзол и отороченный мехом кафтан — служит свидетельством торжественности момента. Подлинная значимость образа выражена не присутствием обязательных для парадного портрета атрибутов, а трактовкой самой внешности Кокоринова. Свободный разворот фигуры, плавный жест, горделивая посадка головы - всеми этими деталями достигается впечатление спокойного достоинства и уверенности. Ровный свет заливает передний план портрета, выделяет лицо и особенно высокий лоб, придавая облику подчеркнутое благородство. Живописный талант Левицкого проявился уже в этом раннем его творении: сдержанный колорит, построенный на близких оттенках коричневатых, сиреневых, золотистых цветов, составляет важнейшее звено образной характеристики.

Портрет архитектора Александра Филлиповича Кокоринова (1769 г.)

Интересно, что на выставке 1770 г. был представлен также весьма своеобразный портрет Н.А.Сеземова, богатого откупщика, крепостного графа П.Б.Шереметева. Портрет был заказан Левицкому в знак особых заслуг Сеземова, который пожертвовал двадцать тысяч рублей на основание московского Воспитательного дома. Изображение крепостного является величайшей редкостью в русской портретной живописи XVIII в., а парадная форма его - исключительный случай. Левицкий, следуя реальности, не стремится как-то облагородить облик своего героя: перед зрителем напряженно застыл немолодой бородатый простолюдин с морщинистым лицом и крупной грузной фигурой. Демонстративным жестом он указывает на большой лист, на котором можно рассмотреть план Воспитательного дома и соответствующий по смыслу текст из Священного писания. Тем самым Сеземов, как бы доказывая свое право на портретирование, подчеркивает свои заслуги в благотворительной деятельности, необычной для людей его сословия. Так Левицкий воплощает образ конкретной личности, имеющей собственное место в системе общественной иерархии. Отсутствие какой бы то ни было обстановки и несколько затемненный колорит лишают портрет Сеземова привычной нарядности парадных изображений, что обособляет его и среди ранних работ Левицкого.

Портрет Никифора Артемьевича Сеземова (1770 г.)

В духе традиционных портретов государственных мужей написаны портреты А.М.Голицына (1772 г.) и А.Д.Ланского (1782 г.). На их примере хорошо заметно, как внимательно подходи Левицкий к образному решению и в зависимости от индивидуальных качеств портретируемого. Вице-канцлер Голицын, один из ближайших сподвижников Екатерины II, предстает в своем кабинете, у стола с ворохом деловых бумаг, при орденах и шпаге. Эти атрибуты деятельности и обстановка дополняют образ снисходительного, чуть утомленного сановника, погруженного в заботы государственной важности. И напротив, в портрете Ланского, молодого фаворита стареющей Екатерины II, сразу бросаются в глаза нарочитая яркость предметного окружения, роскошного мундира, подчеркнуто традиционная парадность обстановки, с колонной и драпировками. Сам же герой поражает своей человеческой незначительностью и почти кукольной прилизанной красивостью внешнего облика.

Портрет князя Александра Михайловича Голицына (1772 г.)

Портрет флигель-адъютанта Александра Дмитриевича Ланского (1782 г.)

Левицкий создал ряд больших портретов в рост, в которых свободно преобразовал традиционные парадные формы. В 1773 г. он написал по официальному заказу портрет П.А.Демидова, московского богача-мецената, жертвовавшего крупные суммы на московский Воспитательный дом и Московский университет. Этот человек имел репутацию чудака, благотворителя и любителя садоводства и был явно неординарной личностью в своей среде. Причудливым сплетением традиционно-парадных и неожиданных черт отмечен его портрет. На фоне пейзажного задника с изображением Воспитательного дома и преувеличенно мощных колонн стоит возле простого рабочего стола, непринужденно облокотившись на большую лейку, пожилой барин. Он одет по-домашнему и несколько небрежно: камзол полурасстегнут, халат распахнут, шейный платок повязан кое-как‚ на голове колпак. Демидова окружают предметы его любимого занятия: луковицы цветов, ботанические трактаты, растения в больших горшках, на которые направлен указующий жест его правой руки. Эти подробности говорят о личных склонностях представленного человека, чертах его частной жизни. Для искушенных в иносказаниях тогдашних зрителей весь ботанический реквизит портрета мог нести и скрытый смысл, намекая на деяния Демидова в области воспитания. И все-таки созданный Левицким образ впечатляет прежде всего не аллегориями, а конкретностью и незаурядностью натуры изображенного человека. Откровенная демонстративность избранной для портретирования ситуации усиливает остроту и необычность характеристики героя.

Портрет Прокофия Акинфиевича Демидова (1773 г.)

Вершиной достижений Левицкого в 1770-е годы стала серия портретов смолянок - воспитанниц Смольного института благородных девиц, исполненные по заказу Екатерины II в 1772-1776 гг. Целью, к которой стремилась императрица в своей деятельности на педагогической ниве, было создание «новой породы» людей, свободных от пороков общества. Осуществление этой слегка утопической идеи возлагалось, в частности, на Смольный институт. Он был основан как закрытое привилегированное учебное заведение, в котором девочек, изолированных от влияния семей и других внешних воздействий, готовили к карьере в высшем свете. Чтобы стать в будущем украшением общества, они в течение нескольких лет обучались азам различных наук, а также пению и танцам, декламации, игре на музыкальных инструментах, иностранным языкам. Воспитанницы всех возрастов участвовали в концертах и театральных спектаклях, устраивавшихся на институтской сцене. На такие концерты съезжалась петербургская знать, нередко во главе с самой императрицей. Левицкому и было поручено запечатлеть наиболее отличившихся участниц публичных выступлений.

Портреты смолянок представляют собою ансамбль из семи полотен. Три более ранних портрета изображают учениц младшего и среднего возраста. На двойном портрете — Ф.С.Ржевская и А.М.Давыдова, самые юные ученицы, в форменных парадных платьях, демонстрируют свои навыки светского поведения. Девочки-подростки Е.Н.Хованская и Е.Н.Хрущева, наряженные пастушкой и пастушком, разыгрывают сценку из пасторали. Их ровесница Е.И.Нелидова (тоже в пастушеском платье) исполняет грациозное па менуэта. Девушки старшего возраста запечатлены в четырех портретах. А.П.Левшина в театральном платье остановилась в танце среди пышной дворцовой обстановки. Три других портрета составляют единое целое по композиции и колористическому решению. Центральным является портрет П.С.Борщовой, танцующей в черном бархатном платье на террасе регулярного сада. Слева от него размещался портрет Е.И.Молчановой, сидящей с раскрытой книгой. Правый портрет изображает Г.И.Алымову, играющую на арфе. Обе девушки одеты в парадные платья из белого атласа. Их фигуры повернуты почти в профиль и обращены к центру, своим спокойствием и устойчивостью подчеркивая динамичный поворот, в котором предстает легкая фигурка Борщовой.

Портрет воспитанниц императорского Воспитательного общества благородных девиц Феодосии Степановны Ржевской и княжны Настасьи Михайловны Давыдовой (1772 г.)

Портрет воспитанниц императорского Воспитательного общества благородных девиц Екатерины Николаевны Хрущевой и княжны Екатерины Николаевны Хованской (1773 г.)

Портрет воспитанницы Императорского воспитательного общества благородных девиц Глафиры Ивановны Алымовой (1773 г.)

Портрет воспитанницы Императорского воспитательного общества благородных девиц Екатерины Ивановны Нелидовой (1773 г.)

Портрет воспитанницы Императорского воспитательного общества благородных девиц Александры Петровны Левшиной (1775 г.)

Портрет воспитанницы Императорского воспитательного общества благородных девиц Екатерины Ивановны Молчановой (1776 г.)

Портрет воспитанницы Императорского воспитательного общества благородных девиц Натальи Семеновны Борщовой (1776 г.)

Покоренный обаянием молодости своих моделей, Левицкий не теряет остроты взгляда и прекрасно видит индивидуальные особенности каждой девушки. Он не делает ни малейшей попытки скрыть или приукрасить далеко не идеальные черты своих героинь. Взрослые ситуации, в которые они поставлены, дают художнику возможность раскрыть истинные свойства, в том числе и возрастные, через призму поведения в заданной роли. В портретах старших воспитанниц стержнем образной характеристики становится демонстрация того, сколь искусно овладели они достоинствами, необходимыми светской даме. Неподдельное удовольствие, которое испытывают сами девушки от сознания собственной привлекательности, придает их образам искренность и естественность. Красота материального мира, столь созвучная очарованию юности, воплощена в живописном совершенстве каждого полотна и рождает единое впечатление праздничного театрального действия, развернувшегося на наших глазах.

Левицкий неоднократно использовал костюмизацию как важное средство создания образа, которое давало эффект как бы двойного преображения модели. Нередко она помогала художнику острее схватить индивидуальные свойства изображаемого человека. Таков портрет Анны Давиа Бернуцци, примадонны итальянской оперы-буфф в Петербурге (1782 г.). Певица изображена в костюме поселянки. Мнимая простота роскошного атласного туалета как нельзя лучше оттеняет почти неуловимую нарочитость в выражении слишком ярко нагримированного лица с любезной улыбкой.

Портрет Анны Давиа Бернуцци (1782 г.)

Другим примером костюмизации является портрет дочери Левицкого Агафьи в русской одежде (1785 г.). Мода на одеяния в русском стиле широко распространилась в высших слоях общества после воцарения Екатерины II. Разумеется, такие костюмы лишь в общих чертах подражали народной крестьянской одежде. Они шились из дорогих тканей и, по сути, мало отличались от маскарадного костюма. Стремясь всеми способами подчеркнуть свою приверженность российским обычаям, императрица сама задавала тон новой моде. Русская тематика занимала все большее место и в других жанрах живописи, отражая нарастающий к концу XVIII в. интерес к отечественной истории, культуре и быту. Произведение Левицкого можно рассматривать как одно из слагаемых более широкого явления. Непосредственным поводом для создания портрета было, возможно, замужество дочери. Разряженная Агата стоит у стола, на котором весьма своеобразный натюрморт: на цветастой скатерти расставлены хлебный каравай, солонка и большая кружка. Образ молодой женщины получился довольно жеманным, акцент сделан на чисто внешней стороне ситуации.

Портрет Агафьи Дмитриевны (Агаши) Левицкой, дочери художника (1785 г.)

Дань преромантическим тенденциям отдал Левицкий в портрете Ф.П.Макеровского (1789 г.). Мальчик запечатлен в маскарадном костюме. За спиной маленького кавалера расстилается тревожный ночной пейзаж, созвучный необычному облику портретируемого. Однако тонкое, почти прозрачное личико ребенка спокойно и словно лишено выражения, его чуть оживляет лишь условная легкая улыбка. Все вместе рождает точно рассчитанный эффект таинственности, странности, загадочности — впечатление, несвойственное другим произведениям Левицкого. Несмотря на единичность в его творчестве портретов, подобных изображениям Агаши и Макеровского, они могут быть расценены как свидетельство удивительной чуткости художника к новым веяниям в современном ему искусстве. Он стремился испробовать свои возможности в разных по духу портретах, искал новые средства образной характеристики.

Портрет Фавста Петровича Макеровского в маскарадном костюме (1789 г.)

Среди работ Левицкого особое место занимает аллегорическая композиция «Екатерина II — Законодательница в храме богини Правосудия» (1783 г.). По многим внешним признакам это большой парадный портрет в рост, с традиционными колоннадами и драпировками. Однако, по сути, художник далеко отходит от привычного истолкования образа императрицы. В картине прослеживается определенный сюжет: Екатерина II в виде жрицы, облаченная в антикизированное платье, сжигает маковые цветы на алтаре у подножия статуи Фемиды. Декорации и окружающие предметы имеют иносказательное значение: они говорят об успехах Российского государства в самых различных сферах жизни. Известно, что аллегорическую программу портрета разработал друг Левицкого, литератор и архитектор Н.А.Львов. В ней он изложил в зашифрованном виде философские представления о роли просвещенного монарха. Их разделяли многие передовые умы той эпохи. Портрет Екатерины II, следовательно, оказывается не столько изощренным славословием мудрой правительнице, сколько наставлением о том, каким должно быть идеальному монарху — первому гражданину своего Отечества, истинно радеющему о благе подданных. Такое непортретное содержание сближает это произведение с исторической картиной периода классицизма, прославлявшей гражданские доблести своих героев. «Екатерина II — Законодательница» — своеобразная попытка Левицкого выйти за границы портретного жанра. Его замечательное умение построить портрет как картину здесь максимально соответствует замыслу.

Портрет императрицы Екатерины II (1782 г.)

Портрет императрицы Екатерины II в виде Законодательницы в храме богини правосудия (1783 г.)

Портрет императрицы Екатерины II (1787 г.)

Портрет императрицы Екатерины II (1794 г.)

В творчестве Левицкого есть область, в которой он не имеет себе равных среди современников по способности проникнуть в индивидуальность человека, — камерный портрет: небольшое по формату погрудное или поясное изображение с нейтральным фоном. Камерный портрет сложился в России к середине XVIII в. — позже других видов портрета. Среди его родоначальников был и учитель Левицкого Антропов. В камерном портрете человек предстает как бы в частной жизни, освобожденным от своей социальной роли. Однако этот частный человек сохраняет внешние сословные признаки, придерживается определенных принятых в обществе норм поведения, благодаря которым он соблюдает известную дистанцию со зрителем.

Одно из самых прекрасных полотен Левицкого 1770-х гг. — портрет М.А.Дьяковой, будущей жены Н.А.Львова (1778 г.). Одаренная красотой и незаурядными способностями, она с юных лет пользовалась успехом в обществе. Романтическая история тайного брака М.А.Дьяковой и Н.А.Львова показывает ее сильный характер, умение отстоять свои чувства. Левицкий хорошо знал свою модель, и в портрете выразилось его теплое дружеское отношение к ней. Поражают богатство образа, умение раскрыть натуру человека и его душевное состояние всеми доступными живописи средствами. Мечтательная задумчивость девушки передана ее позой, спокойной, естественной, с легким наклоном головы к плечу. Ни в одном портрете Левицкий не повторил больше такой композиции. Нежный колорит, в котором сочетаются светлые оливковые и бледно-розовые тона, мягкость светотеневых переходов являются важнейшими звеньями в общем решении образа. Гармоническое соотношение прелестного внешнего облика и таящегося за ним по-юношески чистого духовного мира, полного нераскрытых и нерастраченных сил, составляет истинное обаяние образа Дьяковой.

Портрет Марии Алексеевны Дьяковой (Львовой) (1778 г.)

Портрет Николая Александровича Львова (1780 г.)

Особняком стоит в творчестве Левицкого так называемый «Портрет старика-священника». Старческие изображения нечасто возникали в портретной живописи XVIII в. Но в «Портрете священника» чувствуются особая теплота отношения к модели, оттенок скорбной горечи при виде разрушений, которые причиняет человеку неумолимо уходящее время. От зрителя не скрыты приметы немощи и увядания: морщинистая кожа, слезящиеся выцветшие глаза, седина. Однако за этим признаками заката жизни художник видит и другое: чуть печальную мудрость, приобретенную долгим и нелегким житейским опытом, неясную тревогу, словно ожидание чего-то неотвратимого и уже недалекого. По сложности психологической характеристики портрет священника является одним из высших достижений Левицкого. Художник представил в нем старость как жизненный этап, имеющий самостоятельную нравственную ценность.

Портрет священника (1779 г.)

В 1780-е гг. камерные портреты преобладают у Левицкого над всеми другими видами изображений. Он создает обширную галерею образов своих современников, запечатлевая в ней едва ли не все круги общества. Вот портрет М.А.Львовой (1781 г.), рожденной Дьяковой, жены Н.А.Львова, хозяйки дома, в котором собирались крупнейшие деятели культуры того времени. Всего три года отделяют это изображение от первого портрета, и тем разительнее происшедшие перемены. Строго по диагонали холста развернута фигура, голова чуть откинута, глаза смотрят немного утомленно, губы тронула легкая усмешка. Внутренняя собранность, сдержанность в проявлении чувств и мыслей заменили прежнюю эмоциональную открытость. И в колорите вместо нежных весенних тонов преобладают приглушенные темные лиловато-красные оттенки.

Портрет Марии Алексеевны Львовой (урожденной — Дьяковой) (1781 г.)

Сопоставление двух портретов одной и той же модели открывает общие для камерных портретов 1780-х гг. черты образного строя. Ощущение собственного достоинства, сознание своих положительных качеств пронизывают женские образы, которые нередко приобретают подчеркнуто аристократический характер. Таковы портреты фрейлины Екатерины II П.Н.Репниной (1781 г.), жены директора придворной певческой капеллы А.А.Полторацкой (около 1780 г.) и другие. Своеобразным пиком творчества Левицкого стал портрет Урсулы Мнишек, жены литовского коронного маршала М.Мнишека (1782 г.). Она принадлежала к высшим слоям европейской знати и во время своего пребывания в Петербурге находилась при императорском дворе. В «Портрете Урсулы Мнишек» поражает отточенное до виртуозности мастерство художника, который добивается нужного эффекта последовательной системой приемов. Грациозный поворот корпуса подчинен ее изящному плавному движению. Живописная поверхность доведена до эмалевой гладкости. Передавая фактуру различных материалов, художник словно наделяет их некой самоценностью: холодно сияет атлас платья, жестко топорщатся прекрасные кружева, живая плоть приобретает матовость слоновой кости, блеск глаз напоминает блеск прозрачных самоцветных камней. Материальная красота становится едва ли не главной целью и ценностью портретного образа, оправдывая собою недоступность внутреннего мира модели.

Портрет княжны Прасковьи Николаевны Репниной (1781 г.)

Портрет Урсулы Мнишек (1782 г.)

Связь красоты телесной и духовной оказывается нарушенной: Левицкий любуется позирующей дамой, как можно любоваться драгоценностью. Такой самодовлеющий артистизм является уникальным случаем в русском камерном портрете, для которого этическое, как и эстетическое, всегда было важнейшей составной частью портретного идеала. Отсвет этого идеала ложится на самых разных по натуре людей. Даже такая внешне далекая от привычных представлений о даме-аристократке особа, как Бакунина, супруга члена Иностранной коллегии П.В.Бакунина Старшего, не лишена на портрете горделивого спокойствия и любезности. В этой пышущей здоровьем и зрелой силой женщине нет ни малейшей простоватости, хотя она и запечатлена в домашнем одеянии, без пудры в пышных волосах. Естественность облика и поведения становится важной чертой портрета, но сами природные свойства находятся под контролем рассудка и должны быть развиты постоянной внутренней работой. Сохранился и портрет мужа Бакуниной.

Портрет Eкатерины Aндреевны Бакуниной (1782 г.)

П.В.Бакунин Старшой на портрете полон сдержанного достоинства и уверенности в себе. Он уже немолод, но подтянут и не утратил строгой прямой осанки. Не подчеркивая признаков возраста, Левицкий добивается в образе ощущения зрелости ума и некоторой его приземленности, практичности. Лицо Бакунина спокойно и бесстрастно, губы чуть тронуты обязательной вежливой улыбкой, взгляд темных глаз внимателен, но холодноват. Тщательно выписана орденская звезда на груди — свидетельство заслуг на жизненном поприще. Рядом со своей цветущей, дородной супругой Бакунин выглядит еще более аккуратным, собранным и суховато-педантичным. Сопоставление в парных портретах двух образов усиливает и оттеняет их непохожесть. Это различие является не просто результатом контрастности именно этих человеческих натур. Его корни лежат глубже, в разном подходе к мужской и женской модели в русском искусстве того времени. Общечеловеческий по содержанию портретный идеал камерного изображения 1780-1790-х гг. отражается в мужских и женских образах как бы различными своими сторонами. Волевое, рассудочное, рациональное начало составляло основу достоинств мужчины и было тесно связано с представлениями о его моральном долге перед обществом. Эмоциональность, чувствительность естественного человека, облагороженные разумом, оставались преимуществами женщины. При всей многогранности портретных образов Левицкого эта особенность, типичная для большинства камерных портретов последних десятилетий XVIII в., тонко, но отчетливо прослеживается в его произведениях.

Портрет Петра Васильевича Бакунинa Старшого (1782 г.)

В пары объединялись обычно портреты супругов, иногда братьев и сестер. Следует отметить, что в русской живописи очень редко встречаются камерные двойные портреты. У Левицкого можно найти такой пример: это портрет супружеской четы В.Н. и М.А.Митрофановых (1790-е гг.). Строится он по традиционной схеме камерного портрета одной модели: центральное место занимает женское изображение, а мужское словно втиснуто в оставшийся свободным участок фона. Между персонажами нет явной композиционной или образной связи, они сосуществуют обособленно в тесном пространстве холста, каждый из них независимо от другого обращен к зрителю. «Одиночество» героя в камерном портрете XVIII в. имеет принципиальный характер: образ всегда строится с расчетом на присутствие зрителя, современника и потомка, ради которого герой и демонстрирует себя в самых лучших своих качествах.

Портрет Василия Ивановича Митрофанова и и его жены Марии Алексеевны Митрофановой (1790-е гг.)

В 1781 г. был создан один из лучших портретов — А.В.Храповицкого, ставшего два года спустя статс-секретарем Екатерины II. Храповицкий получил известность благодаря своему «Дневнику», в котором описал жизнь императрицы на протяжении нескольких лет. Храповицкий находился на государственной службе, но увлекался литературной деятельностью. С портрета смотрит чуть полноватый мужчина в самом расцвете сил. Его фигура свободно размещена на холсте, вокруг нее оставлено широкое пространство нейтрального фона. Поза его со слегка откинутым назад корпусом выглядит удобной и естественной. Оживленный взгляд направлен немного сверху вниз, на губах играет привычная любезная улыбка. Вполне официальный костюм кажется несколько помятым и вольно-небрежным. Из всех деталей выстраивается сложный образ человека, в котором сочетаются ум и чуть высокомерная снисходительность, спокойная уверенность и мягкость. Его душевное состояние в момент позирования остается скрытым, как будто незримая преграда не позволяет слишком приблизиться к портретируемому. Отделяющая его от зрителя дистанция не выражает сословного превосходства прямо, как в парадных портретах. Ее определяет внутреннее убеждение изображенного человека в неоспоримости его личных достоинств. Социальная же основа такого убеждения оказывается глубоко затаенной, сословность остается как бы подводным течением образа.

Портрет Александра Васильевича Храповицкого (1781 г.)

Одной из интереснейших проблем камерного портрета является изображение детей. Ребенок в XVIII в. трактовался обычно как маленький взрослый. Едва выйдя из младенчества, он уже должен был подчиняться требованиям этикета, принятым во взрослом обществе. Таким он выглядит на парадных портретах первой половины и середины XVIII в. С возникновением камерного портрета многие свойства образов взрослых людей были перенесены и на детей. Вместе с тем по мере развития самого камерного портрета художники все более внимательно всматриваются в свои модели. Постепенно происходит открытие истинно детского портрета. Левицкий оказался одним из первых портретистов, которые увидели в ребенке не только чисто физические возрастные признаки, но и уловил особенности подвижной и переменчивой детской психики, сквозящие за взрослой манерой вести себя на людях. К числу лучших работ Левицкого относятся четыре портрета дочерей графа А.И.Воронцова, написанные на рубеже 1780-1790-х гг. Непосредственность поведения, уже наметившиеся различия характеров, внутреннее состояние каждой девочки в момент позирования тонко и с глубокой симпатией переданы портретистом.

Портрет графини Анны Артемьевны Воронцовой в детстве (1780 г.)

Портрет великого князя Александра Павловича в детстве (1787 г.)

Портрет великой княжны Марии Павловны в детстве (1790 г.)

Портрет Прасковьи Артемьевны Воронцовой в детстве (1790 г.)

Портрет великой княжны Елены Павловны в детстве (1791 г.)

К концу XVIII в. деятельность Левицкого ослабевает. После периода широкой известности и благополучия на долю художника и его семьи выпали болезни и несчастья. Он нередко жалуется на ухудшение зрения и невозможность продолжать работу. От позднего творчества Левицкого осталось немного произведений, во всем уступающих прежним. В некоторых из них заметны воздействия новых направлений, определивших портретную живопись на рубеже восемнадцатого и девятнадцатого столетий. Таков, например, камерный портрет бывшей фрейлины Екатерины II А.С.Протасовой. Дама неопределенного возраста, одетая по моде конца 1790-х гг., представлена на фоне чуть намеченного пейзажа — подобный мотив распространился в портретной живописи этого времени. В изображении Протасовой нет столь характерного ранее для Левицкого внимания к индивидуальным свойствам модели. Кажется, что интерес художника сосредоточен на передаче несколько подчеркнутой пластики форм.

Портрет Анны Степановны Протасовой, бывшей камер-фрейлины императрицы Екатерины II (1800 г.)

Уйдя в 1787 г. из Академии художеств по причине слабости здоровья, Левицкий получил ничтожную пенсию, которой хватало лишь на самое скудное существование, когда из-за потери зрения он вынужден был окончательно оставить свое ремесло. По некоторым сохранившимся свидетельствам современников известно о тяжелом душевном состоянии художника, который находил для себя утешение только в религии. Немногочисленные друзья пытались облегчить положение старого мастера. Умер Левицкий в 1822 г., надолго пережив свою эпоху и собственную славу. Однако имя его никогда не исчезало из памяти потомков. Молодые художники, сменившие в начале ХIХ века великих мастеров блестящего и трудного XVIII в., опирались на достижения своего предшественника и учителя Д.Г.Левицкого.

Портрет Ивана Логиновича Голенищева-Кутузова

Портрет Дени Дидро (1773-1773 гг.)

Портрет Анастасии Яковлевны Левицкой (1780 г.)

Портрет директора певческой капеллы Марка Федоровича Полторацкого (1780 г.)

Портрет графини Екатерины Алексеевны Воронцовой (1780-е гг.)

Портрет графины Екатерины Алексеевны Воронцовой (1783 г.)

Портрет Екатерины Романовны Дашковой (урожденной — Воронцовой) (1784 г.)

Портрет великого полководца Александра Васильевича Суворова (1786 г.)

Портрет купца Андрея Ивановича Борисова (1788 г.)

Портрет неизвестной с розой (1788 г.)

Портрет Mарии Ивановны Мюссар (1790 г.)

Портрет Ивана Ивановича Шувалова (1790 г.)

Портрет Ивана Ивановича Билибина (1801 г.)

Портрет Ивана Харитоновича Билибина-старшего (1801 г.)

Портрет Якова Ивановича Билибина (1801 г.)

Портрет Ивана Владимировича Лопухина (1802-1804 гг.)

Любите смотреть ужасы, что бы немного поиграть у себя на нервах и испытать особые ощущения? Самые лучшие фильмы ужасов вы найдёте в онлайн кинотеатре 666-Film. Огромный выбор кино — вампиры, зомби, монстры и многое другое.

Дми́трий Григо́рьевич Леви́цкий (около 1735, Киев — 4 апреля 1822, Санкт-Петербург) — русский живописец украинского происхождения, академик, мастер парадного и камерного портрета.

Родился около 1735 года в семье священника Г. К. Левицкого (настоящая фамилия Нос, или Носов), известного также как художник-гравёр. Учился изобразительному искусству у отца и у живописца А. П. Антропова (с 1758 года). Предположительно участвовал вместе с отцом в росписи Андреевского собора в Киеве (середина 1750-х годов).

Автопортрет. 1783

Около 1758 года Левицкий переехал в Санкт-Петербург. Учился в Академии Художеств. С 1779 преподавал в портретном классе Академии Художеств.

В Петербурге Левицкий продолжал заниматься с Антроповым. Известность Левицкому принесли картины, выставленные в экспозиции Академии художеств (1770). В том же году за превосходно исполненный портрет А. Кокоринова тридцатипятилетний Левицкий получил звание академика. Преподавал в Академии художеств (1771—1788), был руководителем портретного класса.

Уже в ранних работах показал себя первоклассным мастером парадного портрета, способным найти выразительную позу и жест, сочетать интенсивность цвета с тональным единством и богатством оттенков (портреты Н. Сеземова, 1770; П. Демидова, 1773). Известный богач П. Демидов изображен им во весь рост, на большом холсте, на фоне величавой архитектуры, в пышных складках алого одеяния (портрет П. А. Демидова, 1773). Вершиной творчества Левицкого — и всего русского портрета XVIII века — стала серия портретов воспитанниц Смольного института благородных девиц, написанная в 1773—1776 годах. Серия «Смолянок» — шедевр мирового искусства (все портреты находятся в Русском музее).

В созданной Левицким обширной галерее портретов — величественная Екатерина II (1783), представленная мудрой и просвещённой законодательницей (именно этот портрет вдохновил Г. Державина на создание знаменитой оды «Видение Мурзы»), и Дени Дидро (1773), французский философ—энциклопедист, писатель, энергию, творческое беспокойство, душевное благородство которого так живо и непосредственно передал русский художник, и отец художника (1779), скромный, мудрый и усталый старика, бывший в своё время одним из лучших украинских гравёров, и строитель здания Академии художеств зодчий А. Кокоринов (1769—1770), богатый купец-откупщик Н. Сеземов (1770), публицист, просветитель и издатель И. Новиков. Левицкий был близко знаком со многими выдающимися людьми своего времени: Н. Львовым, Г. Державиным, В. Капнистом, И. Дмитриевым, И. Долгоруким, Н. Новиковым.

Граф Артемий Иванович Воронцов (1748—1813) заказал Левицкому портреты членов своей семьи, для украшения стен своего нового дома в Петербурге. Портреты А. И. Воронцова, его супруги П. Ф. Воронцовой и их дочерей Екатерины, Анны, Марии, Прасковьи (1780-е годы, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург) предназначались для семейной портретной галереи. В камерных по характеру портретах художник выделил особенности физического и духовного облика каждого члена семьи.

В 1780-х годах художник создал уникальную портретную галерею деятелей русской культуры. Особой теплотой отличаются интимные портреты Левицкого, созданные в период расцвета творчества художника (середина 1770-х — начало 1780-х). Ещё в 1773 году мастер исполнил портрет Д. Дидро, поражавший современников своей жизненной убедительностью, исключительной правдивостью в воссоздании облика философа. Одно из лучших созданий Левицкого — портрет молодой М. Дьяковой (1778), поэтичный, жизнерадостный, написанный в богатой гамме тёплых тонов.

Оказал сильное влияние на становление художников П. И. Соколова, В. Л. Боровиковского и Г. И. Угрюмова.

Портрет архитектора А. Ф. Кокоринова. 1769

Портрет откупщика Н. А. Сеземова. 1770

Портрет воспитанниц Имп. восп. общ. благ. девиц Ф. С. Ржевской и Н. М. Давыдовой. 1772

Портрет воспитанницы Имп. восп. общ. благ. девиц Г. И. Алымовой. 1773

Портрет П. А. Демидова. 1773

Портрет воспитанницы Имп. восп. общ. благ девиц Е. И. Нелидовой. 1773

Портрет воспитанниц Имп. восп. общ. благ. девиц Е. Н. Хрущевой и Е. Н. Хованской. 1773

Портрет воспитанницы Имп. восп. общ. благ. девиц А. П. Левшиной. 1775

Портрет воспитанницы Имп. восп. общ. благ. девиц Н. С. Борщовой. 1776

Портрет воспитанницы Имп. восп. общ. благ девиц Е. И. Молчановой. 1776

Портрет М. А. Дьяковой. 1778

Портрет М. А. Львовой. 1781

Портрет Урсулы Мнишек. 1782

Портрет Бакуниной. 1782

Портрет А. Д. Ланского. 1782

Портрет П. В. Бакунина Большого. 1782

Портрет Екатерины II. Около 1782

Портрет Екатерины II в виде законодательницы в храме богини Правосудия. 1783

Портрет А. Д. Левицкой, дочери художника. 1785

Портрет А. В. Суворова. 1786

Портрет великой княжны Александры Павловны. 1791

Портрет И. Л. Голенищева-Кутузова

Портрет Н. А. Львова. 1789

Портрет священника (Г. К. Левицкого)

Портрет А. С. Протасовой, бывшей камер-фрейлины Екатерины II. 1800

Портрет Е. А. Воронцовой. До 1822

Полностью

Левицкий Дмитрий Григорьевич

(около 1735—1822), художник .

Автопортрет
1783г, картон на дереве, масло,

Родился в Киеве в семье священника. Отец, известный гравёр, выполнял заказы для типографии Киево-Печерской лавры. Вероятно, первые художественные навыки Левицкий приобрёл под руководством отца.
В 1758 г. он уехал из Киева, учился и работал в Москве и Петербурге. В 1762 г. в качестве помощника А. П. Антропова выполнял заказы Императорского двора. С 1762 г. выступал уже как самостоятельный мастер-живописец. К этому периоду относятся несколько заказных работ, выполненных Левицким для вновь построенных московских церквей. Ни одно из этих произведений не дошло до нашего времени.

В 1769 г. написан портрет архитектора и директора Академии художеств А. Ф. Кокоринова, за который автор был удостоен звания академика. Затем художник исполняет портреты Н. А. Сеземова (1770 г.), Г. И. Козлова, (1796 г.) графа А. Н. Строганова (80-е гг.) и др. К высшим достижениям живописи XVIII в. принадлежит серия из семи портретов «Смолянки» (изображения воспитанниц Смольного института, 1772—1776 гг.).
Одновременно с первыми портретами смолянок Левицкий пишет портреты П. А. Демидова (1773 г.) и Д. Дидро (1773—1774 гг.). К этому же времени относится и самый ранний из трёх портретов Н. А. Львова (наиболее известный написан в 1789 г.).

Своеобразны и значительны женские портреты Левицкого. Среди них два портрета М. А. Львовой, урождённой Давыдовой (1778 и 1781 гг.), портреты княжны П. Н. Репниной (1781 г.), Урсулы Мнишек, Анны Давиа-Бернуцци (оба 1782 г.) и др. Тогда же созданы портреты М. Ф. Полторацкого (1780 г.), А. В. Храповицкого (1781 г.), А. Д. Ланского (1782 г.) и др.
В 1783 г. по заказу канцлера А. А. Безбородко художник исполнил большой парадный портрет императрицы Екатерины II. В конце 80-х гг. и позднее Левицкий пишет портреты А. И. Воронцова, П. Ф. Воронцовой и их дочерей, а также портреты великих княжон — дочерей Павла I (тогда наследника престола).

Портреты девочек Воронцовых принадлежат к лучшему, что было сделано Левицким в последний период творчества. К 90-м гг. относятся портрет мужа и жены Митрофановых и портрет Н. И. Новикова (известен лишь по копиям, оригинал не сохранился).

К началу XIX в. болезнь глаз вынудила Левицкого оставить занятия живописью.

Екатерина I

Екатерина II

"Портрет Екатерины II — законодательницы в храме богини Правосудия" - называется картина кисти Дмитрия Григорьевича Левицкого.
Величественная императрица Екатерина II изображена в храме Фемиды - греческой богини правосудия, восседающей справа в виде прекрасной античной статуи со своим обязательным атрибутом - весами в руке.

На алтаре перед Фемидой сжигает императрица маковые цветы. Мак - символ сна и покоя. Таким образом художник иносказательно сообщает, что правительница жертвует собственным покоем для общего блага, то есть без отдыха и сна заботится о народе.

Обратим внимание на облик Екатерины II на портрете: на голове её не золотая корона, украшенная драгоценными камнями, а лавровый венок - знак триумфа и славы. Вместо роскошного платья мы видим белое атласное одеяние, напоминающее античные одежды - это говорит о скромности и простоте царственной особы.

У ног её - орёл с ветвью оливы в клюве, сидящий на стопке книг. Эти книги - не какие-нибудь сборники сказок или любовные романы, а свод государственных законов. Орёл здесь обозначает само государство, страну. Оливковая ветвь же символизирует победы, плодородие и достаток. Получается, что при Екатерине II, в пору её царствования, царит закон и порядок и страна процветает.

Итак, художник не просто написал достоверный портрет императрицы - кстати, она даже никогда не позировала ему. (И уж конечно Екатерина II на самом деле не сжигала бутоны мака в греческом храме, а рядом с её ногами обычно сидела маленькая собачка-левретка, а не орёл). Напротив, не стремясь к портретному сходству, Д. Г. Левицкий создал образ «идеальной государыни». А помогли ему в этом многочисленные детали - символы, в которых он "зашифровал" смысл своего произведения. Это и есть "аллегория", в переводе с греческого - "иносказание".

Портрет Е.Р. Дашковой

Екатерина II

Портрет П.В Бакунинa Большого
1782г, холст, масло

Портрет E.A Бакуниной
(Жена П.В Бакунинa)

1782г, холст, масло,
Государственная Третьяковская галерея, Москва

Портрет Г.К.Левицкого (?)
1779г, холст, масло,
Государственная Третьяковская галерея, Москва

Портрет А.Я.Левицкой
1780г, холст, масло,
Челябинская городская картинная галерея

Портрет И.В.Лопухина
~1802-1804г, холст, масло,
Государственная Третьяковская галерея, Москва

Сон убежал... Куда деваться?
Мне мниться образ неземной.
В который раз спешу признаться:
Вы мой похитили покой.
Художник Д. Левицкий, "Портрет М. Дьяковой"

Портрет М.А.Дьяковой
1778г, холст, масло, 61x50
Государственная Третьяковская галерея, Москва

Портрет Анны Давиа Бернуцци
1782г, холст, масло,
Государственная Третьяковская галерея, Москва

Портрет Урсулы Мнишек
(около 1750-1808)
1782.г, холст, масло,
Государственная Третьяковская галерея, Москва

Портрет M.И Мюссар
~1790г, холст, масло,
Государственная Третьяковская галерея, Москва

Портрет Н.И.Новикова
(1744-1818)

До 1792г, холст, масло, 61 x 50 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва

Цикл знаменитых «Смолянок» - семь портретов воспитанниц Воспитательного общества благородных девиц при Смольном институте. Эти портреты, выполненные художником Д. Г. Левицким в период с 1772 по 1776 годы, по праву считаются одной из вершин не только русской, но и европейской портретной живописи XVIII века. Они отличаются высоким мастерством исполнения, глубиной и тонкостью психологической характеристики.

Портрет Алимовой Г.И.
1775г, холст, масло, 222х166см

Портрет Борщовой Н.С.
1776г, холст, масло
1776. Холст, масло. 197х135 см
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Портрет Е.Н.Хрущовой и Е.Н.Хованской
1773г, холст, масло,164 x 129
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Портрет А.Д.Левицкой(Агаши)
дочери художника
1785г, холст, масло, 118x90
Государственная Третьяковская галерея, Москва

Портрет Левшиной А.П.
1775г, холст, масло, 213х140 см

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Портрет Молчановой Е.И.
(1758-1809)
1776г, холст, масло, 181,5 х 142,5
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Портрет Е.И.Нелидовой
1773г, холст, масло, 164х106
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Портрет А.А. Воронцовой в детстве
Конец 1780-х — начало 1790-х, холст, масло. 61 x 50 (овал, вписанный в прямоугольник)
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Портрет Екатерины Воронцовой в детстве
Конец 1780-х. холст, масло, 62 x 49,5 (овал, вписанный в прямоугольник)
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Портрет графини М.А. Воронцовой в детстве
Конец 1780-х — начало 1790-х. холст, масло, 63 x 49,5 (овал, вписанный в прямоугольник)
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Портрет Е. А. Воронцовой
1783г, холст, масло, 49 x 60 см
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Портрет Прасковьи Воронцовой
`~1790г, холст, масло, 62,5 x 49,5 (овал, вписанный в прямоугольник)
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Портрет великой княжны Александры Павловны
(1783-1801) 1790г, холст, масло
Павловский дворец, Павловск

Портрет Ф.П.Макеровского
в маскарадном костюме
1789г, холст, масло,
Государственная Третьяковская галерея, Москва

Портрет Я.И.Билибина
(1779-1854)
1801г, холст, масло,
Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург

Сын И.Х.Билибина

Портрет В.И. Митрофанова и и его жены М.А.Митрофановой
1790-e, холст, масло, 61,5 x 49,5
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Портрет великой княгини Екатерины Павловны
1790г, холст, масло
Павловский дворец, Павловск

=====
Портрет великой княжны Елены Павловны. 1791. Холст, масло.
Левицкий был известен как создатель прекрасных детских и юношеских портретов. На этом портрете Левицкий написал 7-8 летнюю девочку, внучку Екатерины ІІ. Смотря на этот портрет, мы понимаем, что Левицкий был непревзойденным мастером детского портрета. А это в 18 ст. было редким явлением. В произведении присутствуют элементы парадного, репрезентативного портрета, а именно, композиционная схема, поза, одежда, награда. Вместе с тем исключительный талант и мастерство Левицкого позволили ему выйти за пределы официального портрета. Платье покроя взрослой дамы, пышная прическа и горделивая осанка, не могут скрыть очарования чистоты, естественности чувств маленькой девочки. С удивительным мастерством изображает художник нежное детское лицо в ореоле напудренных серебристых волос, открытый взгляд синих глаз, по-детски пухлые губы с чуть заметной улыбкой. Эта работа Левицкого принадлежит к одному из лучших детских портретов 18 века.

Портрет Марии Павловны в детстве
(дочь императора Павла I)

1790г, холст, масло
Павловский дворец, Павловск

Портрет М.П.Нарышкиной
1802г, холст, масло, 59 x49 см
Лувр

Портрет И.И.Шувалова
1790г, холст, масло
Павловский дворец, Павловск

Портрет Семена Романовича Воронцова
холст, масло, 69 x 51,5см
Государственный Владимиро-Суздальский историко-архитектурный
и художественный музей-заповедник

Портрет Ф.С.Ржевской и княжны Н.М. Давыдовой
1772г, холст, масло, 161 x 103
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Дмитрий Григорьевич Левицкий (1735-1822) родился он на Украине в небольшом украинском селении на Полтавщине в старинном поповском роду, ведущим начало от священника Василия Носа.
Отец Дмитрия, Григорий Кириллович, образованный и талантливый человек, тринадцать лет провел в Польше, где в совершенстве освоил граверное дело и стал крупнейшим украинским графиком. Предполагают, что Г. К. Левицкий учился и в Германии. Из-за границы он вернулся не только зрелым мастером, но и с новой фамилией Левицкий, поселился в Киеве, а свой церковный приход сдавал по найму другим священникам. Его творческая жизнь долгие годы переплеталась с деятельностью Киевской духовной академии и Киево-Печерской типографии, являвшимися в XVIII веке крупнейшими культурными центрами Украины.

все основания предполагать, что первые художественные навыки Д. Г. Левицкий получил дома, под руководством отца, и что его с ранних лет окружали люди, близкие к искусству.

В семье Григория Кирилловича и его жены Агафьи, урожденной Левицкой, росли четверо сыновей и дочь. Старший, Дмитрий унаследовал от отца своеобразный дар композиции, совершенство рисунка и уверенную работу с натуры. Выросший в кругу украинской художественной интеллигенции и духовенства, он был хорошо образован, начитан, уверен в своих способностях и бесспорно очень талантлив.

Возможно, еще в 1752-1755 гг. Левицкий познакомился с известным художником А.П.Антроповым, который тогда расписывал Андреевскую церковь в Киеве. А в 1758 г. Дмитрий приезжает в Петербург и не только становится учеником прославленного мастера, но и живет в его семье почти шесть лет. В качестве помощника Антропова в 1762 г. он выполнял росписи Триумфальных ворот по случаю коронации Екатерины II. Два года спустя молодой художник уже самостоятельно реставрировал это сооружение, а в 1767 г. совместно с В. Васильевским создал два иконостаса и 73 образа для Екатерининской и Кироиоановской церквей и добился очень высокой оплаты своей работы.

Неизвестно, были ли другие учителя у Левицкого, но уже в первых портретах его стиль в корне отличался от антроповского. Его манера самостоятельна и более созвучна западноевропейской своей непринужденностью, гаммой полутонов, лессировкой, смягчающей интенсивность цвета, и характерной световоздушной средой.

Обратите внимание на замечательное расчисление светил, на редкостное соединение благостных фактов в судьбе молодого таланта: воспитание в семье образованного и крепкого художника, учеба на гравера, требующая исключительно верного глаза и твердой руки, исключительного чувства линии, учеба на иконописца, то есть освоение национальных традиций, книжных знаний и душевного равновесия в работе, встреча с гением Растрелли и, наконец, дуэт с реалистом Антроповым.

К тому и время для расцвета искусств было на редкость теплое:
тут и строительство грандиозных дворцов, тут и удачный выбор приглашенных иностранцев, давших новейшие образцы западной школы, тут в целом изумительно красочная пестрота в эстетике и вместе здоровье, прямота духа, то самое здоровье, что (по словам Бенуа) и породило наших Левицкого и Рокотова, художников, «отличающихся моментом колоссального в искусстве значения - жизненностью».

Время жестко определило его будущую ступень в обществе. Где и как жил Левицкий?
В сиянии бриллиантов, среди тех, кто правил державой, и в том - сильный психологический диссонанс.
С одной стороны, знать была художническим материалом, не больше, с другой - зависимость от «материала», от знати, положение по отношению к ней мало отличалось от зависимости и положения часовщика или хорошего повара.

На превращение Левицкого в выдающегося портретиста ушло десять лет, после переезда его в столицу, годы, начиная с 1758-ro, в которые смотрел за ним все тот же Антропов, «человек, имевший зуб против Академии и очень недовольный даже частными уроками у профессоров. Поэтому и эти уроки начались только когда ученик личными заказами стал на ноги и перестал зависеть от учителя.
«Антропов был добрый человек, но изрядный самодур, и быть под его ферулою было нелегко»,- указывал один из старинных исследователей.

Итак, мастерство отполировалось окончательно все же у академистов - итальянца Валериани и француза Лагренэ, и в 1770 году, вместе с золотой академической медалью, пришла полная слава - за портрет Кокоринова.

Портрет был представлен на академическую выставку и среди знаменитостей (Гроот, Лосенко) безоговорочно взял первое место, как лучшая картина в смысле совершенства формы и как «высокая» - в смысле своей духовной наполненности.
Все совершенство будущего Левицкого в инерции от силы этого портрета, оно напитано его мелодикой, его характеристическими и живописными достижениями, угадывает ли он душу и темперамент, играет ли напряженностью линии, передает ли конструкцию тела, свет и свечение.

Так в сиянии мощнейшего дебюта прибавляется к Кокоринову шедевр за шедевром. Сперва, портрет «личности прелюбопытной», чудака российского размаха, филантропа и ботаника, румяного старика Демидова.

Затем (1773-77гг), заказ императрицы Екатерины II, которая поручила ему написать портреты воспитанниц Смольного института благородных девиц.
В то время в России не было ни одной школы, где бы учились девочки. Девочек-дворянок учили дома, а девочек из бедных семей, как правило, не учили совсем. И Екатерина II решила открыть в Смольном монастыре “Воспитательное общество благородных девиц”, чтобы, как говорилось в указе, “… дать государству образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества”. (подробнее)

Так взошло созвездие «смольнянок», где развернул Левицкий во всю ширь уже не только дарование психолога, но и декоративиста - семь портретов, а вернее, аллегорических картин (Молчанова - наука, Борщова - театр, Алымова - музыка и т. д.), олицетворивших собой, в мнении знатоков, целиком XVIII век в «выдержанности всей системы».
Имеется а виду, разумеется, система эстетическая; может ли художнику быть оценка выше.

Мастерски написан портрет друга Н.А.Львова, в личности которого воплотились лучшие черты человека эпохи Просвещения: возвышенный ум, талант, чистота и благородство помыслов.
Шедевром Левицкого стал портрет будущей жены Н.А.Львова, дочери обер-прокурора Сената, М.А.Дьяковой, блиставшей красотой, обаянием, образованностью.

Видимо, роль свою он осознавал весьма отчетливо. Его называют художником екатерининской поры - определение верное во всех отношениях: портрет для этой поры, что видно теперь весьма отчетливо,- важнейшее искусство.

Как удачно заметил Дягилев: «Всякий портрет Левицкого больше похож, чем сама модель, то есть, он говорит нам больше, чем лицо этой модели».
О чем же? Конечно, о душе эпохи.
Первые петербургские двадцать лет для Левицкого - непрерывное восхождение в творчестве, удачи по службе и денежные: за Кокоринова он академик, а вскоре и начальник портретного класса с достойным окладом; при этом, поспешая друг за другом, выходят из-под его кисти десятки портретов, всем известные теперь наши музейные ценности, издалека мерцающие в экспозициях своим янтарным отсветом.

Отмечен Левицкий был сразу же - признание редкостное, заказы бесперебойны: в мастерской до полста холстов в работе, да и сама мастерская весьма светла, в небольшом собственном доме, где живет он «содержательно и просто», в достатке, прекрасным семьянином. Проскользнула из толщи времени и весть о «веселой» наружности тогдашнего Левицкого - с элегантной муаровой лентой в косице, сухощавого, малого роста и резкого в движениях, востроносого, с живым блеском умных глаз.

Современники отмечали роскошь академических коллекций и гулкость ее коридоров; они, эти коридоры, слышали стук каблуков профессора Левицкого от парадных дверей до дверей классной, и так каждое утро в течение тридцати лет.
Академия художеств была неотделимой частью огромного дворцового механизма, но жесткость казенного режима приносила плоды отменной выучки - все, прошедшие ее школу, делались профессионалами высшей пробы, то есть живописцы умели писать, архитекторы - строить, а скульпторы - ваять.

В Академии Левицкий вел портретный курс, и с Академией связалась у него вся жизнь - клубок радостей, когда он чувствовал в учениках (среди них В. Боровиковский, П.Дрождин) плоды своих стараний, и вместе ощущения некоторой неполноценности: жанр Левицкого считался искусством второго сорта, ибо не требовал «сочинения» (как, например, историческая живопись), и потому академические чиновники относились к художнику свысока и пренебрежительно.

” «Ничего не может быть горестнее, чем слышать от товарищей – он портретной».
Предательское, хитрое время, вечно меняющее свои оценки, знало бы ты!

Из старых документов скупо выбиваются пунктирные черты пристрастий Левицкого, то, на что направлял он своих учеников,- они штудировали Ван Дейка и Рембрандта.

Рембрандтовский свет сильно волновал Левицкого, и отблески тех красноватых зарниц пали на великолепный портрет Г.К.Левицкого, написанный им в 1779 году.
Доброе мудрое лицо отца, сделавшего так много для сына… Полотно могло бы стать украшением любой галереи мира - с такой поистине рембрандтовской мощью и проникновением в существо Человека написан этот небольшой холст.

Впрочем, его старик - в полном одиночестве, совершенно особняком от остальной портретной вереницы. Она, вереница, вся моложе, действенней, инициативней.

Именно так держится близкий друг Левицкого, разносторонний Львов – «страстный почитатель гражданина женевского»(Дидро), архитектор, рисовальщик, поэт и музыкант, переводчик Анакреона. Во многих местах возвышаются здания по его проектам».

В спокойном достоинстве является нам и прелестная жена Львова - уверенная в себе и знающая свои обязанности хозяйка известного литературного салона, мать добропорядочного семейства, спутница и советчик влиятельнейшего и блестящего человека.

Были ли внешняя жизнь, поведение Левицкого столь же ярки, сколь оказалось ярким общество, в которое он входил в дому у Львовых и которое переписал все поочередно: литератора и управляющего «Зрелищами и музыкой» Храповицкого, милого Долгорукого - автора нашумевшего «Капища моего сердца», поэта Дмитриева, соединившего «с любящей душой ум острый и свободный»?
Вряд ли, так как знавшие этого человека отмечали стеснительность, а позже молчаливость и замкнутость.

Душа же тем временем кристаллизовала, гранила красоту чрезвычайно тонко - как и все портретисты XVIII века, Левицкий служил жрецом у алтаря вечной женской красоты.
«Разве не поэт Левицкий? Какие и как у него переданы женщины!» - восклицал Константин Коровин.

Согласимся, переданы пламенно и виртуозно: изумительная Урсула Мнишек - это серебро пудры и атласа, это прекрасное лицо с горящим румянцем, надменные дуги бровей и удивительные глаза, умные н глубокие, но не допускающие в душу.
И как антипод этой «хладной богини» - куртизанка и ласкательница, «первая певица оперы-буфф и вторая - серьезной оперы», итальянка Анна Давиа Бернуцци.

Но более всего привлекали художника, образованнейшеro человека и гуманиста, люди, в ком видел он единство благородной цели и общественно полезного действия, которые верили, что жизнь дана затем, чтобы светить этой жизнью.

Дидро….
Левицкий рисует Дидро наедине с рождающейся мыслью. Дидро дома. Он снял парик и облачился в халат. «Небрежно открытой шеей гордо вознесена большелобая голова. Неспокоен его ум, одновременно пожирающий и животворящий».
Его мечты обретают формулы конкретных предложений.
«Превосходное средство для предупреждения восстаний крепостных против господ: сделать так, чтобы вовсе не было крепостных», Дидро говорит, надеется и сомневается. Портрет показывает нам его спокойное достоинство и грустно-насмешливый понимающий взгляд. «Русский» Дидро мягок, но по всему лицу разбросаны росточки остроумия.
(Портрет Дидро понравился и он увёз холст с собой, оставил в семье и завещал дочери.)

Дидро показан Левицким в момент прозрения. Целая гамма чувств на очень живом лице, сотканном из гнева и радости, раздумья и покоя. Прозрение нерадостно. Нерадостность - ожидаемая.
За павлиньими перьями философ разглядел ворону. Даже Екатерина поняла, что он увидел в ней «ум узкий и простой».
В Париже он итожит их встречу: «Екатерина, несомненно, является деспотом»
. И все же как долго держались иллюзии. Они были рассыпаны в воздухе. Так хотелось верить в идеального монарха. И Дидро, и Левицкому, и его верным друзьям - просветителям и гуманистам.

Один из них, искрометный Львов, подсказывает идею портрета императрицы: Екатерина - Законодательница в Храме богини Правосудия». Величественно выплывает в лавровом венке, милостиво сияя улыбкой и шурша белым атласным платьем. «Жертвуя драгоценным своим покоем для общего блага»,- пояснял Левицкий.
«Седая развратница», как именовал ее Герцен, являлась на портрете в роли просвещенной и справедливой повелительницы.
Но иллюзии иллюзиями, а жизнь жизнью.
«Истина пером моим руководствует! »-восклицал друг художника просветитель XVIII века Николай Новиков.

Левицкий рисует его, как человека, которого глубоко уважает.
Мы видим на портрете человека, подобно Дидро, поучающего царей и «больших бояр» - Несмыслов и Безрассудов, Скудоумов и Злорадов.
Как и все, знает он: за журнальчиком «Всякая всячина» прячется императрица и указует - сочинять сатиру лишь в «улыбательном духе», а восхвалять «твердого блюстителя веры и закона»…
Но Новиков по-прежнему с гневом пишет о бедности и рабстве крестьян, а саму госпожу «Всякую всячину», то бишь императрицу, поносит всякими словами.

Углядев подобное, могли ли не искриться самой лютой злобой бесстыжие карие глаза Екатерины, столь благолепно взирающие с портрета работы Левицкого И она бранится.
А Новиков следует любопытной и крамольнейшей по тем временам мысли Дидро: «Право возражения… является… правом естественным, неотчуждаемым и священным».
И возражает. Не только словом. Всем своим поведением. В голодный 1787 год раздает хлеб крестьянам почти ста селений.

Левицкий мог гордиться своим другом. И он гордился. Высокое достоинство человека, следующего только благородным помыслам своей души, воспел в портрете.

Радищев был для Екатерины бунтовщиком хуже Пугачева, а Новиков оказался еше хуже Радищева. Тогда очень любили задавать вопросы и получать ответы. Дидро, например, задал императрице восемьдесят восемь вопросов в письменном виде.
Она задает всего семьдесят пять. Но отвечает на них Новиков в сыром каземате секретного дома Шлиссельбургской крепости, где его стерегут двести солдат и семьдесят восемь пушек.

Бесстрашный человек Левицкий не отступается от своего опального друга.
«Любезного и сердечного друга Дмитрия Григорьевича и Наталью Яковлевну,- пишет Новиков по освобождении,- поблагодарите за все…»
Вот тогда-то и создает художник портрет великого просветителя ХVIII в.

К 1790-м годам Левицкий необратимо начинает терять популярность: зашатались стулья под покровителями и главными заказчиками (Князь Безбородко, канцлер, и граф Бецкой, президент Академии художеств)

Безбородко проигрывает государственную силу Потемкину, с порфироносных высот подул на престарелого и уже ненужного Бецкого прохладный ветер, определяется «дело» масона Николая Новикова, чье имя неотделимо от имени Левицкого, потому хотя бы, что сама внешность издателя «Трутня» знакома именно по его портрету.

С той поры Левицкий тоже в немилости.
Теперь отношение двора ее величества к Левицкому определяла его дружба с Новиковым и другими деятелями русского просвещения. Не секрет, что живописец был, как и Новиков, масоном, а отношение Екатерины к ним было весьма определенное.

Одна из главных загадок судьбы Левицкого - это творческое молчание художника в последнюю четверть века его жизненного пути. Ведь за этот срок он написал всего с десяток полотен. Правда, эти холсты превосходны, но не слишком ли мало для такого мастера?

Напрасно это будут целиком приписывать болезни глаз, которая лишь в глубокой старости привела Левицкого к слепоте. Нет, не слепнуть стал художник в середине девяностых годов, а именно в эти годы он, наконец, прозрел. И помогла ему в этом сама жизнь и его замечательный друг, писатель и просветитель Новиков.

В какой-то миг с ослепительной ясностью Левицкий почувствовал всю ложность своего состояния. Его тонкий ум, его честная и прямая душа содрогнулись от ощущения фальши и лицемерия, которые окружали его ежедневно, ежечасно. Он содрогнулся от внезапного сознания, что он участвует сам в каком-то огромном фантасмагорическом обмане.

…Казалось, жизнь шла по-старому. С утра художник становился за мольберт, и холст за холстом покидали мастерскую, радуя вельможных заказчиков.
Но не радовался лишь живописец. Счастье созидания, творчества ушло. Осталось неуходящее чувство неудовлетворенности и пустоты.

Стасов утверждал, что талант художников того времени был «испорчен и искажен, он весь израсходован только на ложь притворство и выдумку главной сущности и на парад и блеск подробностей»..

.
И художник ищет новые пути. Он ищет пути к народу, к народной тематике.
Он пишет портрет своей дочери в свадебном народном уборе.
Увы… Долголетнее писание заказных портретов сделало свое. Портрет Агаши не задался. Он получился салонный, далекий от жизненной правды, несмотря на то, что поводом к написанию полотна послужила семейная радость - предстоящая свадьба единственного детища.
Душа художника была выхолощена дворцовыми буднями, сиятельными портретами, где почти каждый холст носит следы искусственности, слащавости и холодности. Словом, художник потерпел, в этой своей попытке создать образ одухотворенной юной женщины, неудачу.
Искусство не прощает постоянных, хотя и маленьких уступок и полуправды. Многочисленная, иногда, салонная продукция Левицкого теперь мстила ему. Великолепное мастерство, владение цветом, рисунком, тоном не могли заменить главное в искусстве - правду! И этот надлом, надрыв, чутко ощущаемый тонким художником, все нарастал… Нестерпимыми стали часы заказной работы, все больше тянуло художника к одиночеству, к чтению, к горьким размышлениям.

Как далеко ушли те годы, когда свежий глаз, молодая рука и горячее сердце воспринимали мир людей как нечто светлое, радостное, желанное. Когда он еще не знал всей грязи, всех закулисных коллизий двора. Когда за блестящим фасадом дворцов и улыбок великосветской черни он не ведал всей жестокости, а порой чудовищности судеб создания всего этого великолепия.Теперь он узнал все.

«Со всяким днем пудра и блестки, румяна и мишура, Вольтер, Наказ и прочие драпри, покрывавшие матушку-императрицу, падают больше и больше, и седая развратница является в своем дворце «вольного обращения» в истинном виде. …
Двор - Россия жила тогда двором - был постоянно разделен на партии, без мысли, без государственных людей во главе, без плана. У каждой партии вместо знамени – гвардейский гладиатор, которого седые министры, сенаторы и полководцы толкают в опозоренную постель, прикрытую порфирой Мономаха…»
Эти страшные строки написаны Герценым.
…Вставал законный вопрос. Ты осознал всю фальшь петербургского света, ты познал трагическую судьбу народа? Восстань!

Но Левицкий не был готов к роли борца. Он бесконечно устал. Его тревожила болезнь глаз. И он томился, тосковал и молчал.
Потекли однообразные будни. Вельможные заказчики, двор стали забывать некогда прославленного мастера. И за какие-нибудь два-три года художник впадает в нищету.

Вот строки из прошения, поданного в Совет Академии художеств осенью 1787 года:
«Ныне чувствую от всегдашних моих трудов в художестве слабость моего здоровья и зрения, нахожу себя принужденным просить высокопочтенный Совет о увольнении меня от должности… Во уважение к ревностной и беспорочной семнадцатилетней службе» снабдить «по примеру прочих пристойных пенсионом».

Левицкий покидает Академию. Ему назначают нищенскую пенсию размером 200 рублей в год. Ничтожная подачка нанесла глубокое оскорбление художнику, отдавшему почти двадцать лет воспитанию молодых мастеров. Ясно, что слабость здоровья и зрения были лишь предлогом для ухода, обусловленного трениями с руководством Академии. Левицкий стал неугоден.

Он остается с грошовой пенсией, обремененный семейством, наступавшей слепотой, долгой, трудной и унизительной борьбы за существование.

Есть сцена, засвидетельствованная современниками: слепой старик, часами простаивающий на коленях в церкви Академии художеств.

Левицкий умер восьмидесяти семи лет, почти забытый как художник. Принятая, в его отношении, «формула заката» растянулась почти на четверть столетия: от начала 1800-х годов портрет камер-фрейлины Протасовой, калужские заводчики Билибины, - вот, собственно, и, почти,все, на что осталась способна некогда плодовитая кисть.

Иссякала эпоха, умолкал и ее певец, Сотни картин написал он, и все - слепок времени, на всех – люди XVIII столетия.

Но не только век галантный показал нам Левицкий - еще и время, когда центростремительная сила России набирала свой ход: десятки имен, десятки образов - личности, осуществлявшие движения составов огромного государства. Вот они, в звездах и муаре, горделиво взирают на нас со своих холстов, обращенные из плоти и крови колдуном-художником в струящиеся прозрачные краски, отпечатленные в жесте и прищуре глаз - ласковых или жестоких, холодных или с тенью глубокой думы.

Екатеринин «век златой» растаял, как мираж. Их век, людей «острых» и славных, умеющих любить и ненавидеть, остался навсегда.

И еще: нельзя не обозначить то, что мы называем развитием творческого духа. Вместе с Рокотовым, Левицкий - художник высочайшего класса, выводящий русское портретное искусство в Европу и мир,- завидная доля, великое назначение. Он не предтеча, а именно один из наших первых гениев портрета - именно отсюда, с конца «сурового и мудрого» века, идет дальше уже сплошная цепь: Кипренский, Брюллов, Крамской, Ге, Репин, Валентин Серов. Звено к звену нижутся эти имена в российской культуре, определяя собой чувство ее пути.

This entry was posted on Friday, October 31st, 2008 at 10:10 and is filed under . You can follow any responses to this entry through the feed. Both comments and pings are currently closed.