Обморок - состояние, при котором человек на время теряет сознание. Возникнуть...
Генерал Слащев: мастер «блицкрига»
Вернемся в декабрь 1919 года. После разгрома в Орлово-Кромской операции белые поспешно откатывались на юг двумя основными потоками - на Кавказ и на Одессу. В промежутке между ними находился 3-й армейский корпус с примкнувшими к ним конной Донской казачьей бригадой и тремя полками. Другое название - «ольвиопольская группа войск». Она была создана специально для борьбы с Махно. Всем этим командовал мало кому известный генерал Слащев, в задачу которого входила оборона Тавриды и Крыма.
Но только пусть читателя не вводят в заблуждение все эти «бригады» и «полки». Как известно, в Гражданскую войну численность боевых частей и в лучшие времена частенько сильно не соответствовала названию (полк численностью в 500 штыков был совершенно заурядным явлением). А уж после разгрома ото всех этих частей фактически остались рожки да ножки.
Генерал Слащев приводит такую численность вверенных ему войск:
«Для выполнения задачи в моем распоряжении находились: 13-я пехотная дивизия - около 800 штыков, 34-я пехотная дивизия - около 1200 штыков, 1-й Кавказский стрелковый полк - около 100 штыков, Славянский полк - около 100 штыков, чеченцы - около 200 шашек, Донская конная бригада полковника Морозова - около 1000 шашек и конвой Штакора - около 100 шашек. Артиллерия имела всего на одну дивизию 24 легких и 8 конных орудий; итого около 2200 штыков, 12 000 шашек и 32 орудия».
Согласитесь, «полки» численностью меньше роты - это сильно… Так что особых надежд на всю эту сборную солянку из остатков воинских частей белое командование не возлагало. Сумеют какое-то время продержаться - и то хорошо. Но тут вмешался человеческий фактор в лице командира всего этого сброда - генерала Слащева .
Яков Александрович Слащев был известен как чрезвычайно строптивый человек, всегда имеющий собственное мнение и предпочитающий поступать по-своему, наплевав на начальство. Военная биография Слащева во время Гражданской войны была несколько своеобразной. Он служил начальником штаба у «белого партизана» А. Г. Шкуро, а кроме того - воевал с Махно, причем являлся единственным из белых генералов, кто сумел нанести батьке серьезное поражение. Словом, Слащев полностью проникся духом Гражданской войны. В этом-то и состоит главный секрет его успехов.
В отличие от многих, Слащев понял, что у Гражданской свои законы - и опыт Первой мировой тут надо применять с осторожностью. А ведь и белые, и красные (у которых в штабах сидели все те же «военспецы», то есть офицеры и генералы старой армии) по мере сил старались воевать «по правилам». Потому-то частенько и смотрится эта война как театр абсурда.
Слащев же на эти правила наплевал и действовал в соответствии с особенностями той войны, на которой находился. Отсюда, к примеру, его стойкая неприязнь к обороне. Дело в том, что кое-как сформированные воинские части были похожи на велосипед - сохраняли устойчивость лишь в движении. Остановка вела к падению. Потому-то Слащев и оказался уникальным явлением.
Что же касается политических взглядов, то складывается впечатление, что ему было глубоко все равно, за кого воевать. Выпала карта за белых - он и воевал за белых. Возможно, этим и объясняется огромная популярность Слащева среди офицерской молодежи - в этой среде подобные настроения были скорее правилом, нежели исключением. У поручиков и штабс-капитанов политические взгляды редко выходили за рамки тезиса, что всех большевиков надо перевешать. А что дальше? Какая разница!
Кроме того, Слащев откровенно презирал игры в демократию. Точнее - упорное желание белых лидеров делать вид, что у них существует нормальное государство.
…Свой характер он проявил сразу же, как начал играть самостоятельную роль. Деникин требовал, чтобы Яков Александрович под командой генерала Шиллинга защищал Северную Тавриду. На что Слащев по-простому ответил, что делать этого ни в жизнь не станет, потому что для этого у него нет никаких возможностей, а гибнуть ни за что посреди степей в его планы не входит. А потому послал всех далеко и стал отходить в Крым.
По дороге с ним случился очень характерный эпизод.
…Кроме чудовищной своры интендантов, о которой уже много говорилось, у ВСЮР имелась столь же чудовищная и вороватая система бухгалтерии. Жалованье бойцы и офицеры порой не получали по 3–5 месяцев. Не потому, что денег не было. Деникинские деньги - ничем не обеспеченные бумажки, которых можно напечатать сколько надо. Но вот порядок такой. Бюрократия-с.
Так вот, отступая в Крым вдоль железнодорожных путей, генерал узнал, что где-то неподалеку драпают и военные финансисты. Слащев нанес визит туда, чтобы выбить деньги для своих бойцов, и получил ответ, что денег нет. Тогда он стал действовать вполне в духе своих противников, красных или махновских командиров. Вынул из кобуры наган и, постукивая его рукояткой по столу, вежливо объяснил, что, дескать, нехорошо, ребята, зарплату задерживать. Разумеется, деньги были тут же выданы, а Слащев получил очередной нагоняй от Деникина.
Кстати, о деньгах. Их во время Гражданской войны печатали все, кому не лень. Каждое из многочисленных правительств шлепало собственные бумажки. Даже Махно включился в эту увлекательную игру. Знаменитый эпизод из фильма «Свадьба в Малиновке» («Бери, бери, я себе еще нарисую») - не такое уж и преувеличение. Для примера возьмем Тавриду. В 1920 году тут ходили следующие банкноты:
1. Царские деньги.
2. Керенки.
3. Немецкие марки.
4. Карбованцы Скоропадского.
5. Карбованцы Петлюры.
6. Советские деньги.
7. Деникинские «колокольчики».
8. Махновские деньги.
9. Врангелевские купюры.
10. Французские франки, английские фунты и турецкие лиры.
И это все ходило одновременно . Точнее, крестьяне денег уже никаких не брали. Хаты, оклеенные банкнотами, - это отнюдь не преувеличение. Так было. В глубинке наиболее ходовой валютой являлись патроны и соль.
Поэтому когда говорят, что белые (иногда) расплачивались за реквизированное продовольствие, это не стоит принимать всерьез. Так можно и теперь - отправиться в деревню в компании крепких ребят с автоматами, под угрозой стволов отобрать продукты и «расплатиться» купюрами собственного изготовления, распечатанными на домашнем принтере. Согласитесь, в этом случае вас все одно будут считать грабителями.
Однако на черном рынке деньги все же ходили, да и в кабаках их тоже принимали. Курс всех этих бумажек зависел не от экономических факторов (тем более что никакой экономики в это время в России просто не было), а от успехов той или иной армии. Подходили красные - начинали брать советские рубли. Отступали - совзнаки резко падали в цене. Единственной серьезной валютой были царские империалы - золотые десятирублевые монеты. Золото - оно всегда золото.
…Но вернемся к крымской эпопее. Обстановка на полуострове сложилась паршивая.
«Крым был наводнен шайками голодных людей, которые жили на средства населения и грабили его. Учета не было никакого, паника была полная. Каждый мечтал только о том, чтобы побольше награбить и сесть на судно или раствориться среди незнакомого населения.
Во главе гарнизона стояли лица старого режима. Все сводилось к тому, чтобы отписаться: не им было справиться с наступившей разрухой. Во главе обороны Крыма стоял инженерный генерал Субботин, человек очень хороший, но не военный».
(Я. Слащев)
А с севера прибывали все новые и новые беженцы. Один за другим шли эшелоны, вдоль путей тянулись какие-то обозы и разрозненные воинские части, которые уже давно никому не подчинялись.
Да и белое командование, по сути, махнуло на Крым рукой. Удержаться на Кубани для ВСЮР было важнее во всех отношениях. Там у них имелась как продовольственная, так и социальная база. Так что позиция Деникина была такой: держитесь сколько можете, а там будет видно. Оставалось только понять - как и какими средствами держаться? Тем не менее Слащев в своем приказе сказал:
«Вступил в командование войсками, защищающими Крым. Объявляю всем, что пока я командую войсками - из Крыма не уйду и ставлю защиту Крыма вопросом не только долга, но и чести».
…Стоит напомнить, что представлял из себя будущий театр военных действий. Как известно, посуху в Крым можно попасть двумя путями. Первый путь - по узкой дамбе, протянувшейся с Чонгарского полуострова. Сегодня именно так попадают в Крым все, кто едет туда поездом. Другой путь - это древняя дорога через знаменитый Перекопский перешеек, который в самом узком месте имеет ширину около восьми километров. Перекоп пересекал Турецкий вал - старинное, построенное еще турками укрепление, представлявшее из себя и в самом деле вал высотой примерно в десять метров, возвышавшийся среди плоской, как стол, степи. На нем стояли четыре крупнокалиберных устаревших пушки, имелись какие-то окопы и колючая проволока в несколько рядов.
Стоит еще добавить, что в те времена Северный Крым являлся безводной и малозаселенной степью (современный вид он приобрел лишь в шестидесятых годах XX века, после постройки Северо-Крымского канала). Через эти просторы пролегала единственная железная дорога на Симферополь. Больше никаких транспортных артерий не имелось. Вообще.
Что же касается населения, то до поры до времени белая власть его устраивала. Крестьяне тут жили зажиточные, а к белым шла из-за кордона «гуманитарная помощь». Жить было можно.
Генерал Субботин собирался защищать полуостров, исходя из, казалось бы, очевидных вещей. Он планировал создать линию обороны возле дамбы и на Крымском валу. Слащев прокомментировал этот план со свойственным ему здоровым цинизмом:
Далеко вы на своих укреплениях уедете, вероятно дальше Черного моря.
И пояснил свою позицию:
«Я совершенно не признаю сидения в окопах - на это способны только очень хорошо выученные войска, мы не выучены, мы слабы и потому можем действовать только наступлением, а для этого надо создать благоприятную обстановку».
В самом деле, обороняющимся войскам пришлось бы ждать наступления красных в окопах посреди продуваемой всеми ветрами степи (а зима в Северном Крыму очень даже холодная). Испытывая при этом неизбежные трудности со снабжением - иначе чем на телегах, доставить продовольствие к Перекопу невозможно. А ведь моральное состояние армии было и без того паршивое. Слащев понимал, что подобная оборона рухнет, лишь только красные на нее всерьез надавят. (Забегая вперед, замечу - это и случилось через год.)
Поэтому Слащев предложил совсем иной план:
«Впереди, на Сальково и Перекопском валу, нужно оставить только ничтожное охранение, по бегству которого мы узнаем, что красные идут. Красным по перешейкам идти целый день, ночью ночевать негде, они перемерзнут и будут дебушировать в Крым в скверном расположении духа - вот тут мы их атакуем».
Сказано - сделано. Войска были расположены в деревнях, находящихся в двадцати километрах за Крымским валом.
Красные подошли к Перекопу в 20-х числах января. 23-го числа они начали штурм. Турецкий вал охраняли лишь крепостные пушки, которые просто-напросто невозможно было куда-либо перетащить, и Славянский полк в количестве аж 100 человек. Как отмечал Слащев, «все происходило, как я ожидал и как обыкновенно бывает при обороне во время гражданской войны». В том смысле, что белые вскоре побежали. Красные без боя заняли Армянск - первый город на их пути в Крыму, и двинулись дальше.
В тылу царила паника. Все судорожно паковали вещи. Еще бы! Перекоп-то был взят! Красные тоже, видимо, решили, что победа у них в кармане. Кстати, и это учел Слащев. Он рассудил, что большевики долго и успешно наступали, практически не встречая сопротивления. А это неизбежно ведет к некоторой беспечности.
Так оно и вышло. Красные ринулись на Джанкой, стремясь выйти к железной дороге. Они перли по степи всю ночь, при температуре минус 16 градусов - и, само собой, к утру были не слишком боеспособны. И тут они получили мощные удары по флангам и в тыл. Слащев действовал очень грамотно, за передвижением красных следили наблюдатели с самолетов, так что генерал прекрасно знал, куда направлять свои силы… В общем, все было кончено к середине дня. Красные ломанулись обратно, бросая по пути тяжелое вооружение. Слащев строжайше приказал не увлекаться и преследовать противника лишь до Крымского вала, чтобы войска, в свою очередь, не вляпались в какую-нибудь неприятность. Выполнив приказ, они вернулись на свои теплые квартиры.
Итак, благодаря генералу Слащеву с ходу взять Крым красным не удалось. Но Яков Александрович не был бы собой, если б не ознаменовал свою победу каким-нибудь приколом. Хотя в данном случае он, в общем-то, был и не слишком виноват…
А дело было так. Два дня генерал не вылезал из штаба, «дирижируя» действиями своих войск. Надо сказать, что подобные лихие фланговые удары - это сложнейшая операция, где командир должен постоянно держать руку «на пульсе», иначе успех очень легко оборачивается поражением. Можно представить его состояние. А губернатор Татищев звонил в штаб чуть ли не каждые пять минут. Причем ему уже сообщили, что красные отбиты, но он хотел услышать это лично от Слащева. Что, в общем, понятно - мы уже сталкивались с тем, что «достоверные сведения» на Гражданской войне были зачастую очень далеки от достоверности… В общем, уже на ночь глядя адъютант Слащева сотник Фрост явился в очередной раз: губернатор просит сообщить, что происходит на фронте? На что Слащев, который, возможно, уже начал отмечать победу (а выпить он любил), ответил: «Что же ты сам сказать ему не мог? Так передай, что вся тыловая сволочь может слезать с чемоданов».
Фрост был офицером очень исполнительным, но при этом начисто лишенным мозгов. Он все передал дословно. Паника потихоньку улеглась, зато начался скандал. Многие герои тыла сильно обиделись - тем более что эти слова попали в газеты…
Тут надо знать, что в тылу Деникина существовала определенная свобода прессы. Выходили газеты разных направлений - от меньшевистских до черносотенных. Вся эта столь милая либералам демократия обошлась белым очень дорого. Мало того, что все бесконечные разборки в белых верхах выносились на страницы прессы в виде поливания грязью конкурентов - так газеты, кроме того, еще и с настойчивостью идиотов распространяли всяческие слухи и прочую непроверенную информацию. Та же паника 24 января была вызвана, в числе прочего, и тем, что утром пресса сообщила о взятии красными Перекопа, снабдив материал соответствующими комментариями. Того очевидного факта, что во время войны никакой свободной прессы быть не должно по определению, ни деникинцы, ни Врангель так и не поняли. Какой-то порядок в этом деле последний попытался навести лишь в сентябре 1920 года. Принципы оказались дороже здравого смысла…
…Как бы то ни было, но красные были отбиты. По большому счету, эта победа продлила Гражданскую войну на Юге России еще на год. Впоследствии генерал Слащев комментировал этот факт на лекциях, читаемых уже красным курсантам, в таком ключе: дескать, да, это я нехорошо поступил. Но раз уж так получилось, давайте изучать, как это мне удалось…
Разумеется, Слащев понимал, что добился всего лишь передышки, и красные не оставят Крым в покое. Поэтому он начал укреплять оборону. Но отнюдь не путем создания оборонительных сооружений - глухую оборону он продолжал отвергать. А вот что надо было решить - так это вопрос со снабжением.
Как я уже сказал, никаких приличных дорог в эту часть Крыма не вело. Надвигавшаяся весенняя распутица грозила превратить доставку грузов в полный кошмар. К тому же возить грузы заставляли местных жителей на собственном транспорте, что, разумеется, не добавляло популярности белогвардейцам.
И тут Слащев узнал, что еще до войны в этих местах проводились изыскательские работы для постройки железной дороги на Перекоп. И генерал решил дорогу построить. Он вогнал к шок инженеров, которые заявили, что подобная задача невыполнима. На что Слащев отреагировал со свойственной ему непосредственностью: не хотите строить дорогу? Что ж, тогда возьмете винтовочки и пойдете на Перекоп защищать Крым от красных…
Такая перспектива заставила напрячь мозги. Все оказалось возможным. Дело-то в том, что инженеры были не военными, а гражданскими железнодорожниками. Они привыкли строить нормальные магистрали. Но Слащеву-то была нужна всего лишь времянка! Пускай поезда плетутся по ней со скоростью 10 километров в час - все ж лучше, чем на телегах.
К февралю железная дорога была построена. Интересно, что при ее строительстве применили технологию, до которой ранее почему-то никто не додумался (а вот сейчас только так и строят) - «с колес». Все необходимое - рельсы, шпалы и прочее - подвозили по уже проложенному пути.
Но одновременно навалилась еще одна проблема. Из-за чрезвычайно холодной зимы замерз Сиваш, который вообще-то обычно не замерзает из-за повышенной солености воды. А вот на этот раз, сволочь такая, замерз. То есть теперь на полуостров было куда больше путей, по которым туда могли проникнуть красные.
Главным для Слащева был вопрос: смогут ли большевики не просто пройти по льду, а протащить тяжелое вооружение? Прежде всего, пушки. Как известно, наступать с артиллерией или без нее - это очень большая разница. Поэтому по ночам генерал выезжал на лед Сиваша на сцепленной паре саней, груженных камнями, общим весом 45 пудов (738 килограммов) - примерно вес артиллерийской упряжки. Таким образом он проверял лед. Недруги в тылу отреагировали оперативно.
«Это мое действие было моими "друзьями" всех степеней освещено так: "После случайной победы Слащев допивается в своем штабе до того, что заставляет катать себя ночью по Сивашу в телегах, не давая спать солдатам". Когда это распространяли сторонники большевиков, я это понимал, они-то отлично знали, зачем я это делаю, мы тогда были врагами. Но когда это говорили наши "беспросветные" (у генералов нет просвета на погонах. - А. Щ.), не понимая, что большая разница: вторгнутся ли красные в Крым через лед сразу с артиллерией или без нее, - это уже было признаком либо слишком большой злобы, либо глупости».
(Я. Слащев)
Кстати, стоит отметить, что Слащев и в самом деле был большим любителем выпить. По некоторым сведениям, баловался он и кокаином. Но в отличие, скажем, от генерала Май-Маевского, эти вредные привычки не мешали ему выполнять служебные обязанности. В беспросветные запои он не впадал.
…Вообще подготовку Крыма к обороне Слащев отметил вопиющим «волюнтаризмом». К примеру, он «раскулачил» вещевые склады, чтобы одеть своих бойцов в зимнее обмундирование. Тут он покусился на святое! Дело в том, что, по словам Якова Александровича, «принципом Добровольческой армии было держать склады для оправдания наличия большого числа интендантов, а люди пускай мерзнут. Система эта привела к сдаче красным огромных складов Деникина». В самом деле, ВСЮР имела совершенно чудовищную по своим размерам интендантскую службу, добиться от которой чего-либо было невозможно. Но методы у Слащева были простые. Он не писал бумажек, он просто брал, что ему нужно. И получал очередной выговор, на который плевал.
…Вторую попытку овладеть Крымом красные предприняли только в марте - до этого у них хватало дел на Северном Кавказе. На этот раз все было куда серьезнее. Красные хорошо подготовились к операции - но и Слащев не сидел сложа руки. Для начала он жесткими методами навел порядок в своих частях, а также увеличил их численность почти вдвое, выловив огромное число тех, кто проник в Крым во время отступления, но предпочитал хорониться в тылу. К этому времени у него было около 6000 человек, конно-артиллерийский и гаубичный дивизионы, плюс три бронепоезда (один с дальнобойными морскими орудиями) и шесть танков.
Но самое главное - он наладил очень четкую систему наблюдения. Для этого Слащев использовал самолеты и воздушные шары. Собственно, в этом ничего нового не было: авиаразведку активно применяли в Первую мировую войну, а воздушные шары с успехом использовали еще на Гражданской войне в Америке. Но дело было именно в системе - благодаря которой передвижения красных в степной местности были ему известны заранее. Еще стоит отметить оборудование на берегу Сиваша железнодорожных веток-тупиков, благодаря которым бронепоезда могли маневрировать, а не стоять друг за другом, как это обычно случалось на Гражданской войне.
Яков Александрович Слащёв-Крымский (в старой орфографии Слащов, 29 декабря 1885 - 11 января 1929, Москва) - русский военачальник, генерал-лейтенант, активный участник белого движения на юге России.
Родился 29 декабря (по другой версии - 12 декабря) 1885 года в г.Санкт-Петербурге. Отец - полковник Александр Яковлевич Слащёв, потомственный военный. Мать - Вера Александровна Слащёва.
"Генерал Слащев, бывший полновластный властитель Крыма, с переходом ставки в Феодосию, оставался во главе своего корпуса. Генерал Шиллинг был отчислен в распоряжение Главнокомандующего. Хороший строевой офицер, генерал Слащев, имея сборные случайные войска, отлично справлялся со своей задачей. С горстью людей, среди общего развала, он отстоял Крым. Однако, полная, вне всякого контроля, самостоятельность, сознание безнаказанности окончательно вскружили ему голову. Неуравновешенный от природы, слабохарактерный, легко поддающийся самой низкопробной лести, плохо разбирающийся в людях, к тому же подверженный болезненному пристрастию к наркотикам и вину, он в атмосфере общего развала окончательно запутался. Не довольствуясь уже ролью строевого начальника, он стремился влиять на общую политическую работу, засыпал ставку всевозможными проектами и предположениями, одно другого сумбурнее, настаивал на смене целого ряда других начальников, требовал привлечения к работе казавшихся ему выдающимися лиц (Врангель П.Н. Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. Воспоминания. Мемуары.)"
- 1903 - Окончил Санкт-Петербургское реальное училище Гуревича.
- 1905 - Окончил Павловское военное училище и был выпущен в Лейб-гвардии Финляндский полк (к 1917 году дослужился до помощника командира полка).
- 1911 - Окончил Николаевскую академию Генерального штаба по 2-му разряду (без права причисления к Генеральному штабу из-за низкого среднего балла).
- 1914 - Выступил с полком на фронт (пять раз ранен и два раза контужен).
- 1915 - Награждён Георгиевским оружием.
- 1916 - Награждён орденом Св. Георгия IV степени.Ноябрь 1916 - Полковник.
- 14 июля 1917 - 1 декабря 1917 - Командир Московского гвардейского полка. Декабрь 1917 - Присоединился к Добровольческой армии.
- Январь 1918 - Послан генералом Алексеевым на Северный Кавказ для создания офицерских организаций в районе Кавказских Минеральных Вод.
- Май 1918 - Начальник штаба партизанского отряда полковника А. Г. Шкуро; затем начальник штаба 2-й Кубанской казачьей дивизии генерала Улагая.
- 6 сентября 1918 - Командир Кубанской пластунской бригады в составе 2-й дивизии Добровольческой армии.
- 15 ноября 1918 - Командир 1-й отдельной Кубанской пластунской бригады.
- 18 февраля 1919 - Командир бригады в 5-й дивизии.
- 8 июня 1919 - Командир бригады в 4-й дивизии.
- 14 мая 1919 - За боевые отличия произведен в генерал-майоры.
- 2 августа 1919 - Начальник 4-й дивизии (13-я и 34-я сводные бригады).
- 6 декабря 1919 - Командующий 3-м армейским корпусом (13-я и 34-я сводные бригады, развернутые в дивизии, численность 3,5 тыс. штыков и сабель).
- 27 декабря 1919 - Во главе корпуса занял укрепления на Перекопском перешейке, не допустив захвата Крыма.
- Зима 1919-1920 - Руководитель обороны Крыма.
- Февраль 1920 - Командующий Крымского корпуса (бывшего 3-го АК)
- 25 марта 1920 - Произведен в генерал-лейтенанты с назначением командующим 2-м армейским корпусом (бывшим Крымским).
- Август 1920 - После невозможности ликвидировать Каховский плацдарм красных, поддерживаемый крупнокалиберными орудиями ТАОН (Тяжёлой артиллерии особого назначения) красных с правого берега Днепра, подал прошение об отставке.
- Август 1920 - В распоряжении главнокомандующего.
- 18 августа 1920 - Приказом генерала Врангеля получил право именоваться «Слащев-Крымский».
- Ноябрь 1920 - В составе Русской армии эвакуировался из Крыма в Константинополь.
Был бесстрашен, постоянно личным примером водил в атаку войска. Имел девять ранений, последнее из которых - контузию в голову - получил на Каховском плацдарме в начале августа 1920 г. Многие ранения переносил практически на ногах. Чтобы уменьшить невыносимую боль от ранения в живот в 1919, которое не заживало более полугода, начал колоть себе обезболивающее - морфий, потом перистрастился к кокаину, отчего за ним закрепилась «слава» наркомана…
После эмиграции жил в Константинополе, прозябая в нищете и занимаясь огородничеством. В Константинополе Слащёв резко и публично осуждал Главнокомандующего и его штаб, за что по приговору суда чести был уволен от службы без права ношения мундира. В ответ на решение суда в январе 1921 г. издал книгу «Требую суда общества и гласности. Оборона и сдача Крыма (Мемуары и документы)».
Задумываться о неправоте белого дела Слащёв начал, когда его беременная жена летом 1920 попала в руки чекистов Дзержинского, знавших, кто она, и была ими отпущена обратно к генералу через линию фронта, несмотря на угрозу ставленницы Троцкого комиссара 13-й красной армии Розалии Землячки её расстрелять.
По некоторым данным, в 1920 Слащёв лично приходил на переговоры к красным в занятый ими Корсунский монастырь под Бериславом и был свободно отпущен полномочным комиссаром Дзержинского.
К Слащёву хорошо относился председатель ВЧК Дзержинский, его ненавидел Главком РККА Троцкий.
Вступив в Константинополе в переговоры с советскими властями, был амнистирован. 21 ноября 1921 года вместе с белыми казаками вернулся в Севастополь, откуда в личном вагоне Дзержинского выехал в Москву. Обращался к солдатам и офицерам Русской армии с призывом возвращаться в СССР. В 1924 г. издал книгу «Крым в 1920 г. Отрывки из воспоминаний». С июня 1922 г. - преподаватель тактики школы комсостава «Выстрел».
11 января 1929 г. был убит троцкистом Лазарем Коленбергом в своей комнате при школе - якобы из мести за брата, повешенного по приказу Слащёва, хотя по времени это убийство совпадает с волной репрессий, обрушившихся на бывших офицеров Белой армии.
В Москве в своей квартире убит генерал Я. А. Слащев, один из активных участников белого движения, снискавший весьма печальную память своей исключительной жестокостью и бесшабашностью. Уже в Крыму Слащев старался стать вместо генерала Врангеля во главе армии, а затем в Константинополе выпустил известную брошюру, в которой требовал суда над главнокомандующим (Врангелем). Из Константинополя Слащев переехал в Москву, советская власть охотно простила ему прегрешения по отношению к ней и назначила его профессором Военной Академии. Однако там ему не удалось удержаться вследствие крайне враждебного отношения к нему слушателей. Слащев переведен был на стрелково-тактические курсы усовершенствования комсостава (так наз. «Выстрел»), где он и оставался до последних дней в качестве лектора, успевшего выпустить за время пребывания в СССР несколько трудов по военным вопроса. Местожительство Слащева в Москве тщательно скрывалось. Последние сообщения берлинских газет говорят об аресте убийцы, 24-летнего Коленберга, который заявил, что убил Слащева за расстрел брата, совершенный Слащевым в Крыму. В Москве утверждают, что убийство совершено было уж несколько дней назад, но не сразу о нем решились сообщить. Тело Слащева сожжено в московском крематории. При сожжении присутствовали Уншлихт и другие представители реввоенсовета. (Газета «Руль», Берлин, 16 января 1929 года)
Впоследствии выяснится, убила ли его рука, которой действительно руководило чувство мщения, или которой руководило требование целесообразности и безопасности. Ведь странно, что «мститель» более четырех лет не мог покончить с человеком, не укрывшимся за толщей Кремлевских стен и в лабиринте Кремлевских дворцов, а мирно, без охраны проживавший в своей частной квартире. И в то же время понятно, если в часы заметного колебания почвы под ногами, нужно устранить человека, известного своей решительностью и беспощадностью. Тут нужно было действительно торопиться и скорее воспользоваться и каким-то орудием убийства, и печью Московского крематория, способного быстро уничтожить следы преступления. («За свободу», Варшава, 18 января 1929 года)
Яков Александрович Слащёв. 1918 год
В двадцатые годы не было, пожалуй, на командирских курсах «Выстрел» - главной на то время «военной академии» в СССР - более колоритной фигуры, чем «профессор Яша». Судите сами: бывший гвардеец, выпускник Николаевской академии Генерального штаба, прошедший всю Первую мировую в окопах. В Гражданскую был начальником штаба у генерала Шкуро, в Добровольческой армии Деникина и Вооруженных силах Юга России у Врангеля командовал бригадой, дивизией и корпусом, носил генерал-лейтенантские погоны.
А теперь учит уму-разуму красных командиров, которых совсем недавно с успехом бил на полях сражений. Учит, с сарказмом разбирая по косточкам все промашки и просчеты авторитетных командармов и начдивов армии рабочих и крестьян.
На одном из таких занятий Семен Буденный, ставший легендой еще при жизни, не выдержав язвительных комментариев по поводу действий своей 1-й Конной армии, разрядил в сторону бывшего белого генерала револьверный барабан. А тот лишь поплевал на пальцы, запачканные мелом, и спокойно бросил в сторону притихшей аудитории: «Вот как вы стреляете, так и воюете».
Звали этого незаурядного человека Яков Александрович Слащев.
Слащёву «повезло» при жизни. У себя, в белом стане, а тем более, в красном, он удостоился сразу несколько разных званий: «Слащёв - Крымский», «Слащёв - вешатель», позже, в эмиграции «Генерал - предатель крымский»
Но солдаты Белой Гвардии, любя его, звали просто, даже фамильярно: «Генерал-Яша». Званием этим Слащев гордился. Да, о нём говорили с содроганием. Но что интересно: он подписал более сотни приговоров к повешению! Более половины из них были вовсе не его враги-противники (подпольщики-большевики, комсомольцы), а свои же белые, допустившие вандализм, мародерство, грабёж, воровство, дезертирство, трусость и прочее.
*Кстати, полоски на левом рукаве черкески Слащева, означают, сколько раз он был ранен на Великой войне, причем, пару раз очень тяжело, плюс контузия.
С уголовщиной в Крыму, и в частности, в белой армии, Слащёв боролся неистово
Так, в игорном доме Симферополя (на углу Пушкинской и Екатерининской улиц) Слащёв лично арестовал трёх офицеров, ограбивших еврея-ювелира, и велел их тут же повесить. Казнил солдата даже за гуся, украденного у крестьянина. Не посчитался даже с полковничьими погонами и вздёрнул полковника, приговаривая, «Погоны позорить нельзя», которому покровительствовал сам генерал-лейтенант Врангель.
Прославился Яков Слащёв и своей блестящей операцией против крымских анархистов. В Симферополе, в Собачьей (ныне Петровской) балке в марте 1920 года корпусная контрразведка генерала Слащёва сумела изловить «неуловимых международных террористов Витольда Бжостека и его знаменитую «полевую жену», известную просто как «Маруська».
В Симферополь эта, далеко не «сладкая парочка», прибыла с единственной целью: казнить от имени партии анархистов «Свободной России» именно генерала Слащёва. «Казнили»! Оба повисли на столбах у Литовских казарм Симферополя 19 марта 1919 г.. Слащев ненавидел красных (много ли он о них знал!), не терпел либералов («Развалили армию!»), цинично отзывался о белой «верхушке», плевался при виде «тыловых шкур», хорошо зная им цену.
Но, как это ни покажется странным, имя Слащева в Крыму произносилось больше с уважением, чем со страхом.
«Невзирая на казни, - писал в своих мемуарах генерал П. И. Аверьянов, - Яков Александрович пользовался популярностью среди всех классов населения полуострова, не исключая рабочих. И разве могло быть иначе, если генерал везде был лично: сам входил без охраны в толпу митингующих, сам разбирал жалобы профсоюзов и промышленников, сам поднимал цепи в атаку. Да, его боялись, но при этом еще и надеялись, точно зная: Слащев не выдаст и не продаст. Он обладал удивительной и для многих непонятной способностью внушать доверие и преданную любовь войскам».
Популярность Слащева среди солдат и офицеров-окопников действительно была запредельной. И те и другие за глаза называли его «наш Яша», чем Яков Александрович очень гордился. Что же касается местного населения, то многие крымчане всерьез считали, что Слащев на самом деле есть не кто иной, как великий князь Михаил Александрович, брат убитого императора и наследник российского престола!
Но генерал был действительно отчаянно храбр, презирал смерть, склонен к рисковому авантюризму. Храбрость Слащева была притчей на всех устах. Он был ранен не менее семи раз. Атаки не раз возглавлялись им лично.
Дисциплина в слащёвском корпусе, не в пример другим белым корпусам, была железной. Посему именно его корпус в Белой Гвардии считался надежнейшим. Генерал был талантливым тактиком и стратегом. Не случайно, ещё в Гражданскую войну операции Слащёва против Красной армии тщательно изучались в штабах красных на самом высоком уровне.
Генерал с принципами
Ещё летом 1919 года перед Слащёвым трепетали, заискивали. Ведь никто иной, как именно он, отстоял Крым в конце 1919 года при первом натиске красных. Крым стал подарком генералу Врангелю от Слащёва.
Генерал Врангель лично провозгласил здравицу в честь «Слащёва-Крымского» за летнюю блестящую крымскую компанию в районе Коктебеля. Десант Слащёва в 5 тысяч штыков, тогда он оттеснил красных, вызвал панику в тылу Крымской Советской республики.
Но его постоянные скандалы с «тыловыми крысами» в генеральских мундирах, открытое третирование органов местного, демократически настроенного, самоуправления в лице кадетов, эсеров, меньшевиков сильно подмочили имидж генерала. Мало радости от «генерала Яши» было лидерам местной демократии, протестовавших против террора.
А уж любителям «весёлой жизни» Слащёв спуску не давал
Чего стоит его приказы, расклеиваемые по всему Крыму, с характерной для него экзотической риторикой: «...опечатать винные склады и магазины. Буду беспощадно карать… На всей территории Крыма запрещаю повсеместно азартную карточную игру. Содержателей всех притонов покараю не штрафами, а как прямых пособников большевизма… Пока берегитесь, а не послушаетесь – не упрекайте за преждевременную смерть… Генерал Слащёв»
"Бег". Владислав Дворжецкий в роли Хлудова
И с фронта генерал рассылал настенные бюллетени со своей спецификой и с той же риторикой: «…Безобразие! Посмели дать себя атаковать, не атаковали сами… Приказываю: ни шагу назад, а в атаку вперёд! Где потребует обстановка, выеду сам… Подтверждаю: из Крыма не уйду! Из двух армий противника одну разгромил, берусь за вторую Доволен молодецкой работой добровольцев и казаков… Население спокойно, но инертно. Нужна изюминка… Генерал Слащёв».
Необходимо отметить, что в самый драматический момент сражений, когда красные напирали, генерал Слащёв под Чонгарской Гатью отдал приказ своим верным юнкерам построиться в колонну, музыкантам играть марш и под ураганным артиллерийским огнём красных под развёрнутым российским знаменем пошёл на Гать в атаку. Было красиво и страшно…
«Опасен. Явно сумасшедший…»
Постепенно противостояние между Ставкой деникинцев и непокорным генералом переросло в откровенную борьбу. Обеспокоенный генерал Деникин присылает в Севастополь к всесильному в Крыму Слащёву своего представителя полковника Нога – в помощь генералу.
Вся помощь Ноги, однако, заключалась в том, что он без стеснения следил за всеми шагами Слащёва и докладывал о них в Ставку лично генералу Деникину.
Штаб Слащева в Крыму. На фото Генерал-лейтенант Слащёв (третий справа), справа от него начальник штаба - генерал-майор Дубяго (друг Слащева) и начальник оперативного отдела - полковник Орлов. Слева от Слащева - его жена - ординарец Нечволодова (была дважды ранена в боях и лично спасла Слащева от гибели). Крым, Севастополь, 1920 г.
Деникин сходит со сцены, точнее, его «ушла» Антанта. Генералы Врангель и Слащёв, как петухи, нахохлились друг перед другом. Не случайно. Слащёв не искал «престола». Но умный тактик, он решительно выступил под Каховкой, предложив свой план рагрома красных против плана Врангеля.
В чём же была суть конфликта?
Врангель по рукам и ногам был связан Антантой, составившей ему, генералу Врангелю, протекцию. Слащев считал себя обязанным не Антанте, а собственному полководческому таланту! «Генерал-Яша» русским языком говорит: поляки наступают на красных с Запада, нам надо ударить с юга им навстречу. Но Врангель получает прямые указания из Парижа: ударить всеми силами на Донбасс. Именно там до революции французам принадлежало немало шахт и заводов, а интересы сохранения и приумножения своих капиталов для них были важнее напрасно проливаемой русской крови.
Врангель был далеко не дурак. Он был просто реалистом и отлично понимал: Слащёв прав! Но ссориться с Францией было нельзя. Из Франции в Крым шёл поток оружия, обмундирования. Именно Франция, а не Англия (в свое время отказавшая в убежище Николаю Второму и его семье) в случае чего, обещала приютить белых у себя.
Трения между двумя генералами начались раньше, ещё перед выборами главнокомандующего белыми войсками на юге после отставки генерала Деникина. Союзники поставили последнюю точку: « Деникин сделал свое дело – Деникин должен уйти!». Со Слащёвым иметь дело, – решили в Лондоне и Париже, – нам, демократам, не с руки. От него, мол, пахнет русским монархизмом, от которого нужен совсем небольшой мосток, дабы русский колосс возродился.
Следует торжественная церемония возвращения генерала Врангеля из Константинополя в Севастополь
Почётный караул. Прочувственные речи. Бравурные марши. Памятные, последние торжества белой России на последнем клочке белой русской земли. Семьдесят генералов собираются во дворце Командующего флотом в Севастополе на совет и в духе демократии голосуют за генерала Врангеля на пост Главнокомандующего. 
Генерал Слащев в Крыму
Лишь один генерал Слащёв сплюнул на пол и, прогрохотав в своих сапогах к выходу, убыл к себе в Джанкой. В Джанкое генерал опомнился. Шлёт Врангелю поздравление с избранием его на столь высокий пост и даже приезжает командовать парадом войск по данному случаю. Врангель на всякий случай делает реверанс и …присваивает Слащёву звание генерал-лейтенанта со своей приговоркой для узкого круга: «Популярен, скотина, среди солдат!»
.
Врангель, насколько было в его силах, старается выглядеть демократично. Им много было сделано, чтобы последний русский клочок земли выглядел презентабельно, в лучшем европейском духе. Нигде в белом стане хоть какой-то демократией и не пахло, только в Крыму! Даже внешний европейский цивилизованный лоск генерала Юденича поблёк перед Врангелем. Но Слащёв открыто хохочет над усилиями Врангеля «демократизировать клочок российской земли в Крыму».
Терпение Врангеля кончается. Он потребовал собрать на Слащёва компромат. На стол Главнокомандующего ложится такая характеристика на «генерала-Яшу»: «Опасен, явно сумасшедший. Способен на всё: взорвать Крым, перейти на сторону Махно и даже большевиков...».
"Бег". Владислав Дворжецкий в роли Хлудова 
Генерал Слащев в Константинополе
После поражения в Крыму вместе с остатками белой армии генерал-лейтенант Яков Слащёв с верной ему женой двадцатилетней Ниной Нечволодовой оказывается на окраине Константинополя, в хибаре, сколоченной из досок, фанеры и жести
Генерал стал жить собственным трудом: выращивает овощи и торгует ими на рынках города. В редкие часы отдыха читает прессу. Его помнят. О нём пишут. Его проклинают и красные, и белые, сторонятся «союзники». Верным ему остались лишь несколько офицеров. А тут ещё его сторонники приносят генералу текст тайного соглашения Врангеля с Антантой.
Оказывается, тот столько пообещал Парижу и Лондону, что от «великой, неделимой России», в случае победы белых, остались бы только рожки да ножки. И, вот, Слашёв открыто высказывает своё мнение:
«Красные – мои враги, но они сделали главное – моё дело: возродили великую Россию!» И тут же отрезал в своем духе: «…а как они её назвали – мне на это плевать!»
Высказывание Слащёва тут же становится известным в Москве. Дзержинский делает шокирующий большевистский Центр ход. На заседании Политбюро он ставит на повестку дня вопрос «о приглашении бывшего генерала Слащёва (правда, уже разжалованного Врангелем в рядовые) на службу… в Красную Армию».
Мнение в Политбюро разделились. Против: Зиновьев, Бухарин, Рыков и некоторые другие. За: Каменев, Сталин, Ворошилов. Воздержался – Ленин. И всё же Дзержинский настаивает на своём предложении.
В ноябре 1921 года на итальянском пароходе «Жан» Слащёв, генерал-майор Мильковский, генерал-майор Секретов, бывший начальник дивизии генерал Гравицкий, полковники Гильбих, Мезернецкий, жена Слащёва Нина Нечволодова (уже с ребёнком), её двоюродный брат, князь Трубецкой прибывают в Севастополь.
Слащёв увидел истерзанную Россию, развал которой положила ещё февральская революция. Не случайно ещё будучи в Крыму он усиленно перечитывал Библию, подаренную ему архиепископом Симферопольским и Карасубазарским. Рукой Слащева в Евангелии от Луки (гл.11, ст. 17-18) выделено: «Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет, и дом, развалившийся сам в себе, падет…». Увы, когда плохо читают Библию, история повторяется…
Родина высоко оценила патриотический поступок генерала. Она восприняла его не солдатом, а именно генералом. Чуть позже к группе Слащева присоединились бывшие белые генералы И. Клочков, Е. Зеленин, полковники Д. Житкевич, В. Оржаневский, Н. Климович, М. Лялин и др. Все они получили в РККА высокие командно-преподавательские должности, свободно выступали в дискуссиях по истории Гражданской войны. В общем, примирение красных с белыми, прекратившими сопротивление, в определенной степени, состоялось еще в 20-е годы.
*В 1918 году Слащев познакомился с симпатичным юнкером Нечволодовым, который был у него в ординарцах. Неожиданно выяснилось, что под этим именем скрывается 18-летняя Нина Нечволодова, по иронии судьбы родная племянница начальника артиллерии РККА. Но любовь сильнее родственных чувств. Три года Гражданской войны Ниночка не покидала своего полковника (а потом генерала), была несколько раз ранена, и только в 1920 году они официально оформили свои отношения. Именно Нина в дальнейшем и сыграла определенную роль в судьбе мужа…
Вносила свою лепту в просвещение краскомов и супруга Якова Александровича Нина Нечволодова.
Она организовала при курсах «Выстрел» любительский театр, где поставила несколько классических пьес с участием жен и детей слушателей. В 1925 году кинокомпания «Пролетарское кино» сняла художественный фильм о бароне Врангеле и взятии Крыма. В этой картине в роли генерала Слащева снимался… сам Слащев, а в роли «юнкера Н.» - его жена!
Конечно, положение Слащева было далеко от идеального. Он периодически подавал рапорта с просьбой о переводе на командную должность в войска, в чем ему, естественно, отказывали. Его лекции все чаще стали освистываться «политически сознательными» слушателями. Вокруг Якова Александровича начали крутиться непонятные и малоприятные ему личности. И «профессор Яша» всерьез засобирался в Европу, намереваясь провести остаток дней как частное лицо…
В 1922 году Слащев своей рукой пишет обращение к офицерам и генералам бывшей белой гвардии, находившимся в эмиграции – последовать его примеру и вернуться из белой эмиграции на Родину. К исходу 1922 году в Россию вернулось 223 тысячи бывших эмигрантов. За границей в белой ставке в среде «непримиримых» генерала Слащева приговаривают заочно к смертной казни. Шаг, в общем-то, для белой стороны понятный.
11 января 1929 года бывший генерал, ставший красным командиром Яков Александрович Слащев был в упор застрелен троцкистом, уверявшим на суде, что он мстил за своего брата, повешенного генералом Слащевым. Доказать факт мести он не смог, но, тем не менее, вскоре был выпущен на свободу…
Генерал-лейтенант Белой Гвардии, «красный профессор» РККА, блестящий тактик и стратег русской военной мысли Яков Слащев вошел в историю, как патриот России, сражавшийся за ее величие, единство и славу!
Одна из самых «закрученных» судеб начала ХХ века закончилась трагически. Она заинтересовала и такого мастера пера, как Михаил Булгаков. Именно со Слащева он списал генерала Романа Хлудова в пьесе «Бег»…
*С июня 1922 года - преподаватель тактики школы комсостава «Выстрел».
Преподавал Слащёв блестяще, на лекциях народу полно, и напряжение в аудитории было порой как в бою. Многие командиры-слушатели сами сражались с врангелевцами, в том числе и на подступах к Крыму, а бывший белогвардейский генерал не жалел ни язвительности, ни насмешки, разбирая ту или иную операцию наших войск.
***
Стал прообразом генерала Романа Хлудова в пьесе М. А. Булгакова «Бег».
Один из главных героев третьей и четвёртой книги тетралогии И. Болгарина, Г. Северского и В. Смирнова «Адъютант Его Превосходительства»
Центральный персонаж ряда глав книги «Врангель в Крыму»
Один из второстепенных героев романа Валентинова Андрея «Флегетон», повествующем о Белом движении в Крыму.
О деятельности Слащёва на Северном Кавказе и в Крыму повествуют несколько эпизодов из романа Светланы Шешуновой «Пасха птицелова»
Игорь Воеводин был удостоен Знака Тернового Венца за книгу «Непрощённый» о генерале Слащёве.
Образ Слащёва воплощён в художественном кинофильме «Большая-малая война» (Молдова-фильм, 1980) Сергеем Десницким.
А. Самарин. ww.ruscrimea.ru/rm/62/page_5.htm
Георгиевский кавалер, награждён - орденом Святого Георгия 4-ой степени - (приказ по Гвардейскому отряду №67 от 04.03.1916 года - ВП от 18.07.1916 года) и Георгиевским оружием - (приказ по 1-й армии №1237 от 19.10.1915 года - ВП от 25.09.1916 года)
- Даты жизни: 29.12.1885 - 11.01.1929
- Биография:
- Чины:
- Награды:
"за то, что 22.07.1915 в бою у д. Верещин, командуя батальоном и лично находясь на позиции под сильнейшим огнем противника, видя отход соседней части, по собственному почину бросился во главе своего батальона в атаку и обратил противника в бегство, чем восстановил положение и предотвратил возможность потери позиции".
Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (15.01.1916 пр. по ЮЗФ №71 утвержден ВП 27.11.1916) Св. Анны 2-й ст. с мечами (10.01.1916 пр. по 1-й армии №1534 утвержден ВП 04.12.1916) Св. Георгия 4-й ст. (04.03.1916 пр. по Гв. отряду №67 ВП 18.07.1916)
"за то, что 20.07.1915, командуя ротой в бою у д. Кулик, оценив быстро и верно обстановку, по собственному почину бросился во главе роты вперед, несмотря на убийственный огонь противника, обратил части германской гвардии в бегство и овладел высотой, имевшей столь важное значение, что без овладения ею удержание всей позиции было бы невозможно".
Св. Станислава 2-й ст. с мечами (1915 пр. Главнокомандующего СЗФ № 39 утвержден ВП 11.05.1916) Св. Владимира 3-й ст. с мечами (ПАФ 03.10.1917).
- Дополнительная информация:
- Источники:
- Рутыч Н.Н. Биографический справочник высших чинов Добровольческой армии и Вооруженных Сил Юга России: Материалы к истории Белого движения. М., 2002.
- Второй Кубанский поход и освобождение Северного Кавказа. М., 2002
- Волков С.В. Офицеры российской гвардии. М. 2002
- Список лиц с высшим общим военным образованием состоящих на службе в РККА по данным на 01.03.1923. М., 1923.
- "Военный орден святого великомученика и победоносца Георгия. Биобиблиографический справочник" РГВИА, М., 2004.
- Капчинский О. Наш сексот Слащев сообщил//Независимое военное обозрение, 15.12.2000
- Слащев-Крымский А.Я. Белый Крым. Мемуары и документы. М. 1990
- Русский Инвалид. №288, 1916/
- ВП 1914 и 1916, ПАФ 1917. Информацию предоставил Вохмянин Валерий Константинович (Харьков)
- Русский Инвалид. №173, 1915
- Ганин А.В. "Смоленск продиктует свою роль Москве". Военная элита и подготовка бонапартистского переворота в СССР // Родина. 2013. № 4. С. 88-90.
Яков Слащев. 1913 год.
Белогвардеец - красный преподаватель
Слащев (Слащов) - это тот самый белогвардейский генерал-вешатель, который стал для Михаила Булгакова прообразом Хлудова. Когда Деникин после разгрома Красной армией отступал на Кавказ, Слащев занял Крым и организовал эффективную оборону перешейков. Он был безраздельным властителем Крыма, пока Военный совет не избрал новым командующим Врангеля (Слащев это совещание демонстративно игнорировал). Имел свой взгляд на ведения дельнейших военных действий против красных, писал Врангелю рапорты, которые последний воспринимал не иначе как бред сумасшедшего (см. ниже фрагмент из воспоминаний Врангеля ). Главным своеобразием биографии Слащева стал возврат в Советскую Россию через год после эвакуации из Крыма. Ему дали написать и издать книгу воспоминаний "Крым " , обращение к остававшимся в эмиграции белогвардейцам, но на руководящие должности в Красной армии не взяли. Дали ему преподавательское место в школе тактики комсостава "Выстрел". Рассказывают, что во время разбора на занятиях советско-польской войны он в присутствии советских военачальников сказал о тупоумии нашего командования в ходе военного конфликта с Польшей. Присутствовавший в аудитории Буденный вскочил, выхватил пистолет и несколько раз выстрелил в сторону преподавателя, но не попал. Слащев подошел к красному командиру и назидательно сказал: "Как вы стреляете, так вы и воевали". А может быть, этот эпизод - гипербола. Погиб Слащев от рук Коленберга, чей брат был казнен по его приказу в гражданскую войну. Либеральная историография не сомневается - то были происки сталинской агентуры. Однако есть все основания полагать, что в этом убийстве не было политики, только личная месть.
Я.А. Слащов - командир бригады дивизии генерала Шкуро. 1918 год.
Слащев-Крымский
Слащев Яков Александрович (29.12.1885-10.01.1929). Полковник (11.1916). Генерал-майор (04.1919). Генерал-лейтенант (04.1920). Окончил Санкт-Петербургское реальное училище (1903), Павловское военное училище (1905) и Николаевскую академию Генерального штаба (1911). Участник Первой мировой войны : командир роты и батальона лейб-гвардии Финляндского полка, 01.1915- 07.1917. Командир лейб-гвардии Московского полка, 14.07-01.12.1917. За время войны получил 5 ранений. В Белом движении: формировал части Добровольческой армии по заданию генерала Алексеева в районе Минеральных Вод, 01-05.1918. Офицер в отряде (около 5000) полковника Шкуро ; 05-07.1918. Командир 1-й Кубанской пластунской пехотной бригады и начальник штаба 2-й Кубанской казачьей дивизии генерала Улагая , 07.1918- 04.1919. Командир 5-й пехотной дивизии, 04-08.1919. Командир 4-й пехотной дивизии (13-я и 34-я сводные бригады); 08-11.1919. Командир 3-го армейского корпуса, (13-я и 34-я бригады, развернутые в дивизии); 12.1919-02.1920. Занял оборону на Перекопском перешейке Крыма 27.12.1918, упредив вторжение Красной армии в Крым. Командир Крымского (бывшего 3-го) корпуса, 02-04.1920. Командир 2-го армейского корпуса (прежнего Крымского, переименованного генералом Врангелем); 04-18.08.1920. Снят генералом Врангелем и отстранен от командования корпусом, переведен в резерв; 18.08.1920. Эвакуирован из Крыма (11.1920). В эмиграции, 11.1920-11.1921. Вернулся в Россию 21.11.1921. Преподаватель курсов «Выстрел», 06.1922-01.1929. Убит Коленбергом 11.02.1929 в своей комнате при курсах «Выстрел» в Лефортово. Как герой обороны Крыма, 18.08.1920 приказом генерала Врангеля получил право именоваться «Слащев-Крымский».
Использованы материалы кн.: Валерий Клавинг, Гражданская война в России: Белые армии. Военно-историческая библиотека. М., 2003.
Я.Слащев кормит индюшат.
Константинополь, 1921 год.
Требую суда общества и гласности!
СЛАЩОВ Яков Александрович (1885-1929) - генерал-лейтенант. Окончил Павловское военное училище и Николаевскую академию Генерального штаба по 2-му разряду (без права причисления к Генеральному штабу из-за низкого среднего бала) (1911). Из училища вышел в Лейб-гвардии Финляндский полк в 1905 г., в котором продолжал служить командиром роты, командиром батальона и помощником командира полка (в 1917 г.). Участвовал почти во всех боях своего полка на фронте Первой мировой войны. Был пять раз ранен и два раза контужен. В 1915 г. награжден Георгиевским оружием, а в 1916 г.- орденом Св. Победоносца Георгия 4-йстепени. В 1916 г. - полковник. С июля 1917 г.- командующий Московским гвардейским полком.
В Добровольческой армии с декабря 1917 г. В начале января 1918 г. послан генералом М. В. Алексеевым на Северный Кавказ в качестве эмиссара Добровольческой армии для создания офицерских организаций в районе Кавказских Минеральных Вод. В мае 1918 г. - начальник штаба партизанского отряда полковника А. Г. Шкуро, а затем начальник штаба 2-й Кубанской казачьей дивизии. С 6 сентября 1918 г. - командир Кубанской пластунской бригады в составе 2-й дивизии Добровольческой армии. 15 ноября 1918 г. - начальник 1-й отдельной Кубанской пластунской бригады. 18 февраля 1919 г. назначен командиром бригады в 5-й дивизии, а 8 июня того же года - командиром бригады 4-й дивизии. 14 мая 1919 г. произведен в генерал-майоры - за боевые отличия и 2 августа назначен начальником 4-й дивизии. 6 декабря 1919 г. назначен командиром 3-го армейского корпуса и зимой 1919-1920 гг. успешно руководил обороной Крыма. После принятия генералом Врангелем Главного Командования ВСЮР генерал Слащов был произведен 25 марта 1920 г. в генерал-лейтенанты - за боевые отличия и назначен командующим 2-го армейского корпуса. После неудачных боев корпус в июле 1920 г. под Каховкой генерал Слащов подал рапорт об отставке, которая была принята генералом Врангелем. С августа 1920 г. - в распоряжении Главнокомандующего. В ноябре 1920 в составе Русской армии эвакуировался из Крыма в Константинополь. В Константинополе в ряде писем и выступлений, как устных, так и в печати, резко осуждал Главнокомандующего и его штаб. По приговору суда чести генерал Слащов был уволен от службы без права ношения мундира. В ответ на решение суда генерал Слащов выпустил в январе 1921 г. книгу: «Требую суда общества и гласности. Оборона и сдача Крыма. (Мемуары и документы)» (Константинополь, 1921). В то же время вступил в тайные переговоры с советскими властями и 21 ноября 1921 г. вернулся в Севастополь. Здесь в вагоне Дзержинского выехал в Москву. Обращался к солдатам и офицерам Русской армии с призывом возвращаться. В 1924 г. опубликовал книгу: «Крым в 1920 г. Отрывки из воспоминаний» (М.; Лг., 1924) *). С июня 1922 г. числился преподавателем тактики школы комсостава «Выстрел». II января 1929 г. был убит в помещении школы, якобы из личной мести, хотя по времени это убийство совпадает с волной репрессий, обрушившихся на бывших офицеров Белой армии в 1929- 1930 гг.
Примечания:
*) В 1990 г. была переиздана: Слащов Я. А. Белый Крым. 1920 г. М., 1990.
Использованы материалы кн.: Николай Рутыч Биографический справочник высших чинов Добровольческой армии и Вооруженных Сил Юга России. Материалы к истории Белого движения М., 2002
Генерал Врангель свидетельствует:
Генерал Слащев, бывший полновластный властитель Крыма, с переходом ставки в Феодосию, оставался во главе своего корпуса. Генерал Шиллинг был отчислен в распоряжение Главнокомандующего. Хороший строевой офицер, генерал Слащев, имея сборные случайные войска, отлично справлялся со своей задачей. С горстью людей, среди общего развала, он отстоял Крым. Однако, полная, вне всякого контроля, самостоятельность, сознание безнаказанности окончательно вскружили ему голову. Неуравновешенный от природы, слабохарактерный, легко поддающийся самой низкопробной лести, плохо разбирающийся в людях, к тому же подверженный болезненному пристрастию к наркотикам и вину, он в атмосфере общего развала окончательно запутался. Не довольствуясь уже ролью строевого начальника, он стремился влиять на общую политическую работу, засыпал ставку всевозможными проектами и предположениями, одно другого сумбурнее, настаивал на смене целого ряда других начальников, требовал привлечения к работе казавшихся ему выдающимися лиц.
Врангель П.Н. Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. Воспоминания. Мемуары. - Минск, 2003. т. 11. с. 22-23
Прибыл генерал Слащев. После нашего последнего свидания, он еще более осунулся и обрюзг. Его фантастический костюм, громкий нервный смех и беспорядочный отрывистый разговор производили тягостное впечатление. Я выразил ему восхищение перед выполненной им трудной задачей по удержанию Крыма и высказал уверенность, что под защитой его войск, я буду иметь возможность привести армию в порядок и наладить тыл. Затем я ознакомил его с последними решениями военного совета. Генерал Слащев ответил, что с решением совета он полностью согласен и просил верить, что его части выполнят свой долг. Он имел основание ожидать в ближайшие дни наступления противника. Я вкратце ознакомил его с намечаемой операцией по овладению выходами из Крыма. Затем генерал Слащев затронул вопросы общего характера. Он считал необходимым в ближайшие же дни широко оповестить войска и население о взглядах нового Главнокомандующего на вопросы внутренней и внешней политики.
Врангель П.Н. Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. Воспоминания. Мемуары. - Минск, 2003. т. 11. с. 29
В заключение нашего разговора я передал генералу Слащеву приказ, в коем в воздаяние его заслуг по спасению Крыма ему присваивалось наименование "Крымский"; я знал, что это была его давнишняя мечта (приказ №3505, 6 (19) августа 1920 г.).
Слащев растрогался совершенно; захлебывающимся, прерываемым слезами голосом, он благодарил меня. Без жалости нельзя было на него смотреть.
В тот же день генерал Слащев с женой был у моей жены с визитом. На следующий день мы поехали отдавать визит. Слащев жил в своем вагоне на вокзале. В вагоне царил невероятный беспорядок. Стол, уставленный бутылками и закусками, на диванах -- разбросанная одежда, карты, оружие. Среди этого беспорядка Слащев в фантастическом белом ментике, расшитом желтыми шнурами и отороченном мехом, окруженный всевозможными птицами. Тут были и журавль, и ворон, и ласточка, и скворец. Они прыгали по столу и дивану, вспархивали на плечи и на голову своего хозяина.
Я настоял на том, чтобы генерал Слащев дал осмотреть себя врачам. Последние определили сильнейшую форму неврастении, требующую самого серьезного лечения. По словам врачей последнее возможно было лишь в санатории и рекомендовали генералу Слащеву отправиться для лечения заграницу, однако все попытки мои убедить его в этом оказались тщетными, он решил поселиться в Ялте.
Врангель П.Н. Записки. Ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г. Воспоминания. Мемуары. - Минск, 2003. т. 11. с. 236-137
Смерть Слащева
11 января на своей квартире был убит А. (опечатка - д.б. "Я") Слащев *). Неизвестный, войдя в квартиру, выстрелил в Слащева и скрылся. Слащев, в прошлом командир одной из врангелевских армий, в последнее время был преподавателем на стрелково-тактических курсах усовершенствования комсостава.
Убийство Я.А.Слащева
11-го января, как у нас сообщалось, в Москве на своей квартире убит бывший врангелевский генерал и преподаватель военной школы Я.А.Слащев. Убийца, по фамилии Коленберг, 24-х лет, заявил, что убийство им совершено из мести за своего брата, казненного по распоряжению Слащева в годы гражданской войны. Я.А.Слащев с 1922 года, с момента добровольного своего перехода на службу в красную армию, работал преподавателем тактики на курсах "Выстрел". Я.А.Слащев происходил из дворян. Службу свою в царской армии он начал с 1902 года. В 1911 году он окончил академию генерального штаба и, отказавшись от зачисления по генеральному штабу, перешел на службу в Пажеский корпус, где преподавал военные науки до начала мировой войны. Войну он начал в должности командира роты, а в 1916 году был назначен командиром полка. В гражданскую войну Я.А.Слащев был на стороне белых. В армии Деникина он занимал пост главнокомандующего войсками Крыма и Северной Таврии, впоследствии же при Врангеле был назначен командиром отдельного корпуса. Во время пребывания в Крыму Слащев жестоко расправлялся с рабочими крестьянами. Не поладив с Врангелем по мотивам служебного и личного характера, он был отозван и уехал в Константинополь. В Константинополе Врангель разжаловал Слащева в рядовые. В 1922 году Слащев добровольно возвращается из эмиграции в Россию, раскаивается в своих преступлениях перед рабочим классом и амнистирован советским правительством. С 1922 г. добросовестно работает преподавателем в "Выстреле" и сотрудничает в военной прессе. Недавно им был сдан в печать труд "Общая тактика". В связи с убийством производится следствие. Вчера в 16 ч.30 мин., в московском крематории состоялась кремация тела покойного Я.А.Слащева.
Убийство Слащева
В Москве в своей квартире убит генерал Я.А.Слащев, один из активных участников белого движения, снискавший весьма печальную память своей исключительной жестокостью и бесшабашностью. Уже в Крыму Слащев старался стать вместо генерала Врангеля во главе армии, а затем в Константинополе выпустил известную брошюру, в которой требовал суда над главнокомандующим (Врангелем). Из Константинополя Слащев переехал в Москву, советская власть охотно простила ему прегрешения по отношению к ней и назначила его профессором Военной Академии. Однако там ему не удалось удержаться вследствие крайне враждебного отношения к нему слушателей. Слащев переведен был на стрелково-тактические курсы усовершенствования комсостава (так наз. "Выстрел"), где он и оставался до последних дней в качестве лектора, успевшего выпустить за время пребывания в СССР несколько трудов по военным вопроса. Местожительство Слащева в Москве тщательно скрывалось. <...> Последние сообщения берлинских газет говорят об аресте убийцы, 24-летнего Коленберга, который заявил, что убил Слащева за расстрел брата, совершенный Слащевым в Крыму. В Москве утверждают, что убийство совершено было уж несколько дней назад, но не сразу о нем решились сообщить. Тело Слащева сожжено в московском крематории. При сожжении присутствовали Уншлихт и другие представители реввоенсовета.
Генерал Я.А.Слащев
<...> Впоследствии выяснится, убила ли его рука, которой действительно руководило чувство мщения, или которой руководило требование целесообразности и безопасности. Ведь странно, что "мститель" более четырех лет не мог покончить с человеком, не укрывшимся за толщей Кремлевских стен и в лабиринте Кремлевских дворцов, а мирно, без охраны проживавший в своей частной квартире. И в то же время понятно, если в часы заметного колебания почвы под ногами, нужно устранить человека, известного своей решительностью и беспощадностью. Тут нужно было действительно торопиться и скорее воспользоваться и каким-то орудием убийства, и печью Московского крематория, способного быстро уничтожить следы преступления.
*) Яков Александрович Слащёв послужил Михаилу Булгакову прообразом генерала Хлудова в пьесе "Бег".
Далее читайте:
Слащов-Крымский Яков Александрович. Крым , 1920.
Первая мировая война (хронологическая таблица).
Гражданская война 1918-1920 в России (хронологическая таблица).
ВСЮР (справочная статья).
Всевеликое войско Донское (главы из книги).
Белое движение в лицах (биографический указатель).
