Войско древней руси кратко. Михаил Савинов - Военное дело Древней Руси IX-XI вв

ЗАРОЖДЕНИЕ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ
ДРЕВНЕРУССКОГО ГОСУДАРСТВА

состав, комплектование вооружение

В IХ в. восточные славяне создали обширное и могущественное Древнерусское государство - Киевскую Русь, которая простиралась от Балтийского до Черного моря, от берегов Оки и Волги до предгорий Карпат.

Русское военное искусство развивалось самостоятельно, своими закономерными путями. Основы военного дела Киевской Руси были заложены не в результате вмешательства из вне, а в процессе длительного периода развития первых политических объединений восточных славян. В этот же период, а не с появлением наемников - варягов на Руси, начинают складываться своеобразные черты военного искусства Киевской Руси.

Тактика древних славян заключалась не в изобретении форм построения боевых порядков, чему придавали исключительное значение римляне, а в многообразии приемов нападения на врага, как при наступлении, так и при обороне. Для применения такой тактики необходима была хорошая организация войсковой разведки, которой славяне уделяли серьезное внимание. Знание противника позволяло производить внезапные нападения, Умело осуществлялось тактическое взаимодействие отрядов, как в полевом бою, так и при штурме крепостей. Для осады крепостей древние славяне современную по тем временам осадную технику.

Таким образом, не учениками византийцев или варягов выступали в IХ - Х в.в. славяне, а богатыми наследниками своих предков, которые в течение многих веков создавали основы военного искусства.

Итак, главным политическим событием истории Руси IХ века следует считать объединение древнерусских земель в одно могучее Древнерусское государство - «Империю Рюриковичей». Произошло это в 882 г. Киевская Русь была феодальным государством. Господствующее положение в нем занимал класс феодалов-бояр и зависимый от него класс крестьян-смердов.

Численность войска Древней Руси достигла 40-50 тыс. человек, в поход выступало около 15 - 25 тыс. человек. Постоянным ядром войска были дружины князя.

При серьезной военной угрозе князь созывал из сельских и городских жителей народное ополчение (вои).

Дружина князя делилась на старшую и младшую. Старшая дружина состояла из «княжьих мужей» или бояр, младшая - из «отроков» - слуг князя. Князь решал с дружинниками вопросы, связанные с войной и управлением княжеством. Он обеспечивал их вооружением, делил с ними военную добычу, собирал вместе с ними дань с населения.

Войско имело десятичную организацию, подразделяясь на десятки, сотни и тысячи, во главе которых стояли десятские, сотские и тысяцкие. Во главе всего войска стоял князь (позднее тысяцкие стали называться воеводами).

В качестве командного состава рати руссов источники называют воевод и тысяцких. Рать имела определенную организацию, связанную с устройством русских городов.

Город выставлял « тысячу», делившуюся на сотни и десятки (по «концам» и улицам), «тысячей» командовал избиравшийся вечем тысяцкий, впоследствии тысяцкого назначал князь. «Сотнями» и «десятками» командовали выборные сотские и десятские. Города выставляли пехоту, которая в это время была главным родом войск и делилась на лучников и копейщиков (легкая и тяжелая пехота). Ядром войска являлись княжеские дружины.

Воины имели на вооружении массивные мечи длиной около метра с обоюдоострым лезвием, копья, топоры, луки и стрелы. Сабли длинные, тонкие, загнутые к концу, появились на вооружении руссов в Х в. В отличие от меча, который был предназначен для рубки прямыми ударами, саблей наносили рубящий удар. Сабля получила распространение на Руси раньше, чем в странах Западной Европы, хотя и на Руси в Х-ХП вв. еще преобладал меч.

Копья были двух видов. Одни имели листовидные тяжелые наконечники, которые насаживались на длинное древко. Таким копьем воины действовали, не выпуская его из рук. Другие копья, называвшиеся сулицами, имея ту же форму, были значительно легче. Сулицы использовались в качестве метательного оружия. Защитное вооружение дружинника состояло из шлема, кольчуги и щита, чаше деревянного и во весь рост. Кольчуга представляла собой рубашку, сплетенную из металлических колечек, каждое из которых было продето в четыре соседних. К шлему иногда прикреплялась металлическая кольчужная сетка - бармица, защищавшая шею воина. Кольчуга на Руси появилась на 200 лет раньше, чем в Западной Европе. Чтобы легче было опознавать своих воинов, русские окрашивали щиты в темно-красный цвет (червленый). Основное оружие и снаряжение хранилось на складах князя, выдавалось перед выступлением в поход, а после похода отбиралось опять.

Боевой порядок славян в IХ-Х вв. претерпевает изменения. Если раньше славяне сражались колонной, то в IХ-Х вв. их боевой порядок представлял собой так называемую стену, которая была меньше, чем колонна, в глубину, но шире по фронту (схема 16 1955г.) Боевой порядок дружины славян состоял из сплошного глубокого, до 20 шеренг, строя. Сомкнув щиты и выставив копья, дружина представляла собой как бы подвижную стену, отличавшуюся чрезвычайной силой удара при атаке и огромной сопротивляемостью при обороне. Для большей устойчивости боевого порядка была введена вторая линия, являвшаяся как бы резервом. Фланги стены прикрывались конницей. Сражение начинала легкая пехота, вооруженная луками. После завязки сражения она отходила на фланги стены и поддерживала действия тяжелой пехоты. Уязвимыми местами стены были фланги и тыл.

Боевое построение производилось по знамени - стягу, который устанавливался в центре боевого порядка. В сражении стяг указывал место начальника. Движение стяга определяло направление движения войска. Стяг, таким образом, являлся средством управления войском.

Вокруг князя и стяга становились наиболее надежные воины, способные защитить их в опасный момент от неожиданного удара. Чем ближе находилось место воина к князю, тем почетнее оно считалось.

В походе впереди шли сторожа (разведка) и "зажитники",т.е. воины, обязанные изыскивать продовольствие, корм для коней, топливо. Разведка велась с помощью наблюдения, захвата пленных ("языка" или колодника, как называли их в то время), перебежчиков и лазутчиков, т.е. воинов, тайно проникавших вглубь территории противника. За разведкой шли главные силы и обоз. Конное войско двигалось с заводными (запасными) конями, доспехи и оружие перевозилось на повозках.

Войска, кроме тех, которые шли по берегам рек или плыли на судах, обычно передвигались по водоразделам, как наиболее сухим и ровным местам, В степях и ночью направление движения определялось по солнцу и звездам. На отдых войско становилось лагерем на удобной для обороны местности (в крепком месте), которая укреплялась рвами, изгородями (острогами), огораживалась повозками, выставлялось дневное и ночное охранение.

Наличие удобных водных путей, связывающих Киев с Черным и Балтийским морями, способствовало широкому использованию флота.

Флот Руси состоял из ладей с экипажем в 40-50человек каждая. В начале ХП в. появляются большие крытые суда. Русский флот был не только транспортным, но и боевым средством. Ладьи при встрече с кораблями противника успешно сражались с ними. Древнерусская рать отличалась высокой дисциплиной. Постепенно вырабатывалась система взысканий и поощрений. По более поздним данным, за военные отличия и заслуги выдавались золотые гривны (медали), цепи и кресты, которые носились на груди. Иногда воины награждались оружием, доспехами, конем или земельными владениями.

Боевой порядок русской рати с XI века состоял из трех частей: середины (центр) и двух крыльев (правого и левого). В более древний период в центре боевого порядка находились княжеские дружины, а на флангах размещались "вои" (ополчение). Но затем в построении рати произошли изменения. Княжеские дружины стали располагались на флангах, а в центре выстраивались "вои". В основе такого качественно неравномерного распределения сил по фронту лежало стремление сделать фланги более сильными. Победу решали сила, мужество, умение владеть оружием и искусство. Охваты и обхода флангов, засады и заманивание противника преднамеренным отступлением применялись очень часто. Имеется описание осадной техники славян. Осадные машины состояли из орудий для метания камней, из "черепах" железных таранов и крючьев. Орудия для метания камней имели четырехугольную форму, широкое основание и узкий верх, где прикреплялись толстые деревянные цилиндры, обитые железом. С трех сторон метательная машина была обита толстыми досками. Крепостные стены расшатывались железными таранами и разрушались крючьями. Таким образом, славяне располагали совершенной для своего времени осадной техникой и умело пользовались ею.

Говоря о физических данных русских воинов, древние источники отмечают силу, выносливость, хитрость и храбрость воинов славянских племен. Новорожденному сыну отец подавал меч, говоря при этом: «Твое - единственно то, что добудешь мечом». Клятву славяне обычно давали на щите и мече. Трусость, воровство, неуважение старших, унижение младших и слабых - строго карались, вплоть до смертной казни. Пасть в бою считалось великой честью. Характерно высказывание того времени Святослава перед одной из битв: "Мертвые сраму не имут.» Такими были моральные устои древних славян.

Следовательно, зарождение вооруженных сил Древнерусского государства происходило не на пустом месте, а основывалось на военном искусстве, опыте войн древних славян, которые продолжали развиваться и во времена Киевской Руси в походах русских князей и в борьбе с завоевателями.

Вооруженные силы Древнерусского государства имели свои специфические черты, особенности и в корне отличались по способам ведения боя от военного дела других государств.

В следующий период, связанный с господством в степях тюрко-болгар , славяне оказываются отрезанными от византийских границ, но в IX веке происходят два события, непосредственно хронологически предшествовавшие эпохе Древнерусского государства - русско-византийская война 830 года и русско-византийская война 860 года . Обе экспедиции были морскими.

Особенности развития древнерусской государственности на раннем её этапе (наличие мощных племенных союзов с местными княжескими династиями и крупных городских центров с вечевым самоуправлением, их подчинение киевскому князю на федеративных началах, особенности зарождавшихся феодальных отношений, отсутствие частной собственности на землю) во многом определили своеобразие военной организации Древней Руси .

Организация войска

IX-XI века

С расширением в первой половине IX века влияния киевских князей на племенные союзы древлян , дреговичей , кривичей и северян , налаживания системы сбора (проводился силами 100-200 воинов ) и экспорта полюдья киевские князья начинают располагать средствами для содержания многочисленного войска в постоянной боеготовности, что требовалось для борьбы с кочевниками. Также войско могло долго держаться под знамёнами, совершая многолетние походы, что требовалось для отстаивания интересов внешней торговли на Чёрном и Каспийском морях.

Более многочисленной частью войска было ополчение - вои. На рубеже -X веков ополчение было племенным . Данные археологии свидетельствуют об имущественном расслоении у восточных славян на рубеже VIII -IX веков и появлении тысяч усадеб-хором местной знати, в то время как дань рассчитывалась пропорционально дворам независимо от достатка из владельцев (однако, по одной из версий происхождения боярства, местная знать была прообразом старшей дружины). С середины IX века , когда княгиня Ольга организовала сбор дани на русском Севере через систему погостов (позже видим в Новгороде киевского наместника , переправляющего 2/3 новгородских даней в Киев), племенные ополчения утрачивают своё значение.

Наборы воев в начале правления Святослава Игоревича или при формировании Владимиром Святославичем гарнизонов построенных им на границе со степью крепостей носят разовый характер, нет сведений о том, что эта служба имела какой-то срок или что воин должен был являться на службу с каким-либо снаряжением.

В войнах Древней Руси определённое участие принимали наёмные войска. Первоначально это были варяги . Они участвовали не только в качестве наёмников. Варяги встречаются и в числе ближайших сподвижников первых киевских князей. В некоторых походах X века русские князья нанимали печенегов и венгров . Позднее, в период феодальной раздробленности , в междоусобных войнах также нередко участвовали наёмники. Среди народов, входивших в число наёмников, помимо варягов и печенегов были половцы , венгры, западные и южные славяне , финно-угры и прибалты , немцы и некоторые другие. Все они вооружались в своём стиле.

Общая численность войска могла быть более 10 000 человек.

XII-XIII века

Таким образом, для скорости передвижения войско использовало вместо обоза вьючных лошадей. Для боя войско часто спешивалось, Лев Диакон под 971 годом указывает на необычность выступления русского войска в конном строю.

Однако, профессиональная конница была нужна для борьбы с кочевниками, поэтому дружина становится конной. При этом организация была с учётом венгерского и печенежского опыта. Начало развиваться коневодство. Развитие конницы происходило быстрее на юге Руси, чем на севере, из-за различия в характере местности и противников. В 1021 году Ярослав Мудрый с войском проделал путь из Киева до р.Судомирь , на которой разбил Брячислава Полоцкого , за неделю, то есть средняя скорость составила 110-115 км в сутки. В XI веке конница по значимости сравнивается с пехотой, а позднее и превосходит её. Тогда же выделяются конные лучники, помимо лука со стрелами использовавшие топоры, возможно, копья, щиты и шлемы.

Лошади были важны не только для войны, но и для хозяйства, поэтому разводились во владельческих сёлах. А также содержались в княжеских хозяйствах: известны случаи, когда князья выдавали коней ополченцам во время войны. Пример киевского восстания 1068 года показывает, что и городское ополчение было конным.

В течение всего домонгольского периода пехота играла свою роль во всех военных действиях. Она не только участвовала во взятии городов и проводила инженерные и транспортные работы, но и прикрывала тыл, совершала диверсионные вылазки, а также вместе с конницей участвовала в битвах. Например, в XII веке у городских укреплений распространён смешанный бой с участием и пехоты, и конницы. Чёткого разделения по вооружению не было, и каждый использовал то, что ему было удобней и что он мог себе позволить. Поэтому у каждого было несколько типов оружия. Однако в зависимости от этого различались и задачи, выполняемые ими. Так, в пехоте, как и в коннице, можно выделить тяжеловооружённых копейщиков, помимо копья вооружённых сулицами , боевым топором, булавой, щитом, иногда - мечом и доспехами, и легковооружённых лучников, снабжённых луком и стрелами, боевым топором или железной булавой, и, очевидно, без защитного вооружения. Нередко пехота использовала камнемёты.

Стратегия

Киевские князья в период IX-XI веков как правило не дробили своих сил, а последовательно атаковали разных противников. Известно о прерывании похода из-за угрозы столице (осада Киева (968)).

Под 1129 годом известно об атаке Полоцкого княжества одновременно с нескольких направлений, что происходило, однако, в условиях подавляющего преимущества наступавшей стороны.

С точки зрения стратегии интерес представляет также северный поход Святослава Всеволодовича (1180-1181) в ходе междоусобных войн. Черниговские и союзные войска, собираясь из трёх центров (Чернигов, Новгород, половецкая степь), последовательно столкнулись с тремя противниками, проведя между этими столкновениями две перегруппировки и всё время прикрывая Чернигов выделенными второстепенными силами. Поход занял все времена года: с зимы до осени. В ходе кампании черниговская дружина прошла около 2 тыс. км., новгородское войско и курская дружина - около 1,5 тыс. км.

Воинское обучение и воспитание . Исключительное внимание наши предки уделяли воинскому воспитанию подрастающего поколения. Обучение профессионального воина начиналось в раннем детстве со дня „пострига“ или „посаженья на коня“. С этого акта мальчик вступал во взрослую жизнь, переходя жить в половину отца, под опеку „дядьки“, начинавшего готовить его как в физическом, так и в морально-психологическом отношении к преодолению трудностей боевой и походной жизни. Если представители высшей аристократии готовились индивидуально, то для детей дружинников важную роль имел институт „гридей“ (позднее - „детские“), проходивших воинское обучение и воспитание коллективно, под контролем своих командиров и придворных.

В воинском воспитании главное внимание удел ялось формированию таких качеств, как преданность своему князю, в том числе и после его смерти, и личная честь - неукоснительное соблюдение определенного кодекса поведения. В бою это означало безусловную готовность на самопожертвование ради князя и даже готовность умереть на том же месте после его гибели. Как и на Западе, честь для воина-профессионала являлась понятием абсолютным и далеко превосходившим ценность жизни. Для князя помимо личной чести и даже более важной ценностью являлась слава - утвердившееся в обществе представление о нем как о справедливом, щедром, благочестивом правителе, храбром и удачливом полководце.

Помимо индивидуальных представлений и качеств, стимулировавших определенный тип поведения, в древнерусском войске, причем не только в дружинной среде, было чрезвычайно развито понятие коллективной чести и славы. Так, воинов Святослава, осажденных превосходившими силами византийцев, более всего волновал вопрос о славе русского оружия, до тех пор остававшегося непобедимым. Поэтому смерть в бою для них выглядела предпочтительнее, чем прорыв с боем из крепости и уход с Дуная без перемирия и добычи, что считалось равносильным бегству и признанию себя побежденной стороной. Святослав был готов по­гибнуть, так как „мертвые сраму не имут“, а дружина выражала готовность сложить головы там, где его „голова ляжет“, но не уронить чести русских воинов.

С принятием православия воинская идеология облагораживается. Слова Евангелия: „Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих“,- означающие готовность к самопожертвованию не только ради князя и войсковых товарищей, но и за всех тех, кого призван защищать православный воин, становятся отныне основой его поведения. С усилением и всесторонним развитием Киевской Руси расширяются и представления русских людей о ее и своей собственной роли в истории. Воины Руси, „славной во всех четырех концах земли“, уже могут прочесть » первом произведении русской литературы - «Слове о Законе и Благодати», что они живут в Богом избранной стране, которой предназначена великая судьба - служить идеалам христианской любви, добра и справедливости и возглавить борьбу с мировым Злом во имя торжества Божьей правды на земле.

Вооружение

Наступательное

Защитное

Если у ранних славян, по сообщениям греков, не было доспехов, то к VIII-IX веку относится распространение кольчуг . Они делались из колец, сделанных из железной проволоки, которые в поперечнике достигали 7-9 и 13-14 мм, а по толщине - 1,5 - 2 мм. Половина колец сваривалась, а другая - склёпывалась при плетении (1 к 4). Всего же их уходило не менее 20 000 на одну кольчугу. Позднее встречались кольчуги с вплетёнными для украшения медными кольцами. Размер колец уменьшается до 6-8 и 10-13 мм. Встречались и плетения, где все кольца были склёпаны. Древнерусские кольчуги, в среднем, в длину были 60-70 см, в ширину (в поясе) около 50 см или больше, с короткими рукавами порядка 25 см и с разрезным воротом. В конце XII - начале XIII века появляются кольчуги из плоских колец - их диаметр 13-16 мм при ширине проволоки 2-4 мм и толщине 0,6-0,8 мм. Эти кольца сплющивались с помощью штампа. Такая форма увеличивала площадь прикрытия при том же весе доспеха. В XIII веке происходило общеевропейское утяжеление доспехов, и на Руси появляются кольчуги длиной до колен. Однако кольчужные плетения использовались и для других целей - примерно тогда же появляются кольчужные чулки (нагавицы). А большинство шлемов снабжалось бармицей . Кольчуги на Руси были очень распространены и применялись не только дружиной, но и незнатными воинами.

Помимо кольчуг, применялись ламеллярные доспехи . Их появление относится к IX-X веку. Такой доспех делался из железных пластин формы, близкой к прямоугольной, с несколькими отверстиями по краям. Через эти отверстия все пластины соединялись ремешками. В среднем, длина каждой пластины составляла 8-10 см, а ширина - 1,5-3,5 см. На доспех их уходило более 500. Ламелляр имел вид рубахи длиной до бёдер, с расширяющимся книзу подолом, иногда - с рукавами. По данным археологии, в IX-XIII веках на 4 кольчуги приходился 1 ламелляр, при этом на севере (особенно в Новгороде, Пскове, Минске) пластинчатые доспехи были более распространены. А позднее они даже вытесняют кольчуги. Имеются сведения и об их экспорте. Применялись также чешуйчатые доспехи , представляющие собой пластины размером 6 на 4-6 см, укреплённые за верхний край к кожаной или матерчатой основе. Существовали и бригантины . Для защиты рук с конца XII - начала XIII века используются створчатые наручи . А в конце XIII века появляются ранние зерцала - круглые бляхи, одеваемые поверх доспехов.

Во время осады Константинополя в 626 году славяно-аварским войском осадная техника состояла из 12 обитых медью передвижных башен, несколько таранов, «черепах» и метательных машин, покрытых кожей. Причём изготовляли и обслуживали машины преимущественно славянские отряды. Упоминаются стреломётные и камнемётные машины и при

Укрепите сердца ваша и подвигнете оружье свое на ратнее.

Ипатьевская летопись под 1254 г.

Историю русского военного дела начинают с отдаленного времени, когда славяне вступили в борьбу с Византийской империей. Знакомство с вооружением славян VI-VII вв. представляет для нас определенный интерес, ибо позволяет лучше оттенить разные эпохи в развитии раннесредневековой военной техники. Приходится отмечать, что большинство форм оружия IX-X вв. не имеет местной основы в культуре предшествующей поры. Это наблюдение, если бы оно было вызвано только почти полным отсутствием вещественного материала середины I тыс. н. э., можно было бы признать недостаточно обоснованным. Однако письменные источники рассеивают здесь сомнения и снимают всякий элемент случайности. Боевые средства докиевских славян, по свидетельству современников, были действительно весьма примитивными и в этом смысле ни в какое сравнение не идут с теми, которые существовали в государственный период. Так, по сообщению Иоанна Эфесского (584 г.), славяне «даже не знали, что такое настоящее оружие, за исключением двух или трех дротиков». «Вступая в битву, - писал Прокопий Кесарийский (VI в.), - большинство из них идет на врага со щитами и дротиками в руках, панцирей же никогда не надевают». Судя по этим и другим известиям, средства нападения не отличались разнообразием: преобладали лук и стрелы, метательные копья; мечи, шлемы и панцири почти полностью отсутствовали. В ходе войны славяне обогатились военным опытом своих противников, захватили много оружия и «обучились воевать более, чем ромеи». Однако последующие крупные сдвиги военного дела были вызваны не византийским влиянием, а в первую очередь внутренним развитием.

В последней четверти I тыс. н. э. в жизни славянских племен Восточной Европы произошли огромные перемены, обусловленные социально-политическими, экономическими и военными причинами. Исторически это был великий и героический период создания Древнерусского раннесредневекового государства, время всеобщего подъема, когда «феодальное и народное начала как-то гармонически объединились в совместном решении общих народно-государственных задач». Развитие было бурным, стремительным, скачкообразным и сопровождалось резким изменением всей материальной культуры. Существенные преобразования произошли и в военном деле. Возникло феодальное войско, резко отличное от своего предшественника эпохи военной демократии. Некогда примитивно вооруженные варвары предстали перед миром в качестве хорошо организованной грозной силы. С IX в. на Руси собирались значительные боеспособные войска, осуществлявшие походы на Восток и Византию. Молодое государство выдвинуло многотысячную, в значительной мере тяжеловооруженную армию, оснащенную всеми видами наступательных и защитных средств. Сдвиг в развитии «орудий войны» можно назвать технической революцией. В IX-X вв. сложился и существует весь тот комплекс боевых средств, который в течение последующих веков будет претерпевать лишь постепенные изменения. Большинство из того, что стали использовать и изготовлять, возникло заново. К таким видам вооружения можно отнести мечи, сабли, кистени, некоторые формы копий, топоров, стрел, сложный лук, панцири, шлемы, значительную часть снаряжения всадника.

Перевооружение войска невозможно без собственного производства боевых средств. Становление Киевской державы сопровождалось, по- видимому, ранним и быстрым выделением оружейного ремесла. Возможно, что уже в этот период существовали специализированные мастерские, например по выделке мечей. В остальном оружейное дело еще не перестало быть составной частью военных обязанностей. Раннекиевский воин-дружинник умел не только действовать оружием, но и чинить его. В снаряжение ратника входили инструменты, помимо разнообразных походных целей предназначенные для ремонта и, вероятно, изготовления оружия. Очевидцы, видевшие русских на Востоке, заметили, что «привешивают они на себя большую часть орудий ремесленника, состоящих из топора, пилы, молотка и того, что похоже на них». На первых порах оружейное ремесло, окруженное ореолом таинственности и исключительности и находившееся по тогдашним представлениям под покровительством богов языческого пантеона, было в большой мере привилегией состоятельных и богатых. Среди дружинников X в. находились знатные оружейники. Их наличие устанавливается по погребальным комплексам. Впервые курганы «военных» кузнецов выделил Б. А. Рыбаков. Ныне их насчитывается не меньше 9. Характерно, что все комплексы, содержащие инструменты, обязательно включали оружие, в том число и мечи. Кроме того, в Алчедаре и Екимауцах открыты и сами оружейные мастерские. В составе ремесленных орудий оказались молотки, наковальни, клещи, зубила, пробойники, бруски. Все эти инструменты обычно миниатюрны и предназначены для тонких, отделочных и декоративных работ: изготовления стрел, кольчуг, наборной брони, монтировки рукоятей клинков, насечки благородными металлами и т. п. Таковы скромные сведения, устанавливающие существование местного оружейного дела в X в. О его масштабе и размахе мы судим пока не по производственным комплексам, а по многотысячной готовой продукции.

Начальный период создания Киевского государства характерен преобладанием пехотной борьбы, что несколько напоминает предшествующие времена. Однако это внешнее проявление старой традиции. Военный быт существенно обновился. Появились отряды, сражавшиеся не толпой, а в организованном боевом порядке по выработанным тактическим правилам. Вооружение состояло из копий, топоров, мечей, луков и стрел, шлемов, щитов и кольчуг. Столь разнообразный набор допускает существование как тяжело-, так и легковооруженных воинов. Создастся положение, при котором оружие ближнего боя, главным образом колющее и рубящее, приобретает для исхода сражения решающее значение. Метательные средства по сравнению с более ранним временем отступают на второй план. Повсеместно распространенные лук и стрелы, по-видимому, не были равнозначны оружию рукопашной борьбы. Развитие военной техники опережало родовое деление войск. Конница, хотя и имелась, была малочисленной.

Развитие местного оружейного ремесла, нарастающий процесс феодализации войска, оформление новой военной организации общества, походы и потребности обороны приводят в середине и второй половине X в. к усложнению военного искусства. В это время русские дружины все сильнее испытывают стремительный натиск степных кочевников: «Скоро убо находять и паки скоро бегають, и паки скоро возвращаются по демонскому их научению». Все эти обстоятельства способствуют выдвижению конницы, вооруженной копьями, саблями, мечами, чеканами, луками. Вместе с тем уменьшается значение пехоты, преобладавшей в раннекиевское время. Постепенно путем дифференциации выделилась и укрепилась тяжелая и легкая конница - копейщики и лучники. Прежние приемы малоподвижной борьбы перестали удовлетворять. Вторая половина X в. была переходным периодом от мощной, но неуклюжей фаланги, проявившей себя под Доростолом, к подвижной конной дружине владимировой поры. В качестве тактической единицы оформляется отряд всадников. Способы боя становятся все более разнообразными, а скорость и маневр составляют необходимое условие сражения. Около 1000 г. некоторые виды оружия претерпевают превращение, направленное на приспособление их к новым условиям летучей конной борьбы. Распространяются сабли, мечи, предназначенные для рубки на всем скаку, кавалерийские пики, всаднические миндалевидные щиты.

В XI-XII вв. в военной обстановке произошли важные переметы. Походы на соседей не прекратились, но в общем цели войны изменились, а сами боевые действия все больше начинают затрагивать внутренние интересы общества. На смену объединительным и завоевательным походам приходят междоусобицы и оборонительные войны. Показательны следующие цифры. По нашим подсчетам с 1060 до 1237 г. письменные источники зафиксировали 80 походов русских на соседей, 55 вражеских вторжений и набегов на Русь и 130 междоусобиц. Преобладала, следовательно, внутренняя война. Усобицы происходили почти через год и иногда продолжались по 12 и 17 лет подряд. Задачей военных действий было не присоединение больших территорий, уничтожение городов и порабощение народа, а завоевание политической власти в том или ином княжестве или городе, дележ и передел земли, захват добычи. Численность войска сокращается. В военных делах в большинстве случаев принимали участие немногие сотни и тысячи людей, в основном княжеских дружинников. Лишь в моменты, когда наиболее воинственным, энергичным и дальновидным вождям удавалось временно сплотить своих и чужих феодалов в решении больших, иногда общерусских задач, в поход собирались значительные силы. Кавалерия становится родом войск, несущим тяжесть основной борьбы. На полях сражений рубятся отряды всадников. Военные операции дробятся на множество мелких выступлений и небольших стычек. Незначительность многих военных столкновений пропорциональна их быстроте и летучести. Боевые операции велись с переменным успехом и практически могли продолжаться бесконечно. Замечаются две особенности: длительность и постоянство войн и множество быстротечных битв. Вооруженная борьба пронизывает всю общественную жизнь, но ее результаты касаются зачастую лишь правящей верхушки. Непрекращающиеся боевые действия стимулируют совершенствование боевой техники и военного искусства в целом. С выдвижением конницы главнейшим наступательным оружием становится копье. Мечи и сабли хотя и сохраняют значение, но свое тактическое первенство уступают копью и стрелам. Применение боевых топоров сокращается; для всадника они были нехарактерны. Выросла роль лука и стрел, особенно важных в момент сближения и начала битвы. В вихре сражения достаточно было оглушить, ошеломить противника, но не обязательно убить. Создалась обстановка для распространения таких средств, как булава и кистень. При этом колющие и рубящие орудия сохраняют свое военное превосходство.

Первой реакцией оружейных мастеров, вызванной растущей популярностью конного боя, было облегчение вооружения, уменьшение его веса и размеров. Примером являются мечи XI - начала XII в., наиболее легкие среди клинков домонгольского периода, и миндалевидные щиты, более мобильные, чем их «трудно переносимые» предшественники середины X в.
В XI-XII вв. не исчезает и пехота, но ее действия в поле в большинстве случаев носят подсобный, вспомогательный характер. Более самостоятельной была всегда многочисленная пехота северорусских городов. Пехота использовала все средства боя. В наборе ее вооружения особенно выдвигается топор, отвечающий универсальным целям похода и сражения.

Процессы, происходившие в XI - первой половине XII в., получают полное выражение во второй половине XII - первой половине XIII в. Последнее столетие в жизни домонгольской Руси (после раннекиевского периода) - время весьма заметных изменений. Бурные военные события эпохи феодальной раздробленности приводят к значительному усилению военных средств. Дружинная конница, достигшая высокого профессионализма, действует не только на просторе, но и в глухих лесных районах, привыкает спешиваться и биться сулицами. Хозяином положения на полях сражений становится тяжеловооруженный всадник-копейщик, снабженный копьем мечом или саблей, кольчугой, шлемом, закрывающим лицо, щитом, булавой, кистенем, стременами, шпорами и другим снаряжением. Широкое применение получили лучники, выделившиеся в самостоятельные отряды, идущие впереди главных сил. Бои того времени характерны возросшей скоростью движения людей и выраженной очередностью применения тех или иных технических средств. Культурно-экономический расцвет земель, усиление активности горожан и крестьян, освоение новых земель и строительство крепостей, расширение вооруженной борьбы и недостаток профессиональных военных кадров приводят к подъему пехоты с присущим ей колющим, рубящим, ударным и отчасти метательным оружием. В первой половине XIII в. пехота усилилась настолько, что стала производить самостоятельные операции и влиять на результат сражения. В целом в оружии того периода по-прежнему главенствуют средства ближнего боя, однако уже появились самострелы и камнеметы и приближается время резкого усиления метательной техники.

Среди предметов XII-XIII вв. почти полностью отсутствуют привозные, следовательно, потребность в оружии удовлетворялась на внутреннем рынке. Несомненно, что расцвет княжеств, строительство городов и рост военных потребностей способствовали расширению оружейного ремесла и углублению его специализации. Показателем возросшего значения разделения труда в оружейном деле является следующий факт. Археологически известно 17 жилищ с оружием XII-XIII вв., открытых в основном в Южной Руси. Обрабатывающих орудий в этих жилищах не найдено, поэтому хотя их владельцы и были знакомы с военными обязанностями, но оружейниками не были. В отличие от времен первых русских князей в XII-XIII вв. не всякий дружинник или человек, владеющий оружием, занимался военным ремеслом, даже в подсобных целях. Объяснить последнее обстоятельство можно только тем, что в городах существовали, очевидно, специальные мастерские по производству мечей, кольчуг, шлемов, щитов, колчанов, луков и др. Летописи впервые называют военных мастеров: лучников, тульников,
седельников, щитников (конечно, это далеко не полный перечень). Специализация ремесла уживалась с его универсальностью. Киевский литейщик-булаводелец занимался художественным ремеслом в нескольких разновидностях. В кузнечных мастерских Киева, Райков, Колодяжина, Белой Вежи встречают самые различные предметы вооружения и конской упряжи, не связанные с личным бытом владельца мастерской. Городские и сельские кузнецы могли ковать разнообразное холодное оружие наряду с бытовыми предметами. О развитии оружейного ремесла XII-XIII вв. лучше всего судить по самим вещам. В связи с унификацией и стандартизацией производства количество форм и типов оружия сокращается; одновременно распространяются новообразования холодного оружия из числа стрел, копий, топоров, мечей, сабель, кистеней, булав, всаднического снаряжения. Среди множества вещей все отчетливее выделяются ведущие формы: граненые пики или бронебойные стрелы, мечи с дисковидным навершием или сабли с перекрестьем ромбической формы, грушевидные ки¬стени или бронзовые булавы с 12 шипами, чеканы с маленьким симметричным лезвием или бородовидные топоры с усиленным обухом, удила из двух звеньев и стремена с прямой или изогнутой подножкой. Под напором массовой продукции все больше стираются различия в изготовлении «аристократического» и «плебейского», парадного и народного оружия. Возросший спрос на дешевые изделия приводит к ограниченному производству уникальных образцов и расширению выпуска массовых изделий. Трудоемкость и технологическая сложность работ сокращаются, в отделке вещей все экономнее применяются благородные металлы.

Если XI столетие в развитии военной техники было периодом облегчения вооружения, то в последующее время начинается его постепенное утяжеление. Появились глубокий шлем с полумаской и круговой бармицей, полностью закрывавшими лицо, массивная длинная сабля, тяжелый рыцарский меч с длинным перекрестьем и иногда увеличенным захватом рукояти для рубки двумя руками, массивная рогатина, кожаное или металлическое прикрытие коня. Об усилении защитного доспеха свидетельствует распространенный в XII в. прием таранного удара копьем. В процессе утяжеления оружия проявились уже нередко противоположные тенденции. С одной стороны, происходило медленное, но неуклонное увеличение веса и мощи защитных и наступательных средств, а с другой - выявилось стремление сделать оружие легким и пригодным для быстрого маневра и стремительной атаки. В результате появилось вооружение, казавшееся воину достаточно надежным и безопасным и одновременно не слишком обременявшее его движения. Оружейники стремились создать оружие, обладающее не столько всесокрушающими свойствами, сколько поражающее противника с возможно меньшей затратой энергии. Оружие нападения изготовляется с повышенной проникающей способностью; таковы бронебойные стрелы и пики, мечи с удлиненно-треугольным лезвием и узколезвийные копья. Но пробить доспех становится все труднее, поэтому стали употребляться орудия, не столько предназначенные для проникновения в ткань, сколько для оглушения облаченного в железо противника. Входят в употребление средства локального дробления брони: булавы-клевцы, шестоперы. Во всем этом проявилось соперничество наступательных и защитных средств; усовершенствование одного вело к преобразованию другого. Теоретически наступательное оружие развивается более подвижно, чем защитное. Однако мы не заметили здесь резких несоответствий и разрывов. Приблизительное равновесие оборонительного и наступательного вооружения проявилось в X-XIII вв. с большей или меньшей последовательностью.

Утяжеление технических средств не было таким значительным, как в Западной Европе. Арбалет, рассчитанный на пробивание рыцарских лат, не сменил на Руси более скорострельного лука, а узкие бронебойные стрелы не вытеснили листовидных. Необходимость дополнительной защиты рук и ног, а также коня в XII в. еще не стала всеобщей. Кольчуги с длинными рукавами, кольчужные чулки и перчатки, налокотники, наколенники, поножи и кинжалы, появившиеся на Западе в XII-XIII вв., на Руси вплоть до середины XIII в., по-видимому, не получили заметного распространения. В русских землях вообще пока неизвестны такие принадлежности западно-европейского рыцарского вооружения, как кольчужные капюшоны, соединенные в одно целое с кольчугой, кольчужные штаны, металлическое прикрытие обуви, горшковидные шлемы. Одной из важнейших причин, вызвавших неприятие или медленное распространение всех этих предметов, было отсутствие тактической необходимости в их использовании. Все эти изделия, представленные в ратном уборе западного рыцаря, сделали бы его русского современника слишком неповоротливым и превратили бы в верную мишень для степного всадника. Нельзя, впрочем, отрицать и того, что некоторые формы сплошной защиты тела, особенно в XIII в., начинают распространяться в тяжелой кавалерии. Сюда входили предметы, прикрывающие голову, грудь, руки и ноги (пришлемные маски, наручи, поножи, длиннополые кольчуги, бригандины, кольчужные чулки, конские наголовники).

Различия в военном уборе средневековых ратников нельзя истолковывать в упрек культурному развитию какой-либо страны, нельзя использовать для доказательства превосходства русского или западного воина. Между тем в специальной литературе до сих пор распространены басни о боевой неполноценности западного тяжеловооруженного рыцаря, который, упав с коня, будто бы не мог подняться без посторонней помощи. Опыты, проведенные с ношением готического доспеха, разрушили этот домысел. В создании своего военного потенциала народ проявляет такую граничащую с чудом находчивость, изобретательность и восприимчивость к чужим достижением, которые в условиях древности кажутся просто неправдоподобными. Использование или неиспользование тех или иных военно-технических устройств чаще всего находит оправдание в конкретно-исторической обстановке и совсем не свидетельствует об ущербности развития. Что касается сопоставления русской и западноевропейской военной техники, то здесь можно сказать следующее. В IX-X вв. в вооружении и военных приемах Руси и других европейских государств было много общего (преобладание, например, пехотной борьбы). Начиная с XI в. появляются различия, которые с русской стороны заключаются в существовании активной пехоты, массовом применении легкой кавалерии и средств быстротечной конной борьбы: сабель, луков и стрел, булав и кистеней. Лишь в XIV-XV вв. отличия в боевой технике на востоке и западе Европы станут значительными. По особому шло развитие боевого конского снаряжения. Первоначально оно во многом было скопировано с восточных образцов. В дальнейшем развитие конного дела все больше уклонялось в сторону европейского пути, что, однако, не исключало и его устойчивого своеобразия. В целом военное дело великокняжеской Руси невозможно ни разобщить с западным миром, ни тем более ему противопоставить. Известная близость исторического развития крупных европейских государств отразилась на сходстве их вооружения. Так, например, эволюция меча (учитывая некоторые отклонения) в течение нескольких столетий была подчинена общеевропейскому стандарту. Можно отыскать немало общего в костюме, снаряжении и тактике феодальных воинов Восточной и Западной Европы. Одинаковыми еще в XII-XIII вв. были пики, шпоры, кольчатые доспехи, щиты, седла, самострелы, камнеметные машины, деление на тактические отряды (их количество и численность были, конечно, различны), приемы копейного боя. Моментом, объединяющим военное дело Руси и Запада, было общее преобладание конницы с тяжеловооруженным всадником-копьеносцем в качестве основной и главной боевой единицы.

Военной технике древности присущи большие различия в зависимости от ее социальной принадлежности. За копьями, топорами, луками и стрелами, сулицами, железными булавами и кто стенями можно признать значение массового оружия. Мечи, сабли, скрамасаксы, бронзовые, золоченые и орнаментированные булавы и кистени, отделанные серебром и золотом седла, стремена и шпоры относились к числу дорогостоящих предметов, доступных немногим. Клинковое и защитное вооружение в большой мере было привилегией господствующего класса. Распространенность и употребительность разных по стоимости военных средств в большой море зависели как от социальных, так и от тактических условий. В эпоху господства рыцарской кошницы между этими двумя факторами не было явных противоречий, более того, они, видимо, уравновешивали друг друга. Меч или сабля не относились к числу массового оружия, но без них невозможно было осуществить рукопашную схватку. Профессионалы-дружинники безусловно владели разного рода клинками, и, поскольку они в течение почти трех веков составляли ударное ядро сражающегося войска, употребление рубящего оружия было обычным и частым явлением. Если же говорить о вооружении большой армии, в особенности народного ополчения, меч, сабля, шлем и панцирь уступали здесь свое место копью, топору, железной булаве, стеганой или кожаной куртке. Технический арсенал страны определяли массовые изделия, наибольшие же усовершенствования шли в первую очередь по части рыцарского вооружения, где соседствовали и рядовые, и уникальные образцы.

Изменения военной техники X-XIII вв. очень часто заключались не в изобретении новых средств (хотя и это имело место), а в усовершенствовании уже существующих вещей. Новые формообразования в большинстве случаев возникали на основе бытовавших образцов. Эволюция разных видов вооружения изобилует примерами, подтверждающими это положение. Так, в течение всего домонгольского периода меч был явно рубящим орудием. В зависимости от обстоятельств клинок делали то более легким, то более тяжелым, существенно не меняя при этом его пропорций. Наибольшей ударной мощи мечи достигали к XII-XIII вв. Это произошло путем удлинения лезвия и усиления рукояти. Лишь в конце изучаемого периода - в XIII в. - появился колющий меч, который, однако, не вытеснил рубящего. Эволюция сабель приводит к тому, что в XII-XIII вв. они становятся тяжелей, длинней и шире, прогрессирует изгиб полосы, появляется несколько форм перекрестий, обеспечивающих круговую защиту руки. Заметно стремление сделать саблю не только средством нападения, но и удобно использовать ее для отражения вражеского удара. Главные поиски в изготовлении боевых топоров были связаны не столько с изменением их рубящих свойств (они в общем установились примерно с X в.), сколько с отбором немногих наиболее рациональных конструкций, дешевых в изготовлении и надежных в обращении. Что касается стрел, то наибольшего функционального разнообразия они достигли в XII- XIII вв. Однако все это разнообразие сводится в. сущности к разделению на несколько категорий (частично известных и в более раннюю пору), среди которых особенно заметны узкие бронебойные наконечники и более широкие листовидные. Аналогичным образом определились ведущие формы копий. Таковы наиболее популярные копье удлиненно-треугольной формы и пика с граненым лезвием, восходящие к образцам X в. Повышение боевого значения копья в XII-XIII вв. сказалось на его удлинении и сужении и сопровождалось распространением различных узколезвийных форм (в первую очередь пик). Ряд изменений ударных средств связан с повышением их прочности (переход от кости к металлу) и эффективности при ударе (увеличение или удлинение шипов на булавах). В целом боевые свойства основных видов оружия прогрессировали весьма плавно. Наращивание мощи оружия происходило постоянно и нередко сводилось к изменению не всей конструкции, а лишь ее деталей. Лишь в развитии всаднического снаряжения наблюдается значительная скачкообразность. Между 1000 и 1100 г. видоизменяется весь существовавший к тому времени набор вещей, происходивших в большинстве по типу с Востока. Входят в употребление простые двухзвенные удила, жесткие седла с высокими луками, стремена с прямой подножкой, шпоры с горизонтальной, а затем и изогнутой дугой.

Установлено, что развитие военной техники в конечном счете определяет тактику боя. Однако анализ различных явлений, связывающих эволюцию техники и прогресс тактики, настолько сложен, что подчас весьма трудно определить, что в данной обстановке было исходным и первичным. Чем глубже в древность, тем сложнее и опосредственнее отношения боевой техники и тактики, и не всегда между ними открываются прямая связь и строгая причинность. Во всяком случае тактика в истории вооруженной борьбы средневековья играла значительную роль. Часто необходимость нового, более совершенного оружия становилась очевидной не в мастерской оружейника, а на поле брани. Бывало, что развитие и внедрение того или иного оружия находилось в связи не столько с успехами ремесленного производства, сколько с чисто военной необходимостью. Так, массовое употребление в XIII в. камнеметов, луков и самострелов объясняется не усовершенствованием этих средств (хотя и это имело место), а появлением новых приемов боя, связанных с крепостной войной. Изобретение в Европе в начале XI в. щитов миндалевидной формы, закрывавших человека от подбородка до колена, было вызвано тактикой конного боя на копьях. Прогресс оружия, новое в его использовании скрыты в глубине сложных, подчас противоречивых и запутанных обстоятельств. Распространение кавалерийских пик и миндалевидных щитов связано, например, с процессом феодализации войска, приведшим к господству конных дружинных отрядов. Все это говорится к тому, чтобы подчеркнуть и обосновать большое значение тактического использования оружия в сложении и развитии его форм. Рубка с коня привела к видоизменению рукояти меча, таранный удар копейщиков выделил пику, необходимость травмирования бронированного противника выдвинула шестопер и булаву с клювовидным выступом. В целом способ ведения боя сильно сказался на преобладании в домонгольской Руси орудий с колющей и рубящей функцией. С другой стороны, не приходится отрицать прообразующее значение технической базы. Достаточно вспомнить, что в период создания Киевской Руси оружейное ремесло обеспечило перевооружение войска, что в свою очередь оказало огромное влияние как на способ ведения боя, так и на все последующее развитие военного искусства. Совершенствование копья, лука, щита, шпор и стремян оказало воздействие на тактику борьбы, ускорив выделение копейщиков и лучников. Распространение булав и кистеней активизировало бойца в тесной рукопашной схватке. Изобретение длинного мечевого перекрестья, а также сабельных гард круговой защиты руки открыло большие возможности манипулирования клинками в единоборстве. Улучшение защитного вооружения и внедрение закрытого шлема увеличили безопасность в период сближения ратей. Появление шпор с изогнутым шипом позволило более искусно управлять конем. В общем развитие раннесредневековой военной техники определило выдвижение средств ближнего боя как решающих для исхода вооруженной борьбы.

Киевская держава являлась одной из немногих европейских стран, где несходство и разнообразие в составе и подборе оружия были весьма разительными и контрастными. На Руси освоили западный меч и восточную саблю, европейское ланцетовидное копье и кочевническую пику, восточный чекан и меровингский скрамасакс, азиатский шлем и каролингские шпоры, ближневосточные кистени, булавы и северные ланцетовидные стрелы. Из перечисленных орудий войны некоторые нашли на Руси вторую родину и уже как русские изделия проникли к соседям. В составе отечественного вооружения уживались изделия различной тяжести и разных свойств: тяжелый меч и легкая сабля, массивные копья и легкие сулицы, облегченные чеканы и крупные походные топоры, почти невесомые стрелы и арбалетные болты. Как объяснить столь беспрецедентное по своей разнохарактерности соседство военных изделий и такие, например, несхожие явления, как существование легкой конницы и сильной пехоты. В решении этого вопроса пробовало свои силы не одно поколение оружиеведов и археологов. Направление поисков определилось более 100 лет тому назад. Все решение проблемы старое оружиеведение свело к участию Востока и Запада в создании русской средневековой культуры. В специальной литературе возникли две историко-географические концепции. Одна связывала развитие военного дела с восточным, другая с западным воздействием. В зависимости от этого история русского оружия членилась на два периода: «норманский», а затем «татарский». Разного рода чужеземные влияния рассматривались как свидетельство несостоятельности, слабости и даже упадка местного оружейного дела. К сожалению, здесь не было недостатка в высказываниях столь же категорических, сколь и предвзятых. Как уверяли одни, все выделывавшееся дома оружие «было рабским подражанием типам вооружения соседних с нами народов». По мнению других, «столкновение с Западом и с азиатскими конными толпами, политическая подчиненность своим восточным и западным завоевателям были причиной задержки и односторонности развития военного искусства».

Столь же крайним кажется и высказанное в последнее время мнение о превосходстве вооружения русского ратника над вооружением западно-европейского рыцаря. Речь идет, однако, о гораздо более сложном явлении, чем простое заимствование, задержка развития или самобытный путь, о процессе, который как нельзя представить космополитическим, так и нельзя уместить в национальных рамках. Секрет состоял в том, что русское раннесредневековое военное дело, а равно и боевая техника, вобравшие достижения народов Азии и Европы, не были только восточными, только западными или только местными. Русь была посредницей между Западом и Востоком, и киевским оружейникам был открыт большой выбор военных изделий близких и дальних стран. Уже многоплеменный состав русской рати таил в себе возможности быстрого взаимообогащения техническими средствами. И отбор наиболее приемлемых видов оружия действительно происходил постоянно и активно. Трудность заключалась в том, что вооружение европейских и азиатских государств традиционно различалось: «Запад стремился к усовершенствованию данного образца до полного достижения намеченной цели, например к непроницаемой броне, всесокрушающему мечу и т. п., не заботясь о соразмерности их силам сражающегося и условиям боевой обстановки; Восток же, напротив, прежде всего заботился о том, чтобы вооружение ни в чем не стесняло и не слишком утомляло воина, и лишь в этих пределах практической применимости развивал боевые качества своего оружия до возможного совершенства».Э. Э. Ленц. Указатель отделения средних веков и эпохи Возрождения, ч. I. Собрание оружия. Спб., 1908, стр. 81. Это положение Э. Э. Ленца, если освободить его от недооценки практического умения западных оружейников, не устарело и поныне. Процесс освоения русскими разнообразного оружия, протекавший среди полярных противоположностей, мало изучен, и его детали теряются в неизвестности. Ясно, однако, что создание военно-технического арсенала не сводилось к механическому накоплению импортированных изделий. Нельзя понимать развитие русского оружия как непременное и постоянное скрещение или чередование одних только чужеземных влияний. Привозное оружие постепенно перерабатывалось и приспособлялось к местным условиям (например, мечи). Наряду с заимствованием чужого опыта создавались и использовались собственные образцы копий, топоров, стрел, кистеней и мечей.

Русская военная техника создавалась в исключительно напряженной обстановке, вызванной крайностями ведения войны на два фронта. Киевской рати приходилось воевать на севере и северо-западе с тяжеловооруженным и относительно малоподвижным европейским противником, а на юге и юго-востоке с быстрыми и маневренными конными степняками, В течение первых веков существования феодальной Руси наиболее опасным участком борьбы был юг. Естественно поэтому, что влияние военного искусства кочевников в эпоху первых русских князей весьма ощутимо. Киевские воины, знакомые с традиционными приемами европейского пешего боя, были вынуждены бороться с опасным врагом его же оружием и его же приемами быстротечной конной схватки. Можно сказать, что в искусстве ведения войны русские не переставали быть европейцами, но часто сражались как азиаты. Разнохарактерные условия борьбы, а также социальные особенности развития привели к некоторому различию между северными землями с распространенным там пехотным оружием и южными районами с преобладанием средств кавалерийского сражения. Зональные особенности в вооружении и способах ведения боя были не настолько велики, чтобы существенным образом обособить или изменить орудия войны. Различия были подчас временными и сводились к большей распространенности того или иного оружия, например топора на севере и копья на юге. Средства боевой техники по своим типам и формам были в общем едиными для всей древнерусской территории, чрезвычайно разнообразными и приспособленными для выполнения самых различных целей и задач. Силой обстоятельств они сочетали в себе черты Востока и Запада и в то же время на фоне евразийского средневековья представляли нечто особенное. В IX-XI вв. складывается то неповторимое своеобразие русского военного искусства, которое на много столетий вперед определит пути его будущего развития. Надо только удивляться тому, что диалектически правильная оценка развития русского оружия, над которой так много думали ученые нового времени, была уже дана в самом конце средневековъя. Замечательно просто и точно написал о своеобразии и особенностях русского оружия в своем трактате «Политика» (1663-1666 гг.) книжник и гуманист Юрий Крижанич: «В способах ратного дела мы (русские, - А. К.) занимаем среднее место между скифами (подразумеваются турки и татары, - А. К.) и немцами. Скифы особенно сильны только легким, немцы только тяжелым вооружением; мы же удобно пользуемся тем и другим и с достаточным успехом можем подражать обоим упомянутым народам, хотя и не сравняться с ними. Скифов мы превосходим вооружением тяжелым, а легким близко к ним подходим; с немцами же совершенно наоборот. А потому против обоих мы должны употреблять обоего рода вооружение и создавать преимущество нашего положения». Существо дела почти не изменится, если отнести это высказывание ко времени Киевской Руси.

Таким образом, своеобразие древнерусской оружейной культуры, которое десятилетиями считали результатом влияния соседних народов, было порождено сложными историческими условиями и строилось на сочетании высокой восприимчивости и творческой самобытности.

В истории восточноевропейской военной техники русское оружейное дело сыграло глубоко прогрессивную роль: оно оказало мощное воздействие на ряд местных племен и народов. Многие нерусские земли, вошедшие в состав Киевского государства, теряют былую замкнутость и изолированность, происходит ломка старых порядков и ускорение общественно-экономических процессов, вместе с тем исчезают архаические, державшиеся веками формы оружия (например, неуклюжие колуновидные топоры). Новые военные средства (мечи, копья, топоры и др.) распространяются из центральных русских районов к побережью Финского залива, в Юго-Восточное Приладожье, на Муромщину и Рязанщину, в Суздальское Ополье и всюду приводят к отказу от старых образцов. В итоге иноязычные племена и группы, втянутые в орбиту русской государственности, познакомились и получили технически передовое и наиболее современное вооружение.

Во второй половине X в. самостоятельность русского оружейного ремесла окрепла настолько, что оно оказалось в состоянии влиять не только на окраинные иноплеменные земли, но и на более далеких европейских соседей. Русские мечи, наконечники ножей мечей и сабель, чеканы и секиры, шлемы, позднее булавы, кистени и другие виды оружия проникли в Северную и Центральную Европу и вызвали там местные подражания. На территории от Волги до Прибалтики происходили военно-технические преобразования, имевшие общеевропейское значение. Не без влияния русского клинкового производства во всей Северной и Центральной Европе произошла переработка франкского меча и распространились рукояти новых форм. Русь приняла участие в создании необходимых для конной рубки мечей с искривленными навершием и перекрестьем. Прямым воздействием русского ремесла объясняется появление в Прибалтике с XI в. однолезвийных сабель-мечей, а в Волжской Болгарии с XII-XIII вв. сабельных гард круговой защиты руки. В Киеве был выработан наконечник ножен меча с «восточной» пальметкой, перенятый затем всеми североевропейскими меченосцами. Орнаментальные мотивы, встреченные в отделке киевского оружия, обнаружены на изделиях Дании, Швеции, о. Сааремаа. Русские дружинники ходили в золоченых сферо-конических шлемах. Эту моду заимствовали феодалы Венгрии, Польши и Самбии. Викинги усвоили чекан и конический шлем, которые они получили в Киевском государстве. Русь была крупнейшим поставщиком европейского оружия на Восток и сама торговала с Волжской Болгарией, Хорезмом, Арабским халифатом, а также с Чехией, Венгрией, Польшей, славянским Поморьем, странами Прибалтики, Швецией (включая территорию совр. Финляндии). Известно, как высоко ценились на восточных рынках мечи и панцири, привозимые из русских земель, а в далекой Франции знали «добрые кольчуги, сделанные на Руси». Особенной мощи русская военная техника достигла во второй половине XII - первой половине XIII в. Темп ее развития убыстряется: каждые 50 лет появляется комплекс новых формообразований. В этот период (особенно к его концу) на Руси появляется ряд новинок международного класса. Некоторые из таких изделий являются по находкам древнейшими в Европе. Таковы шестоперы, наруч, крюк для натягивания арбалета, кольчуги с плоскими кольцами, конская маска, шпоры с пластинчатым козырьком и шпоры с колесиком. Изобретательность местных оружейников безусловно обогащала развитие военного дела не только в Восточной Европе.

Соприкосновение киевских дружин с печенежской ордой показало всю опасность военной угрозы со стороны степи. Сказалось это и технически. В раннекиевский период восточные сабли, кистени, булавы, шлемы, стрелы, пики, топоры-чеканы, снаряжение всадника и приемы конного боя были восприняты или оказали воздействие на формы и состав русского оружия и тактику его использования. Однако в следующий период положение изменилось. За последнее время накапливается все больше фактов, свидетельствующих о проникновении русских боевых средств в среду кочевников. Половцы, торки, берендеи, не довольствуясь захваченным на поле боя, начинают, очевидно, заказывать и покупать продукцию киевских оружейников. При раскопках курганов поросских черных клобуков обнаружено много русского оружия и другой утвари. Оказалось, что кочевники приобретали русские шлемы, сабли, кистени и булавы, стремена, седла, возможно, кольчуги и узды. Притягательность русских военных изделий в период высоко развитой городской культуры неудивительна. Постоянный спрос на эти предметы объясняется том, что ремесло у кочевников вообще развито слабее, чем у земледельцев, поэтому и вооружены они были, как правило, хуже своих оседлых соседей. Таким образом, каким бы многообразным ни казался процесс создания древнерусской оружейной культуры, он привел к возникновению неповторимого по своим особенностям мира военных средств и его нельзя представить без сложных взаимоотношений Руси, Запада и Востока.

Первая половина XIII в. застала Русь на новом военно-техническом подъеме, который был прерван монгольским вторжением 1237-1241 гг. Последовательное развитие русского военного дела было нарушено. В жизни русских земель это время отмечено ужасающей военной катастрофой. Бесконечные войны периода феодальной раздробленности сопровождались нередко серьезными опустошениями и бедствиями, обескровливали и тормозили развитие общества, но не настолько, чтобы вызвать его регресс. Монгольские полчища впервые за несколько истекших столетий принесли миру новую войну, основанную на тотальном уничтожении целых народов и их культуры. Звериная жестокость завоевателей превосходила все, что видели или слышали современники - азиаты и европейцы. Вступив на землю Руси, монголы одно за другим громили княжества и города, превращая их буквально в пустыню. Ожесточенные яростным сопротивлением захватчики, особенно в центральных и южных районах, поголовно истребляли все население. Монголы, стоявшие на весьма низкой ступени общественного и хозяйственного развития, не совершили переворота в военном деле и не были изобретателями новых боевых средств. Их успехи объясняются другими причинами. Монгольский воин, с детства привыкший к коню и натренированный в лучной стрельбе, был хорошо подготовлен к далеким походам и упорным боям. Не приходится отрицать высокого воинского умения монголов, опасных и ловких в наступлении и в обороне. Армия завоевателей во время европейских походов насчитывала 100-150 тыс. человек. Монголы не знали феодальной неразберихи и могли сосредоточить в каждом отдельном месте мощный кулак сил. Можно предположить, что в сражении с войсками отдельных русских княжеств они обладали 10-30-кратным численным перевесом. Монголы, испытывавшие недостаток в железе и в оружейных мастерах, воспользовались военной техникой покоренных более культурных народов (специально монгольское оружие неизвестно), а приемы их полевого боя являлись типичными для азиатских кочевников. Армянский царевич Гайтон в книге «Ветроград историй страд Востока» (1307 г.) так описывает тактику монголов: «С ними очень опасно начинать бой, так как даже в небольших стычках с ними так много убитых и раненых, как у других народов в больших сражениях. Это является следствием их ловкости в стрельбе из лука, так как их стрелы пробивают почти все виды защитных средств и панцири (они сами и их лошади носят таковые из кожи). В сражениях в случае неудачи отступают они в организованном порядке; преследовать, однако, их очень опасно, так как они поворачивают назад и умеют стрелять во время бегства и ранят бойцов и лошадей. Как только видят они, что противник при преследовании рассеялся и его ряды пришли в беспорядок, поворачивают они опять против него и таким образом достигают победы». Монголы действительно без промаха стреляли из лука. Вот что сообщает об этом современник-европеец: «При первом столкновении на войне стрелы у них, как говорят, не летят, а как бы ливнем льются; мечами и копьями они, по слухам, бьются менее искусно». Захватчики не имели собственной пехоты, их войско было в основном конным, легковооруженным и очень подвижным: «Бе же скори на бой, тако же и на бегание, легци же суща, не обременяющеся ничим же тяготнее бегает же и паки возвращается и злодействени суть, аки демони». Мы специально привели ряд источников, чтобы показать, что монголы, несомненно очень сильные в военном отношении, не внесли принципиально нового в искусство вооруженной борьбы. Монгольские всадники, страшные в полевом бою своим численным превосходством, патриархальной дисциплиной и массированным применением лука и стрел, с большим трудом и потерями брали русские крепости. В конце концов наступательный натиск завоевателей иссяк и стены некоторых западнорусских и центральноевропейских городов оказались для них непреодолимой преградой.

Для русских война против поработителей сопровождалась невиданным героизмом и кровопролитием, но она способствовала также ускоренному развитию техники и тактики. В эти бедственные для народа годы на первое место выдвигается не полевая, а крепостная война. Сильно повысилось значение боя на расстоянии. Новые военные приемы выразились в массовом применении метательной и осадной техники: луков и стрел, арбалетов, камнеметных машин. При этом учитывались слабости противника: боязнь орудий прицельной дальнобойной борьбы (арбалеты и крепостные самострелы), нежелание осаждать хорошо укрепленные города, неспособность действовать малыми силами. Учтем при этом, что русские дружинники были вооружены, очевидно, не хуже, а лучше и разнообразнее татаро-монголов.

Усиление метательной техники отнюдь не означало, что оружие ближнего боя стало второстепенным. Копья, мечи, сабли, топоры как средства конного и пешего боя сохранили свое значение, правда, их употребление, особенно в условиях крепостной войны, было возможным и эффективным главным образом в конце сражения. В дальнейшем, когда Русь несколько оправится после разгрома, значение полевых битв и средств ближнего боя вновь сильно возрастет.

Монгольское нашествие губительным образом отразилось на состоянии оружейного ремесла. Мастера были уничтожены или угнаны в неволю, некоторые формы вооружения исчезают вовсе. Наметился культурный разрыв с Центральной и Западной Европой, вместе с тем усиливается общая ориентализация русского военного дела. Понадобятся усилия многих поколений мастеров и воинов, чтобы восстановить и развить военно-технический потенциал страны. Страшные последствия монгольского погрома подорвали и замедлили, но не остановили развития русского вооружения. Многое из того, что было открыто, создано и использовано в домонгольский период, сохранится и перейдет к Московской Руси.

Итак, в настоящей работе рассмотрено оружие рукопашного боя, доспех и отчасти снаряжение всадников, прослежено его возникновение, развитие, распространение, тактическое использование, роль и значение тех или иных боевых средств в развитии войска, в военной и производственной жизни общества. С возможной тщательностью рассмотрены формы и хронология вещей, их систематизация и классификация. При этом была надежда, что научная обработка раннесредневекового оружия должна обеспечить ему качество надежного и полноценного источника для изучения не только военного дела, но и всей древнерусской культуры. Вещеведческий анализ привел к постановке ряда общих военно-исторических проблем, связанных с техническим оснащением дружины, снаряжением всадника и пехотинца, делением войска по виду оружия, тактикой боя, сложением комплекса вооружения, социальной структурой феодальной армии. Историю древнерусской боевой техники я стремился представить не как застывшее скопление фактов и описаний, а как движение, полное жизни и борьбы, как процесс, не свободный от противоречий. Насколько удалось справиться со всеми этими задачами, будет судить читатель. Знаю, однако, что источниковедчески завершил работу с той степенью полноты, которую считал необходимой. Представленной теме несомненно предстоит большое будущее. Здесь хотелось бы подчеркнуть, что древнее оружие таит в себе большие возможности для плодотворного исследования. Опираясь на результаты проделанного труда, можно констатировать, что древнерусское вооружение в течение трех веков прошло сложный, полный напряженных поисков, технических открытий путь полнокровного развития. Русская военная техника постоянно обогащалась достижениями восточных и западных народов. В свою очередь изучение русских боевых средств во многих отношениях имеет общеевропейское значение, измеряемое тем большим вкладом, который внесла Русь в развитие средневековой оружейной культуры.

1. Сборник документов по социально-экономической истории Византии, М., 1951, стр. 82.
2. Там же, стр. 76; ср. стр. 83 (Стратегикон псевдо-Маврикия).
3. Иоанн Эфесский. Церковная история; цит. по: Сборник документов…, стр. 82.
4. Б. А. Рыбаков. Обзор общих явлений русской истории IХ - середины XIII в. ВИ, 1962, № 4, стр. 41.
5. Л. Нидерле. Славянские древности. М., 1956, стр. 372.
6. Ср. походы 864-884 гг.
7. Войска Святослава, участвовавшие в балканском походе, к концу войны насчитывали, согласно летописи, 10 тыс. человек. Для раннего средневековья это была очень значительная армия. Для сравнения укажу, что армии крупнейших западноевропейских государств в IX-XIV вв. лишь в редких случаях превышали 10 тыс. бойцов. Это заключение подтверждают площади полей сражений. В тех случаях, когда они известны, ширина фронта не превышала 1000, 1200 или 1500 м, что не позволяло развернуть большие силы (об этом см.: J. F. Verbruggen. De krijgskunst in West Europa de Middeleeuwen. Brussel, 1954, стр. 546 и сл.). Теоретическая численность войск раннефеодальной Руси (которую следует отличать от фактической), очевидно, превышала названную выше цифру. Если принять численность населения Киевской Руси около 1000 г. за 45 млн. человек (по Г. Ловмянскому; Б. Ц. Урланис считает, что население Киевской Руси к 1000 г. составляло 5360 тыс. человек (Рост населения в Европе. М., 1941, стр. 86), или 750 тыс. семей (считая в среднем в каждой семье по 6 человек)) и учесть, что каждый воин выставлялся от 12-30 семей, количество войск могло достигнуть 25-62 тыс. (Т. Wasilewski. Stu¬dia nad składem społecznym wczesnośredniowiocznych sił zbrojnych na Rusi. Studia Wczesnośredniowieczne, t. IV, Wrocław-Warszawa, 1958, стр. 362-363). Эти подсчеты, произведенные Т. Василевским, возможно, несколько занижены, так как в раннесредневековой Европе один воин нередко выставлялся от 5-10 семей. По Т. Василевскому получается, что от 0.5 до 1.3% всего населения Киевской Руси находилось на военной службе (напомню, что в России XIX в. мобилизационный процент равнялся 7-9). Для эпохи феодальной раздробленности эти цифры, вероятно, приемлемы, но для IX-X вв. процент военизации общества, судя по соотношению погребений с оружием и без него, расположенных на одном кладбище, был значительно больше. Вопрос о численности средневековых войск нуждается в специальном исследовании с привлечением всех имеющихся источников.
8. А. Я. Якубовский. Ибн-Мискавейх о походе русов в Бердаа в 943-944 гг. Византийск. временник. т. XXIV, Л., 1926, стр. 65.
9. Б. А. Рыбаков. Ремесло Древней Руси. М., 1948 стр. 229-231.
10. Перечислю эти комплексы и встреченные в них инструменты: I. Михайловское, раскопки И. А. Тихомирова в 1896 г., курган 1 (зубило); II-IV. Большое Тимерово, раскопки М. В. Фехнер в 1960-1961 гг., курганы 85 (пробойник и зубило?), 149 (шило и зубило), 274 (наковальня и брусок); V. Гнездово, раскопки С. И. Сергеева в 1899 г., курган 50 (зубило, наковальня, шило, брусок); VI. Литвиново, раскопки Ф. А. Уварова и В. И. Сизова в 1885 г., курган 1 (молоток, брусок); VII. Подболотье, раскопки В. А. Городцова в 1910 г., погребение 2 (два молотка, наковальня, клещи, брусок, кельтовидный топор): VIII. Большая Брембола, раскопки П. С. Савельева в 1853 г., курган 1233 («небольшой молоток»); IX. Шестовицы, погребение II, раскопки П. И. Смоличева в 1925 г. (молоток, наковальня, клещи, тесло, шило, брусок).
11. Г. Б. Федоров. 1) Городище Екимауцы. КСИИМК. вып. 50, 1953, стр. 117-122; 2) Работы Прутско-Днестровской экспедиции. КСИИМК, вып. 81, 1960, стр. 40.
12. Никоновская летопись под 1196 г.
13. С. М. Соловьев. История России с древнейших времен, кн. 1, СПб., [б. г.], стр. 705.
14. Обычная и средняя численность войска одного княжества составляла 500-3000 человек (М. Погодин. Исследования, замечания и лекции о русской истории, т. VII, М., 1856, стр. 178-179; Б. А. Рыбаков. Военное дело. В кн.: История культуры Древней Руси, т. I, М. - Л., 1948, стр. 400 и 403).
15. Для сопоставления напомню, что по данным летописей дневной переход конного войска доходил до 50 и более км.
16. Вообще с развитием внутренних производительных сил значение внешних торговых связей ослабевает (ср.: В. Я. Янин. Денежно-весовые системы русского средневековья. М., 1956, стр. 37).
17. H. NRkel. Der mittelalterliche Reitersrhild des Abendlandes. Inaugural-Dissertation, Berlin, 1958, стр. 7.
18. А. А. Туган-Мирза-Барановский. О древнерусском вооружении. ЦГИА СССР, ф. 950, оп. 1, № 393, л. 9 об.
19. А. Пузыревский. История военного искусства в средние века, ч. I, СПб., 1884, стр. 87.
20. А. Н. Кирпичников. Погребение воина XII- XIII вв. из южной Киевщины. Сб. ИМАИМ, вып. IV, Л., 1959, 224-225.
21. П. Безсонов. Русское государство в половине XVII в., рукопись времен Алексея Михайловича, т. II, М, 1860, стр. 168.
22. При обсуждении этого вопроса я хотел бы избежать преувеличений, натяжек, национального чванства. Речь идет о культурном воздействии и обогащении, которое с русской стороны признают также ученые Венгрии, Польши, Германии и Скандинавии (Т. Арне, П. Паульсен, А. Надольский, В. Сарновская, Н. Феттих и др.).
23. Б. А. Рыбаков. Ремесло…, стр. 474.
24. А. И. Дробинский. Русь и Восточная Европа во французском средневековом эпосе. Ист. зап., т. 26, М., 1948, стр. 109.
25. Отмечу, что византийское оружие в русских находках не опознано. Свидетельство о том, что киевский князь Изяслав «довольно от грек оружия купил и войскам своим роздал» (В. Н. Татищев. История Российская, кн. 3, М., 1774, стр. 40), пока не нашло археологического подтверждения.
26. А. Н. Кирпичников. Шлем XII в. из погребения кочевника. В кн.: Археологические раскопки на
    Дону. Ростов-на-Дону, 1962, стр. 141.
27. Эта цифра проверяется тем, что в момент смерти Чингисхана в 1227 г. военные силы монголов по показанию источников насчитывали 129 тыс. человек (Рашид эд-Дин. Сборник летописей, т. I, кн. 2, М., - Л., 1952, стр. 266-281). В. В. Бартольд считает, что «всего в войске Чингисхана было едва ли менее 150 000, едва ли многим более 200 000 человек» (Туркестан в эпоху монгольского нашествия. М., 1963, стр. 472).
28. В. Spuler. Die Mongolen in Iran. Berlin, 1955, стр. 410-413.
29. Цит. по: G. Strakоsсh-Grаssmann. Der Einfall der Mongolen in Mitteleuropa in den Jahren 1241 und 1242. Innsbrurk, 1893, стр. 27.u
30. С. А. Аннинский. Известия венгерских мис-сионеров XIII-XIV вв. о татарах и Восточной Европе. Исторический архив. М. - Л., 1940, стр. 87 (сообщ. монаха Юлиана, 1237-1238 гг.).
31. Никоновская летопись под 1225 г.
32. Крепостная война в действиях русских войск начинает занимать все более значительное место со второй половины XII в., т. е. за столетие до монголов (А. Н. Кирпичников. Метательная артиллерия Древней Руси. МИА, № 77, 1958, стр. 12-13, 18).

РОЖДЕНИЕ КОННИЦЫ

Когда художники Нового времени изображают древнерусских воинов, взору зрителей обычно предстает всадник. Конный воин облачен в заостренный шлем, обязательно имеет доспех - кольчужный или чешуйчатый, на ногах его - сапоги…

Так же будут описывать богатырей наши былины - у героя всегда будет верный боевой конь, нередко этот конь будет иметь волшебные свойства. Единственное, пожалуй, исключение - новгородцы Садко и Василий Буслаев - эти выходцы из северного торгового города действовали исключительно на кораблях.

Для определенного периода такой портрет в целом верен. Но всадником русский воин был далеко не всегда.

Русское войско времен больших походов на Царьград - это своеобразная «морская пехота». Русы перемещаются на легких судах, а сражаются в пеших порядках на берегу. Но уже эти первые походы выявили необходимость освоения приемов конного боя.

Путь к богатствам Византии и Востока лежит через Северное Причерноморье, через степь, населенную воинственными кочевниками. Племена приднепровских славян платят дань хазарам, любая попытка утвердиться на Днепре - это конфликт с каганатом. Надо было учиться воевать степными методами.

И у славян, и у скандинавов коневодство существовало издревле. Но ни те, ни другие не сражались верхом - в первую очередь потому, что в этом не было нужды. В болотистых лесах, равно как и в скалистых фьордах, на коне много не навоюешь, в таких местах нужнее лодки и корабли.

Византийская империя и Хазарский каганат - вот те силы, с которыми вынуждено было считаться любое появившееся в нынешних южнорусских степях племя кочевников или какая-то иная сила, решившая вдруг что-то предпринять на просторах Причерноморья. Но византийцы никогда не устраивали больших военных экспедиций в Степь, они предпочитали действовать иначе - управлять политикой степных вождей с помощью даров. Хазары же обладали именно военной силой, способной наносить степным племенам большой урон в случае войны. Недаром предводитель русов, появившихся на юге Восточной Европы, отправляя посольство ко двору императора Феофила в 839 г., повеличал себя каганом.

В. М. Васнецов. Битва скифов со славянами Художник изобразил славянских воинов в защитном вооружении, применявшемся в XI–XIII веках - кольчугах и заостренных шлемах. Воины имеют миндалевидные щиты, типичные для всадников всей Европы. Но, конечно, русские всадники никак не могли пересечься во времени со скифами, жившими на тысячу с лишним лет раньше. Кстати, скифов художник показал очень точно: как раз на времена Васнецова пришлись первые масштабные раскопки скифских курганов.

Об отношениях русов и хазар в IX веке почти ничего не известно. Принятие предводителем русов титула «хакан» иногда трактуют как претензию на главенство в Степи, но никакими показаниями источников подтвердить это мнение нельзя. Русь еще не была настолько сильна, чтобы эффективно воевать против хазар.

Для степной войны необходима конница. У хазар она была многочисленной и сильной. У русов, привыкших к морской войне на кораблях, конницы в те годы не было вовсе. Еще и в начале X века, как мы позже увидим, русские князья, когда стояла перед ними необходимость использования конного войска, обращались за подмогой к печенегам и венграм.

К концу IX столетия, с появлением на юге второй волны русов (первая - это те, кто разорял Сурож и Амастриду, а также Константинополь в 860 г.), положение стало меняться. Князь Олег стал отбирать данников у каганата. В начале X столетия корабли русов впервые появились на Каспийском море. Это появление без санкции хазар было невозможным. Значит, русы как-то договаривались с каганатом или, что менее вероятно, уже обладали достаточной силой, чтобы прорваться в Каспий без санкции кагана.

Как раз от первой половины X века сохранился очень интересный хазарский текст - письмо царя Иосифа, который, возможно, оказался последним каганом Хазарии.

…Жил в Кордове, в мусульманской Испании, богатый и знатный еврей Хасдай ибн Шафрут. Этот высокообразованный человек был советником кордовских Омейядов - правящей династии страны ал-Андалус. Узнав, что где-то далеко на востоке обитает народ, исповедующий иудаизм, Хасдай отправил правителю этого народа письмо, в котором просил рассказать о государстве и обычаях хазар. И царь Иосиф вскоре прислал кордовскому сановнику подробный ответ.

В. М. Васнецов. Богатырь. Комплекс вооружения богатыря на рисунке точно соответствует снаряжению русской поместной конницы XVI–XVII веков. Богатырь вооружен сложносоставным луком, булавой (она была не только оружием, но и знаком власти военачальника) и саблей с типичной поздней рукоятью. Шлем богатыря не имеет украшений, подобные шлемы могли носить и воины раннесредневековой Руси.

В своем письме владыка хазар рассказал о происхождении своего народа, описал обстоятельства принятия хазарами иудейской религии. Писал Иосиф и о соседях каганата и в том числе, что нам особенно интересно, о русах.

Сообщение о русах сводится к следующему. Царь Иосиф, обитая у реки Атиль, не пускает приплывающих по ней русов проходить в Каспий. По словам кагана, если бы он оставил русов хоть на миг в покое, «они уничтожили бы всю страну измаильтян (т. е. арабов. - М. С .) до Багдада…».

Конечно, это преувеличение - мы знаем, что как раз на время правления царя Иосифа приходится, например, экспедиция в Бердаа…

Но не только перспектива степной войны вынуждала русов осваивать конное дело. У византийцев конница тоже была развита. И первый случай, когда на страницах нашей Начальной летописи упоминается конное войско Руси, - это поход на Константинополь. Описывая поход Олега, летописец отмечает, что тот шел к Царьграду «на конех и на кораблех». Правда, далее в рассказе речь идет исключительно о морских действиях, так что возможно, что это упоминание коней просто механически перекочевало в повествование об Олеге из сообщений о более поздних походах Игоря и Святослава.

Олег идет к Царьграду на конях и на ладьях. Миниатюра Радзивилловской летописи.

Эти рассказы рисуют применение конницы значительно подробнее.

Игорь, которого ничуть не обескуражила неудача первого похода (когда русский флот сильно пострадал от «греческого огня»), едва воротясь в Киев, затеял новую экспедицию на Царьград. На сей раз он решил подойти к делу более основательно:

«Игорь же совкупив вои многи: „Варяги, Русь и поляны, Словени, и кривичи, и тиверцы, и печенеги наа (нанял. - М. С .), и тали у них поя, поиде на греки в лодьях и на коних, хотя мстити собе…“».

Игорь, не ограничиваясь традиционным для Руси морским ополчением, подключает к походу печенегов. Он нанимает их для ведения боевых действий против Византии на суше, при этом использует типичную для того времени (да и не только для того) процедуру с заложниками. Правда, до боевого применения этой наемной конницы против греков дело так и не дошло - Игорь согласился взять дань, не доходя до стен столицы Византии, печенегам же «повеле воевати Болгарскую землю».

Тяжеловооруженный конный дружинник конца X в. Автор реконструкции С. Кашин-Свешников (Санкт-Петербург). Дружинник облачен в корпусной ламеллярный доспех и сфероконический шлем степного образца. Щит его пока такой же, как и у пехотинцев, - круглый.

Следующий этап становления русской конницы - это походы Святослава. На страницах «Повести временных лет» описание этих походов начинается так:

«Князю Святославу возрастшю и возмужавшо, нача вои совокупляти многи и храбры, и легко ходя, аки пардус, войны многи творяше. Ходя, воз по собе не возяше, ни мяс варя, но потонку изрезав конину ли, зверину ли или говядину, на углех испек, ядяху, ни шатра имяше, но подклад послав, и седло в головах, такоже и прочие вой его вси…».

В. М. Васнецов. Витязь на распутье. На этой картине былинный богатырь облачен в доспехи поместной конницы XVII в. Снаряжение воина художник показал с большой достоверностью. Любопытно, что использование поздних реалий нисколько не противоречит духу былин - богатыри там нередко одеты по моде XVIII столетия в одежду с карманами, а Илья Муромец однажды обнаруживает врага, осматривая горизонт в подзорную трубу!

Войско русов в это время стало, по-видимому, значительно меньшим по размеру, но зато обрело большую мобильность. Эту новую черту русского войска летописец отмечает особо: «…и легко ходя, аки пардус». Перед нами очень подвижная армия - летописец не случайно сравнивает Святослава с «пардусом» - гепардом, самым быстрым зверем на земле. У Святослава нет отягощающего обоза, он не возит с собой даже шатров. В образе действий русского войска ясно прослеживаются обычаи степных кочевников - главного противника Южной Руси. По-видимому, воины Святослава уже приобрели и активно применяли навыки конного боя, что и помогло князю одолеть Хазарский каганат. Однако никаких подробностей о действиях русской конницы в войне с Хазарией наш летописец не сообщает.

Более подробно описывают русскую конницу византийские авторы. Но, по их данным, до совершенства русским всадникам еще очень далеко. Лев Диакон отмечал, что росы вообще не умеют сражаться верхом и не имеют конницы.

«…скифы к концу дня выехали из города верхом - они впервые появились тогда на конях. Они всегда прежде шли в бой в пешем строю, а ездить верхом и сражаться с врагами на лошадях не умели. Ромеи тотчас вооружились, вскочили на коней, схватили копья (они пользуются в битвах очень длинными копьями) и стремительно, грозной лавиной понеслись на врагов. Ромейские копья поражали скифов, не умевших управлять лошадьми при помощи поводьев. Они обратились в бегство и укрылись за стенами».

В. М. Васнецов. Богатыри. Виктор Михайлович Васнецов прекрасно знал русскую археологию - на уровне науки своего времени. Все детали облачения былинных героев на его картинах имеют четкие исторические прототипы, вот только к военному делу эти прототипы относятся далеко не всегда. Например, на сбруях боевых коней Добрыни Никитича и Ильи Муромца подвешены славянские и финские женские украшения - лунницы и шумящие привески. Вооружение Алеши Поповича примерно соответствует вооружению русского конного воина XVI–XVII веков, Ильи и Добрыни - XIII–XIV вв. На Добрыне - характерный шатровидный шлем византийского происхождения. Все богатыри обуты в высокие сапоги позднего типа из крашеной кожи. Есть в облике прославленных богатырей и раннесредневековые элементы. Например, наборные пояса на Илье и Алеше сходны с поясами русских дружинников X в.

«Ромеев же одолевали стыд и злоба при мысли о том, что они, побеждавшие оружием и мужеством всех противников, отступят как неопытные в битвах новички и потеряют в короткое время свою великую славу, потерпев поражение от народа, сражающегося в пешем строю и вовсе не умеющего ездить верхом…» - пишет этот автор в другом месте своей «Истории».

По сообщению Иоанна Скилицы, полноценная конница у русов все же имелась. Это были наемные печенеги и венгры, которых византийский историк называет турками. Но против тяжеловооруженных, закованных с ног до головы в доспехи всадников Цимисхия - катафрактариев - печенежская конница не устояла.

Получается, что, несмотря на отдельные успехи, русская конница в X веке еще только учится воевать. Основные военные традиции пока связаны с мореходством. Наши северные соседи - скандинавы тоже никогда не сражались верхом, хотя и прекрасно знали коневодство. Лошадей использовали только как транспортное средство, но не для войны.

В следующем столетии русская конница уже может успешно противостоять степнякам. А к началу XII века русские князья, объединяя в нужный момент свои силы, начнут наносить половцам страшные поражения. И, хотя эти события уже лежат за временными рамками нашего рассказа, на конников этого периода следует взглянуть поближе.

Русская конница этого времени хорошо усвоила степные методы войны. Важным оружием русского всадника стал мощный лук, повторявший степные образцы.

Луки всего мира делятся на простые и составные, или сложные. Простой лук изготавливается из цельного куска дерева. Такой простой лук может быть усилен сухожилиями или накладками из рога - получится более мощный усиленный лук. Сложные луки (их называют также сложносоставными, или композитными) собираются из нескольких частей и также имеют дополнительное усиление.

Эпизод битвы при Гастингсе. Фрагмент ковра из Байе. Многометровый вышитый ковер из Байе, созданный в XI в., - один из самых известных изобразительных источников своего времени. На полотне ковра изображены события, связанные с завоеванием Англии герцогом Нормандии Вильгельмом в 1066 г., в первую очередь - знаменитая битва при Гастингсе. Слева пешие англосаксонские воины, справа - конные норманны с миндалевидными щитами. Такие же щиты, удобные для всадников, бытовали в то время и на Руси.

Средневековая Западная Европа использовала в основном простой лук. Хорошо известен, например, «длинный лук» («лонгбоу») англичан длиной около двух метров. С таким луком воевал легендарный Робин Гуд. Простые луки делались из тиса или орешника, и, как показала находка снаряжения «ледяного человека», не претерпели существенных изменений со времен неолита.

В Азии, напротив, большее распространение получили композитные луки. Такой лук, короткий и вместе с тем мощный, давал возможность вести обстрел с коня (вспомним для сравнения короткие кавалерийские карабины и длинные пехотные ружья). По всей Великой Степи тюркские и монгольские племена применяли сложные луки похожей конструкции - из двух деревянных планок, рога и сухожилий. Степные лучники с древних времен использовали сложносоставной лук. В свободном состоянии плечи такого лука выгибались далеко вперед, ученые называют луки этого типа «рекурсивными».

Эпизод битвы при Гастингсе. Фрагмент ковра из Байе. Атака норманнской кавалерии. В этом эпизоде битвы англосаксы также показаны с миндалевидными щитами. Они стоят плотным строем, края их щитов наложены друг на друга. Главным оружием атакующих норманнов являются короткие копья, которые, возможно, применялись и как метательное оружие. Впоследствии копье европейского кавалериста удлинилось, его успешно использовали для нанесения знаменитых таранных ударов.

Впрочем, кавалерийский лук далеко не всегда и не везде был коротким. В Японии, где развитие оружейного дела пошло своим особым путем, появился очень длинный многослойный асимметричный лук «юми», ставший основным оружием средневековых самураев.

По свидетельствам современников, степняки (в частности, древние тюрки) достигли в искусстве стрельбы излука небывалых высот. Один арабский автор писал, что тюрк в дополнение к обычным глазам имеет еще два глаза на затылке и может стрелять на скаку во все стороны, не поворачивая головы…

Четыре глаза - это, конечно, гипербола, поэтическое преувеличение, но не подлежит сомнению, что именно лук и стрелы на протяжении тысячелетий были главным оружием степных воинов.

Древнерусский боевой лук, насколько мы знаем его по изображениям и археологическим находкам, был сложносоставным, близким по своей конструкции к степным образцам - венгерским, поволжским, уральским. Постепенно изменяясь и совершенствуясь, он благополучно дожил до XVII века в арсенале поместной конницы. В то же время на Руси, несомненно, бытовали и простые луки - в качестве охотничьего оружия. Известные нам из раскопок древнерусских городов маленькие детские луки тоже сделаны из одного куска дерева.

Простой охотничий лук (точнее, его фрагмент) встречен в самых древних слоях Старой Ладоги, относящихся к VIII столетию. Это заостренный кусок еловой ветви, на конце которого имеется зарубка для крепления тетивы. Общая длина этого лука была, вероятно, около 130–140 см. Этот лук близок по своим размерам и материалу к поздним охотничьим лукам финно-угорских народов. Такие луки охотники применяли не только сами по себе, но и как часть некоторых типов ловушек-самоловов.

Ранние сложные луки древнерусских воинов дошли до нас только в виде отдельных фрагментов. Обычно от них сохраняются костяные накладки, которыми отделывалась рукоять лука. Такие накладки известны, например, из Тимеревского могильника.

Наконечники древнерусских стрел. Автор реконструкции П. Жигулин. Наконечники древнерусских стрел чрезвычайно разнообразны. Большинство их имеет ромбовидную форму, но встречаются и ланцетовидные, и расширяющиеся, похожие на заточенную лопаточку срезни(это типичные охотничьи наконечники), и наконечники с отходящими назад шипами, как у гарпунов, и трехгранные бронебойные… Наконечник крепился на древке стрелы с помощью тонкого черешка. Большинство наконечников - железные, однако на древнерусских поселениях часто находят и костяные стрелы, которые по форме примерно соответствуют металлическим.

Самая важная для изучения древнерусского лука археологическая находка была сделана в Новгороде. Там был обнаружен хорошо сохранившийся фрагмент сложносоставного лука начала XIII века, давший ученым немало ценнейшей информации о луках Древней Руси.

Новгородский лук был собран из двух планок - березовой и можжевеловой. Вдоль спинки лука были наложены сухожилия. Затем весь лук был оклеен проваренной берестой.

Тетивы древнерусских луков делались из льна, пеньки или шелка, могли использоваться и сухожилия животных. Тетиву на лук ставили непосредственно перед боем, на походе она хранилась в особом стяжном кармашке на чехле лука.

Стрелы древнерусских воинов доходили в длину примерно до 80–90 см. Древки стрел делали следующим образом. Заготовку из хвойного дерева аккуратно раскалывали на планки. Затем из этих планок выстругивались стрелы таким образом, чтобы древко получилось не цилиндрическим, а сигарообразным - чуть более тонким к концам и чуть потолще в середине. Такая форма помогала стреле преодолевать сопротивление воздуха. Для стабилизации в полете стрелу снабжали оперением (обычно использовали плотное, упругое перо водоплавающих птиц). На оперенном конце стрелы прорезали ушко для тетивы лука, на противоположном крепился наконечник.

«Битва новгородцев с суздальцами». Икона XV в. Хорошо видны всадники, вооруженные сложносоставными рекурсивными луками.

Норманнская кавалерия на военно-историческом фестивале, воспроизводящем битву при Гастингсе. Автор фото С. Кашин-Свешников. Конники XI в. использовали большие миндалевидные щиты, прикрывавшие ноги. Такие же щиты применялись в то время и на Руси. Именно с этого времени началось становление рыцарского щита в качестве главного элемента европейской геральдики - учения о гербах.

Фестиваль в Англии, воспроизводящий битву при Гастингсе, - один из наиболее массовых по участию конницы среди средневековых фестивалей. На снимке: норманнские всадники с длинными копьями, которые в это время уже использовались для таранного удара. Автор фото С. Кашин-Свешников.

Стрелы хранились в колчанах, которые закреплялись на боку воина. Поздние плоские колчаны времен Ивана Грозного и первых царей из династии Романовых хорошо известны по сохранившимся экземплярам. Однако древнерусский футляр для стрел (в древнерусском языке он обычно именуется «тул») был совершенно иным.

В погребениях древнерусских воинов иногда сохраняются детали колчанов, позволяющие восстановить их конструкцию. Древнерусские колчаны X века позаимствованы, как и многое другое, у жителей Степи и по своей конструкции повторяют венгерские и поволжские образцы. Это были узкие, несколько расширяющиеся книзу футляры из кожи и дерева. Если сравнить колчаны IX–X веков с более ранними степными образцами, то можно убедиться, что форма их мало менялась на протяжении сотен лет.

С помощью кованых железных петель колчан крепился на специальную портупею. Стрелы в нем располагались оперением вниз, так что перья оказывались в широкой части колчана и меньше мялись и ломались.

И. Я. Билибин. Иван-царевич на распутье. Выдающийся иллюстратор русских сказок и былин И. Я. Билибин изобразил героя в снаряжении поместной конницы. Шлем царевича воспроизводит реальный шлем царя Михаила Федоровича, хранящийся в Оружейной палате Московского Кремля. Под ногами коня лежит протазан - парадное оружие дворцовой стражи и командиров московских стрелецких полков XVII в.

Как и в предшествующее время, русский воин внимательно приглядывался к практике своих соседей со всех сторон. По всей Европе в это время распространился миндалевидный щит, придуманный именно для всадников. Щит этот стал популярен и на Руси. Массовые для Европы конические шлемы были известны и у нас, причем встречаются экземпляры, украшенные в специфически русской манере. В русском войске увеличилось число сабель. Удлинились кавалерийские копья.

В. М. Васнецов. После побоища Игоря Святославича с половцами. Антураж этой картины в целом соответствует XVI в., исключение составляют миндалевидные щиты, давно вышедшие к этому времени из употребления (но применявшиеся в эпоху «Слова о полку Игореве»!). Короткие рекурсивные луки не претерпели существенных изменений за сотни лет; оставаясь важным оружием русских всадников, они были и в войске Игоря. Сабля, просматривающаяся на картине, поздняя, с характерным расширением на конце клинка - елманью.

В Римское озеро . Многократно при прямых столкновениях с византийцами славянские войска одерживали победы. В частности, в 551 году славяне разбили византийскую конницу и взяли в плен её начальника Асбада, что указывает на наличие конницы у славян, и взяли г.Топер, ложным отступлением выманив его гарнизон на удаление от крепости и устроив засаду. В 597 году при осаде г.Фессалоника славяне применяли камнемётные машины, "черепахи", железные тараны и крючья. В VII веке славяне успешно действовали на море против Византии (осада Солуни в 610 году , десант на о.Крит в 623 году , десант под стенами Константинополя в 626 году).

В следующий период, связанный с господством в степях тюрко-болгар , славяне оказываются отрезанными от византийских границ, но в IX веке происходят два события, непосредственно хронологически предшествовавшие эпохе Киевской Руси - русско-византийская война 830 года и русско-византийская война 860 года . Обе экспедиции были морскими.

Особенности развития древнерусской государственности на раннем ее этапе (наличие мощных племенных союзов с местными княжескими династиями и крупных городских центров с вечевым самоуправлением, их подчинение киевскому князю на федеративных началах, особенности зарождавшихея феодальных отношений, отсутствие частной собственности на землю) во многом определили своеобразие военной организации Древней Руси .

Организация войска

IX-XI века

С расширением в первой половине IX века влияния киевских князей на племенные союзы древлян , дреговичей , кривичей и северян , налаживания системы сбора (проводился силами 100-200 воинов ) и экспорта полюдья киевские князья начинают располагать средствами для содержания многочисленного войска в постоянной боеготовности, что требовалось для борьбы с кочевниками. Также войско могло долго держаться под знамёнами, совершая многолетние походы, что требовалось для отстаивания интересов внешней торговли на Чёрном и Каспийском морях.

Более многочисленной частью войска было ополчение - вои. На рубеже -X веков ополчение было племенным . Данные археологии свидетельствуют об имущественном расслоении у восточных славян на рубеже VIII -IX веков и появлении тысяч усадеб-хором местной знати, в то время как дань рассчитывалась пропорционально дворам независимо от достатка из владельцев (однако, по одной из версий происхождения боярства, местная знать была прообразом старшей дружины). С середины IX века , когда княгиня Ольга организовала сбор дани на русском Севере через систему погостов (позже видим в Новгороде киевского наместника , переправляющего 2/3 новгородских даней в Киев), племенные ополчения утрачивают своё значение.

Наборы воев в начале правления Святослава Игоревича или при формировании Владимиром Святославичем гарнизонов построенных им на границе со степью крепостей носят разовый характер, нет сведений о том, что эта служба имела какой-то срок или что воин должен был являться на службу с каким-либо снаряжением.

В войнах Древней Руси определённое участие принимали наёмные войска. Первоначально это были варяги , что связано с дружескими отношениями между Русью и Скандинавией. Они участвовали не только в качестве наёмников. Варяги встречаются и в числе ближайших сподвижников первых киевских князей. В некоторых походах X века русские князья нанимали печенегов и венгров . Позднее, в период феодальной раздробленности , в междоусобных войнах также нередко участвовали наёмники. Среди народов, входивших в число наёмников, помимо варягов и печенегов были половцы , венгры, западные и южные славяне , финно-угры и прибалты , немцы и некоторые другие. Все они вооружались в своём стиле.

Общая численность войска могла быть более 10 000 человек.

XII-XIII века

Таким образом, для скорости передвижения войско использовало вместо обоза вьючных лошадей. Для боя войско часто спешивалось, Лев Диакон под 971 годом указывает на необычность выступления русского войска в конном строю.

Однако, профессиональная конница была нужна для борьбы с кочевниками, поэтому дружина становится конной. При этом организация была с учётом венгерского и печенежского опыта. Начало развиваться коневодство. Развитие конницы происходило быстрее на юге Руси, чем на севере, из-за различия в характере местности и противников. В 1021 году Ярослав Мудрый с войском проделал путь из Киева до р.Судомирь , на которой разбил Брячислава Полоцкого , за неделю, то есть средняя скорость составила 110-115 км. в сутки. В XI веке конница по значимости сравнивается с пехотой, а позднее и превосходит её. Тогда же выделяются конные лучники, помимо лука со стрелами использовавшие топоры, возможно, копья, щиты и шлемы.

Лошади были важны не только для войны, но и для хозяйства, поэтому разводились во владельческих сёлах. А также содержались в княжеских хозяйствах: известны случаи, когда князья выдавали коней ополченцам во время войны. Пример киевского восстания 1068 года показывает, что и городское ополчение было конным.

В течение всего домонгольского периода пехота играла свою роль во всех военных действиях. Она не только участвовала во взятии городов и проводила инженерные и транспортные работы, но и прикрывала тыл, совершала диверсионные вылазки, а также вместе с конницей участвовала в битвах. Например, в XII веке у городских укреплений распространён смешанный бой с участием и пехоты, и конницы. Чёткого разделения по вооружению не было, и каждый использовал то, что ему было удобней и что он мог себе позволить. Поэтому у каждого было несколько типов оружия. Однако в зависимости от этого различались и задачи, выполняемые ими. Так, в пехоте, как и в коннице, можно выделить тяжеловооружённых копейщиков, помимо копья вооружённых сулицами, боевым топором, булавой, щитом, иногда - мечом и доспехами, и легковооружённых лучников, снабжённых луком и стрелами, боевым топором или железной булавой, и, очевидно, без защитного вооружения.

Вооружение

Два древнерусских воина, рисунок современного художника.

Наступательное

Защитное

Если у ранних славян, по сообщениям греков, не было доспехов, то к VIII-IX веку относится распространение кольчуг . Они делались из колец, сделанных из железной проволоки, которые в поперечнике достигали 7-9 и 13-14 мм, а по толщине - 1,5 - 2 мм. Половина колец сваривалась, а другая - склёпывалась при плетении (1 к 4). Всего же их уходило не менее 20 000. Позднее встречались кольчуги с вплетёнными для украшения медными кольцами. Размер колец уменьшается до 6-8 и 10-13 мм. Встречались и плетения, где все кольца были склёпаны. Древнерусские кольчуги, в среднем, в длину были 60-70 см, в ширину (в поясе) около 50 см или больше, с короткими рукавами порядка 25 см и с разрезным воротом. В конце XII - начале XIII века появляются кольчуги из плоских колец - их диаметр 13-16 мм при ширине проволоки 2-4 мм и толщине 0,6-0,8 мм. Эти кольца сплющивались с помощью штампа. Такая форма увеличивала площадь прикрытия при том же весе доспеха. В XIII веке происходило общеевропейское утяжеление доспехов, и на Руси появляются кольчуги длиной до колен. Однако кольчужные плетения использовались и для других целей - примерно тогда же появляются кольчужные чулки (нагавицы). А большинство шлемов снабжалось бармицей . Кольчуги на Руси были очень распространены и применялись не только дружиной, но и незнатными воинами.

Помимо кольчуг, применялись ламеллярные доспехи . Их появление относится к IX-X веку. Такой доспех делался из железных пластин формы, близкой к прямоугольной, с несколькими отверстиями по краям. Через эти отверстия все пластины соединялись ремешками. В среднем, длина каждой пластины составляла 8-10 см, а ширина - 1,5-3,5 см. На доспех их уходило более 500. Ламелляр имел вид рубахи длиной до бёдер, с расширяющимся книзу подолом, иногда - с рукавами. По данным археологии, в IX-XIII веках на 4 кольчуги приходился 1 ламелляр, при этом на севере (особенно в Новгороде, Пскове, Минске) пластинчатые доспехи были более распространены. А позднее они даже вытесняют кольчуги. Имеются сведения и об их экспорте. Применялись также чешуйчатые доспехи , представляющие собой пластины размером 6 на 4-6 см, укреплённые за верхний край к кожаной или матерчатой основе. Существовали и бригантины . Для защиты рук с конца XII - начала XIII века используются створчатые наручи . А в конце XIII века появляются ранние зерцала - круглые бляхи, одеваемые поверх доспехов.

Основным типом русских метательных машин были не станковые самострелы, а различные рычажно пращевые машины. Наиболее простой тип - патерелла , которая метала камни, приложенные к длинному плечу рычага, когда за которкое плечо тянули люди. Для ядер 2 - 3 кг было достаточно 8 человек, а для ядер в несколько десятков килограмм - до 100 и больше. Более совершенной и распространённой машиной был манджаник , называвшийся на Руси пороком. В них вместо тяги, создаваемой людьми, использовался подвижный противовес. Все эти машины были недолговечны, за их ремонтом и изготовлением следили «порочные» мастера. В конце XIV века появляется огнестрельное оружие , но осадные машины всё ещё сохраняют боевое значение до XV века.

Примечания

Литература

• Каинов С. Ю. Древнерусский дружинник первой половины X века. Опыт реконструкции // Военный сборник. Альманах российской военной истории . - М ., 2004. - С. 6-11.
• Нестеров Ф. Ф. «Связь времён» (рец. ДИН, проф. Каргалов В. В.) - М.: Молодая гвардия, 1984.
• Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. Лекции по русской истории. Киевская Русь. - М.: Наука, 1993.
• Разин Е. А. История военного искусства
• Рыбаков Б. А. Рождение Руси
• Федоров О. В. Художественные реконструкции костюмов и вооружения воинов Древней Руси