Преступления предусмотренного ч 4 ст. Разграничение преступлений против жизни со смежными составами по признакам вины. По совершенствованию уголовного законодательства

Пронькина Е.А., преподаватель кафедры уголовного, уголовно-исполнительного права и криминологии Нижегородской академии МВД России, кандидат юридических наук.

Газовое оружие является предметом преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 222 УК РФ. Очевидно, что для того, чтобы вменить конкретному лицу данный состав преступления, газовое оружие необходимо признать таковым. Как и в случае с боеприпасами, неизвестно, является ли вопрос о принадлежности предметов к газовому оружию специальным или юридическим.

На практике по предметам, имеющим признаки газового оружия, как правило, назначается баллистическая экспертиза.

По исследуемому экземпляру газового оружия в рамках баллистической экспертизы можно лишь решить вопрос о том, что данный экземпляр не является огнестрельным оружием либо является таковым, если он переделан. А вопрос об отнесении исследуемого экземпляра к газовому оружию остается нерешенным.

На сегодняшний день ни в законодательстве, ни в ведомственных актах нет четкого определения газового оружия, за исключением перечня предметов, которые необходимо относить к газовому оружию, приведенного в ст. 3 ФЗ "Об оружии": "Газовое оружие: газовые пистолеты и револьверы, в том числе патроны к ним, механические распылители, аэрозольные и другие устройства, снаряженные слезоточивыми или раздражающими веществами, разрешенные к применению Министерством здравоохранения Российской Федерации".

Кроме того, в п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 12 марта 2002 г. "О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств" по поводу газового оружия определено следующее: "Основным признаком газового оружия является его предназначение для временного поражения цели, в качестве которой может выступать человек или животное, путем применения токсических веществ, оказывающих слезоточивое, раздражающее либо иное воздействие. Для приобретения и хранения газового оружия в виде пистолетов и револьверов необходимо получение лицензии. Механические распылители, аэрозольные и другие устройства, снаряженные слезоточивыми и раздражающими веществами, также относятся к газовому оружию, но могут приобретаться свободно".

Рассмотрим случай из судебно-следственной практики.

"06.03.2006 примерно в час ночи гражданин Г. совместно с В. совершили разбойное нападение с применением оружия на комнату гражданина Д. по ул. Б. Панина г. Н. Новгорода, откуда похитили личное имущество, принадлежащее гражданину К. В ходе проведенного обыска в квартире гражданина Г. был обнаружен и изъят предмет, похожий на газовый пистолет" <1>.

<1> Дело N 24228 районного суда Нижегородского района г. Н. Новгорода 2006 г.

На основании изложенного и руководствуясь УПК РФ, было постановлено назначить судебную баллистическую экспертизу, производство которой поручить ЭКО ОВД Нижегородского района г. Н. Новгорода.

Вследствие этого перед экспертом были поставлены следующие вопросы:

1. Является ли представленный на исследование предмет огнестрельным оружием?
2. Если "да", то к какому типу и виду относится?
3. Пригоден ли пистолет для стрельбы?

Из выводов заключения эксперта следует: "Пистолет, представленный на исследование по материалам уголовного дела N 24228, является газовым пистолетом PERFECTA Mod. FBI 8000 (G5) производства ФРГ калибра 8 мм, непригодный для производства выстрелов и к категории огнестрельного оружия не относится". Очевидно, что эксперт в своем заключении не имеет права признать предмет газовым оружием. И в том случае, если будет поставлен такой вопрос, на него следует отвечать:

"Решить вопрос не представилось возможным в связи с отсутствием соответствующей методики".

Следовательно, следователь должен делать это сам, ссылаясь на вышеуказанные источники и прибегая дополнительно, если это необходимо, к следственным действиям (допрос эксперта и т.д.).

Поэтому в возбуждении уголовного дела в отношении гражданина Г. по факту обнаружения у него газового пистолета было отказано в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 222 и 213 УК РФ.

Очевидно, такая типовая ситуация уголовным законом в должной мере не урегулирована. Комментарий, приведенный в п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 12 марта 2002 г. "О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств", вносит больше неясностей, чем дает ответов: "Ответственность по статьям 222, 226 УК РФ наступает за незаконный оборот, хищение либо вымогательство не только годного к функциональному использованию, но и неисправного либо учебного оружия, если оно содержало пригодные для использования комплектующие детали или если лицо имело цель привести его в пригодное состояние и совершило какие-либо действия по реализации этого намерения".

Все неясности вытекают из-за того, что термин "оружие" в тексте Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 12 марта 2002 г. "О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств" не конкретизирован.

Понятие "комплектующие детали" как составное положение одного из условий применения п. 12 вышеуказанного Постановления дается лишь в отношении огнестрельного оружия в п. 3 того же Постановления. А понятия "комплектующие детали газового оружия (пистолета, револьвера)" в этом Постановлении не содержится.

В связи с этим решение по делу гражданина Г. представляется обоснованным, поскольку для возбуждения уголовного дела недостаточно одних только домыслов и вольных толкований Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 12 марта 2002 г. "О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств", несмотря на то что, возможно, авторы этого Постановления включали в предмет преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 222 УК РФ, неисправное газовое оружие.

С рассмотрением этой типовой ситуации можно было бы закончить, если бы не одно обстоятельство. Дело в том, что некоторые комплектующие детали газовых пистолетов и револьверов подходят не только к своим огнестрельным (боевым и служебным) аналогам, но даже по ГОСТ не отличаются от них. Ведь газовые пистолеты и револьверы разрабатывались на основе огнестрельных (боевых и служебных) пистолетов и револьверов. В частности, ударник, затворная задержка и др. газовых пистолетов ИЖ-76 и ИЖ-79-8 пригодны для использования в пистолете ПМ. Более того, есть образцы газового оружия, где не только комплектующие детали, но и основные части аналогичны и пригодны для использования в огнестрельном оружии. Как в таких случаях квалифицировать действия лица, у которого будет обнаружен и изъят газовый пистолет, неисправный, не пригодный к стрельбе, но содержащий такие детали или части?

На данный момент ясного ответа на этот вопрос получить не удается.

Рассмотрим еще одну типовую ситуацию, связанную с приобретением, сбытом или ношением лицом патронов к газовому пистолету или револьверу, на которые у него нет соответствующей лицензии. Известно, что в специализированных магазинах продажа газовых патронов разрешена только лицам, у которых есть лицензия на тот вид газового пистолета или револьвера, патроны к которому приобретаются. Соответствующая инструкция существуют, однако недостаток времени не позволил при подготовке настоящей работы установить номер и содержание такой инструкции. Тем не менее лицо, которое приобрело газовые патроны с нарушением такой инструкции, приобрело их незаконно. Остается только решить вопрос о том, являются ли газовые патроны предметом преступления.

Рассмотрим конкретный пример. "В ходе проверки установлено, что в 1998 г. гражданин Т. подарил гражданину К. пять ножей и 14 патронов. Данные патроны и ножи К. взял у Т. и отнес к себе домой по адресу: г. Саранск, где стал хранить. 1 августа 2006 г. в дом К. для производства обыска пришли сотрудники милиции, которые при производстве обыска обнаружили и изъяли пять ножей и 14 патронов. Согласно справке эксперта N 376 от 11.08.2006 14 патронов, изъятых у К., боеприпасами не являются".

Согласно справке эксперта N 377 от 11.08.2006 пять ножей являются холодным оружием <2>. Также из выводов справки эксперта N 376 от 11.08.2006 следует: "Представленные четырнадцать патронов боеприпасами не являются".

<2> Материал проверки N 2971. Архив ОВД Октябрьского района г. Саранска. 2006. С. 1.

Очевидно, что газовые патроны боеприпасами не являются. Об этом говорится в п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 12 марта 2002 г. "О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств": "Сигнальные, осветительные, холостые, строительные, газовые, учебные и иные патроны, не имеющие поражающего элемента (снаряда, пули, дроби, картечи и т.п.) и не предназначенные для поражения цели, не относятся к боеприпасам, взрывчатым веществам или взрывным устройствам".

Таким образом, в действиях Т., который изготовил и передал пять ножей и 14 патронов К., формально содержатся признаки состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 222 и ч. 4 ст. 223 УК РФ.

Согласно ст. 3 ФЗ "Об оружии" к газовому оружию относятся газовые пистолеты и револьверы, в том числе патроны к ним, механические распылители, аэрозольные и другие устройства, снаряженные слезоточивыми или раздражающими веществами, разрешенные к применению Министерством здравоохранения Российской Федерации <3>.

<3> Федеральный закон "Об оружии". Принят Государственной Думой 13 ноября 1996 года. М., 2007. С. 5.

Исходя из смысла данного положения, патроны к газовым пистолетам и револьверам также относятся к газовому оружию, т.е. формально образуют самостоятельный вид газового оружия, при этом, как уже говорилось ранее, боеприпасами они не являются.

Следовательно, они являются предметом преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 222 УК РФ. И за их незаконное приобретение, сбыт или ношение необходимо привлекать к уголовной ответственности.

В общем и целом, характеризуя сложившееся положение дел, связанных с газовым оружием как предметом преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 222 УК РФ, можно выделить следующие актуальные проблемы:

• отсутствие нормативной, методологической и процессуальной основы отнесения предметов к газовому оружию;
• и как составная часть предыдущего - отсутствие методики отнесения объектов к газовому оружию;
• неопределенное предметное положение патронов к газовому оружию;
• непродуманность и неясность изложения положения п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 12 марта 2002 г. "О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств", в частности, нет конкретного толкования понятия "оружие".

В связи со всем вышеуказанным предлагается:

• внести в ч. 4 ст. 222 УК РФ изменение, изложив ее в следующей редакции: "Незаконное приобретение, сбыт или ношение газовых пистолетов или револьверов, холодного оружия, в том числе метательного оружия, за исключением тех местностей, где ношение холодного оружия является принадлежностью национального костюма или связано с охотничьим промыслом", либо внести изменение в ст. 3 ФЗ "Об оружии", исключив из перечня видов газового оружия все, кроме газовых пистолетов и револьверов;
• разработать, принять и утвердить единую межведомственную методику производства отдельной экспертизы либо в рамках баллистической экспертизы, на разрешение которой вынести вопросы отнесения предметов к газовому оружию, либо отнести этот вопрос к вопросам юридического характера;
• в положении п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 12 марта 2002 г. "О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств" понятие "оружие" конкретизировать, т.е. указать, какое именно оружие имеется в виду: огнестрельное, и (или) газовое, и (или) холодное.

1. Мошенничество, то есть хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием, —

наказывается штрафом в размере до ста двадцати тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного года, либо обязательными работами на срок до трехсот шестидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо ограничением свободы на срок до двух лет, либо принудительными работами на срок до двух лет, либо арестом на срок до четырех месяцев, либо лишением свободы на срок до двух лет.

2. Мошенничество, совершенное группой лиц по предварительному сговору, а равно с причинением значительного ущерба гражданину, —

3. Мошенничество, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, а равно в крупном размере, —

4. Мошенничество, совершенное организованной группой либо в особо крупном размере или повлекшее лишение права гражданина на жилое помещение, —

5. Мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, если это деяние повлекло причинение значительного ущерба, —

наказывается штрафом в размере до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до двух лет, либо обязательными работами на срок до четырехсот восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до двух лет, либо принудительными работами на срок до пяти лет с ограничением свободы на срок до одного года или без такового, либо лишением свободы на срок до пяти лет с ограничением свободы на срок до одного года или без такового.

6. Деяние, предусмотренное частью пятой настоящей статьи, совершенное в крупном размере, —

наказывается штрафом в размере от ста тысяч до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до трех лет, либо принудительными работами на срок до пяти лет с ограничением свободы на срок до двух лет или без такового, либо лишением свободы на срок до шести лет со штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев либо без такового и с ограничением свободы на срок до полутора лет либо без такового.

7. Деяние, предусмотренное частью пятой настоящей статьи, совершенное в особо крупном размере, —

наказывается лишением свободы на срок до десяти лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет либо без такового и с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового.

Примечания:

1. Значительным ущербом в части пятой настоящей статьи признается ущерб в сумме, составляющей не менее десяти тысяч рублей.

2. Крупным размером в части шестой настоящей статьи признается стоимость имущества, превышающая три миллиона рублей.

3. Особо крупным размером в части седьмой настоящей статьи признается стоимость имущества, превышающая двенадцать миллионов рублей.

4. Действие частей пятой — седьмой настоящей статьи распространяется на случаи преднамеренного неисполнения договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, когда сторонами договора являются индивидуальные предприниматели и (или) коммерческие организации.

Комментарий к Ст. 159 УК РФ

1. Мошенничество — форма хищения, для которой характерны все основные признаки хищения (см. ). Отличительная черта мошенничества — способы завладения чужим имуществом. Ими являются обман потерпевшего или злоупотребление его доверием. Владелец имущества, иное лицо, уполномоченный орган власти, будучи введенными в заблуждение субъектом преступления относительно истинных его намерений, передают имущество или право на него виновному, другим лицам либо не препятствуют изъятию этого имущества или приобретению ими права на него.

2. Обман — способ совершения хищения. Он заключается в сообщении потерпевшему заведомо ложных, не соответствующих действительности сведений либо в умолчании об истинных фактах, либо в умышленных действиях. Обман, например, может выразиться в предоставлении фальсифицированного товара, использовании обманных приемов при расчетах за товары и услуги. Обман может иметь место при игре в азартные игры, при имитации кассовых расчетов, любых иных действиях, направленных на введение владельца имущества или иного лица в заблуждение.

Сообщаемые при мошенничестве ложные сведения (либо умолчания о каких-либо сведениях) могут относиться к любым обстоятельствам, в частности к юридическим фактам и событиям, качеству, стоимости имущества, личности виновного, его полномочиям, намерениям.

3. Злоупотребление доверием при мошенничестве заключается в использовании с корыстной целью особых доверительных отношений с владельцем имущества или иным лицом, уполномоченным принимать решения о передаче этого имущества третьим лицам. Доверие может быть обусловлено различными обстоятельствами, например служебным положением лица либо личными или родственными отношениями лица с потерпевшим.

Злоупотребление доверием также имеет место в случаях принятия на себя лицом обязательств при заведомом отсутствии у него намерения их выполнить (например, получение физическим лицом кредита, аванса за выполнение работ, услуг, предоплаты за поставку товара, если оно не намеревалось возвращать долг или иным образом исполнять свои обязательства).

4. Объект мошенничества совпадает с родовым объектом хищения, это общественные отношения, складывающиеся в сфере распределения и перераспределения материальных благ.

5. Объективная сторона мошенничества заключается в завладении чужим имуществом путем обмана или злоупотребления доверием.

Мошенничество может быть совершено только в отношении дееспособного лица, которое по своей воле передает имущество либо право на него виновному. Обман недееспособного (малолетнего, душевнобольного) и получение от него имущества квалифицируется как кража.

6. Мошенничество признается оконченным с момента поступления похищаемого имущества в незаконное владение виновного или других лиц, когда они получили реальную возможность (в зависимости от потребительских свойств этого имущества) пользоваться или распорядиться им по своему усмотрению.

Если мошенничество совершено в форме приобретения права на чужое имущество, преступление считается оконченным с момента возникновения у виновного юридически закрепленной возможности вступить во владение или распорядиться чужим имуществом как своим собственным (в частности, с момента регистрации права собственности на недвижимость или иных прав на имущество, подлежащих такой регистрации в соответствии с законом; со времени заключения договора; с момента совершения передаточной надписи (индоссамента) на векселе; со дня вступления в силу судебного решения, которым за лицом признается право на имущество, или со дня принятия иного правоустанавливающего решения уполномоченными органами власти или лицом, введенными в заблуждение относительно наличия у виновного или иных лиц законных оснований для владения, пользования или распоряжения имуществом).

В случаях, когда лицо получает чужое имущество или приобретает право на него, не намереваясь при этом исполнять обязательства, связанные с условиями передачи ему указанного имущества или права, в результате чего потерпевшему причиняется материальный ущерб, содеянное следует квалифицировать как мошенничество, если умысел, направленный на хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество, возник у лица до получения чужого имущества или права на него.

Если одновременно с хищением одного имущества оно заменяется менее ценным имуществом, ущерб определяется в зависимости от стоимости реально изъятого имущества.

7. Субъект — любое дееспособное лицо, достигшее 16-летнего возраста.

8. Субъективна сторона — прямой, как правило, конкретизированный умысел. О наличии умысла, направленного на мошенничество, могут свидетельствовать, в частности, заведомое отсутствие у лица реальной финансовой возможности исполнить обязательство или необходимой лицензии на осуществление деятельности, направленной на исполнение его обязательств по договору, использование лицом фиктивных уставных документов или фальшивых гарантийных писем, сокрытие информации о наличии задолженностей и залогов имущества, создание лжепредприятий, выступающих в качестве одной из сторон в сделке.

9. Вместе с тем перечисленные обстоятельства сами по себе не обязательно свидетельствуют о наличии мошенничества, поэтому в каждом конкретном случае должно быть достоверно установлено, что лицо, совершившее определенные действия, заведомо не намеревалось исполнять свои обязательства.

10. Мошенничество, совершенное с использованием подделанного этим лицом официального документа, предоставляющего права или освобождающего от обязанностей, квалифицируется как совокупность преступлений, предусмотренных и соответствующей частью комментируемой статьи 159 УК РФ.

11. Если подделавший официальный документ по независящим от него обстоятельствам не смог им воспользоваться, содеянное квалифицируется по ч. 1 ст. 327 и , ч. ч. 3 или 4 комментируемой статьи как приготовление к мошенничеству.

12. Если лицо изготовило поддельный документ с целью мошенничества, использовало его с этой целью, однако по независящим от него обстоятельствам не смогло изъять имущество потерпевшего либо приобрести право на чужое имущество, содеянное квалифицируется как совокупность преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 327 УК, а также ч. 3 ст. 30 УК и, в зависимости от обстоятельств конкретного дела, соответствующей частью комментируемой статьи.

13. Мошенничество, совершенное с использованием изготовленного другим лицом поддельного официального документа, полностью охватывается составом преступления, предусмотренного комментируемой статьей, и не требует дополнительной квалификации по ст. 327 УК.

14. В случае создания коммерческой организации без намерения фактически осуществлять предпринимательскую или банковскую деятельность, имеющего целью хищение чужого имущества или приобретение права на него, содеянное полностью охватывается составом мошенничества.

15. Деяние лица, осуществляющего незаконную предпринимательскую деятельность путем изготовления и реализации фальсифицированных товаров, например спиртсодержащих напитков, лекарств, под видом подлинных, обманывающего потребителей данной продукции относительно качества и иных характеристик товара, влияющих на его стоимость, образует состав мошенничества и дополнительной квалификации по не требует. В тех случаях, когда указанные действия связаны с производством, хранением или перевозкой в целях сбыта либо сбытом фальсифицированных товаров, не отвечающих требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей, содеянное образует совокупность преступлений, предусмотренных соответствующими частями комментируемой статьи и .

16. Не образует состава мошенничества тайное хищение ценных бумаг на предъявителя, т.е. таких ценных бумаг, по которым удостоверенное ими право может осуществить любой их держатель (облигация, вексель, акция, банковская сберегательная книжка на предъявителя или иные документы, отнесенные законом к числу ценных бумаг). Содеянное в указанных случаях квалифицируется как кража чужого имущества.

Последующая реализация прав, удостоверенных тайно похищенными ценными бумагами на предъявителя (т.е. получение денежных средств или иного имущества), представляет собой распоряжение похищенным имуществом и не требует дополнительной квалификации как кража или мошенничество.

17. Действия, состоящие в противоправном получении социальных выплат и пособий на основании чужих личных или иных документов (например, пенсионного удостоверения, свидетельства о рождении ребенка), квалифицируются как мошенничество при получении выплат ().

18. Если указанные в п. 17 документы виновным были предварительно похищены, его действия дополнительно квалифицируются по (если похищен официальный документ) либо по ч. 2 этой статьи (если похищен паспорт или иной важный личный документ).

19. Как мошенничество квалифицируется безвозмездное обращение лицом в свою пользу или в пользу других лиц денежных средств, находящихся на счетах в банках, совершенное с корыстной целью путем обмана или злоупотребления доверием (например, путем представления в банк поддельных платежных поручений, заключения кредитного договора под условием возврата кредита, которое лицо не намерено выполнять).

Хищение чужих денежных средств, находящихся на счетах в банках, путем использования похищенной или поддельной кредитной либо расчетной карты квалифицируется как , причем только в тех случаях, когда лицо путем обмана или злоупотребления доверием ввело в заблуждение уполномоченного работника кредитной, торговой или сервисной организации (например, в случаях, когда, используя банковскую карту для оплаты товаров или услуг в торговом или сервисном центре, лицо ставит подпись в чеке на покупку вместо законного владельца карты либо предъявляет поддельный паспорт на его имя).

Само изготовление в целях сбыта или сбыт поддельных кредитных или расчетных банковских карт квалифицируется по . Изготовление лицом поддельных банковских расчетных либо кредитных карт для использования в целях совершения этим же лицом преступлений, предусмотренных ч. ч. 3 или 4 комментируемой статьи 159 УК, следует квалифицировать как приготовление к мошенничеству с использованием платежных карт.

Если лицо использовало похищенную или поддельную кредитную либо расчетную карту, но по независящим от него обстоятельствам ему не удалось обратить в свою пользу или в пользу других лиц чужие денежные средства, содеянное, в зависимости от способа хищения, следует квалифицировать как покушение на кражу или мошенничество ( и по соответствующей части ст. ст. 158 или 159.3 УК).

Сбыт поддельных кредитных либо расчетных карт, а также иных платежных документов, не являющихся ценными бумагами, заведомо непригодных к использованию, образует состав мошенничества и подлежит квалификации по соответствующей части комментируемой статьи. В случае, когда лицо изготовило с целью сбыта поддельные кредитные либо расчетные карты, а также иные платежные документы, не являющиеся ценными бумагами, заведомо непригодные к использованию, однако по независящим от него обстоятельствам не смогло их сбыть, содеянное должно быть квалифицировано в соответствии с ч. 1 ст. 30 УК как приготовление к мошенничеству, если обстоятельства дела свидетельствуют о том, что эти действия были направлены на совершение преступлений, предусмотренных ч. ч. 3 или 4 комментируемой статьи или ч. 4 ст. 159.3 УК.

23. Поскольку билеты денежно-вещевой и иной лотереи не являются ценными бумагами, то их подделка с целью сбыта или незаконного получения выигрыша может быть квалифицирована как приготовление к мошенничеству при наличии в действиях лица признаков преступления, предусмотренного ч. ч. 3 или 4 комментируемой статьи. В случае сбыта фальшивого лотерейного билета либо получения по нему выигрыша содеянное следует квалифицировать как мошенничество.

24. От мошенничества следует отличать причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения (). В последнем случае отсутствуют в своей совокупности или отдельно такие обязательные признаки мошенничества, как противоправное, совершенное с корыстной целью безвозмездное окончательное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или в пользу других лиц.

При решении вопроса о том, имеется ли в действиях лица состав преступления, ответственность за которое предусмотрена ст. 165 УК, необходимо установить, причинен ли собственнику или иному владельцу имущества реальный материальный ущерб либо ущерб в виде упущенной выгоды, т.е. неполученных доходов, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено путем обмана или злоупотребления доверием.

Обман или злоупотребление доверием в целях получения незаконной выгоды имущественного характера может выражаться, например, в представлении лицом поддельных документов, освобождающих от уплаты установленных законодательством платежей (кроме указанных в ст. , и ) или от платы за коммунальные услуги, в несанкционированном подключении к энергосетям, создающим возможность неучтенного потребления электроэнергии или эксплуатации в личных целях вверенного этому лицу транспорта.

25. В случаях, когда обман используется лицом для облегчения доступа к чужому имуществу, в ходе изъятия которого его действия обнаруживаются собственником или иным владельцем этого имущества либо другими лицами, однако лицо, сознавая это, продолжает совершать незаконное изъятие имущества или его удержание против воли владельца имущества, (например, когда лицо просит у владельца мобильный телефон для временного использования, а затем скрывается с похищенным телефоном).

26. Квалифицированные виды мошенничества урегулированы ч. ч. 2 — 4 комментируемой статьи 159 Уголовного кодекса РФ. Согласно ч. 2 таковыми являются: совершение мошенничества группой лиц по предварительному сговору; с причинением значительного ущерба гражданину.

27. Совершением мошенничества группой лиц по предварительному сговору признается деяние, осуществленное двумя и более лицами, заранее договорившимися о совместном совершении преступления (подробнее см. коммент. к ст. 158).

28. Мошенничество с причинением значительного ущерба гражданину. О значительности ущерба, причиненного хищением гражданину, свидетельствует важность, существенность последствий преступления как для самого потерпевшего, так и для его семьи (подробнее см. коммент. к ст. 158).

29. Особо квалифицированными видами мошенничества (ч. 3 комментируемой статьи) являются мошенничество, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, а равно в крупном размере.

30. Под лицами, использующими свое служебное положение при совершении мошенничества, следует понимать должность лиц, обладающих признаками, предусмотренными п. 1 примеч. к , государственных или муниципальных служащих, не являющихся должностными лицами, а также иных лиц, отвечающих требованиям, предусмотренным п. 1 примеч. к (например, лицо, которое использует для совершения хищения чужого имущества свои служебные полномочия, включающие организационно-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности в коммерческой организации).

Действия организаторов, подстрекателей и пособников мошенничества, присвоения или растраты, заведомо для них совершенных лицом с использованием своего служебного положения, квалифицируются по соответствующей части ст. 33 и по ч. 3 комментируемой статьи.

Мошенничество, совершенное должностным лицом с использованием своего служебного положения, квалифицируется по ч. 3 комментируемой статьи, дополнительная квалификация деяния по ч. 1 ст. 285 УК не требуется.
———————————
См.: Определение Судебной коллегии ВС РФ N 5-Д09-4.

31. Мошенничество в крупном размере. Согласно п. 4 примеч. к ст. 158 таковым признается завладение чужим имуществом на сумму свыше 250 тыс. руб. (подробнее см. коммент. к ст. 158).

32. Следующим уровнем особой квалифицированности мошенничества является завладение чужим имуществом путем обмана или злоупотребления доверием: организованной группой; в особо крупном размере или повлекшее лишение права гражданина на жилое помещение (ч. 4 комментируемой статьи).

33. Мошенничество, совершенное организованной группой. Под организованной группой понимается устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Организованная группа отличается наличием в ее составе организатора (руководителя), стабильностью состава участников группы, распределением ролей между ними при подготовке к преступлению и непосредственном его совершении (подробнее см. коммент. к ч. 3 ст. 35, ст. 158).

34. Мошенничество в особо крупном размере. Вопрос о наличии в действиях виновных квалифицирующего признака совершения мошенничества в особо крупном размере решается в соответствии с п. 4 примеч. к ст. 158 УК (подробнее см.

НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ СПЕЦИАЛИСТА

по обоснованности квалификации состава преступления предусмотренного ч.4 ст. 159; ч.3 ст. 30, ч.4 ст. 159 УК РФ фактическим обстоятельствам уголовного дела в отношении Канкия Станислава Орденовича, обвиняемого по ч.4 ст. 159; ч.3 ст. 30, ч.4 ст. 159 УК РФ.

Сведения о специалистах:

Я, Павликов Сергей Герасимович, являюсь специалистом по судебной власти, организации правоохранительной деятельности и прокурорскому надзору (паспорт специальности 12.00.11), научно-практический стаж по заявленной специальности – 25 лет.

Я, Плотникова Марина Валентиновна , являюсь специалистом по уголовному праву и уголовному процессу (паспорт специальности – 12.00.08.- уголовное право, уголовно-исполнительное право, криминология; паспорт специальности – 12.00.09.- уголовный процесс, криминалистика, оперативно-розыскная деятельность), стаж работы в правоохранительных органах составляет 15 лет, из них 7 лет следственная деятельность, научно-практический стаж уголовно-правовой и процессуальной направленности - 11 лет.

Материалы (объекты) представленные для исследования:

Копия обвинительного заключения по материалам уголовного дела в отношении Канкия Станислава Орденовича, обвиняемого по ч.4 ст. 159, ч.3 ст. 30, ч.4 ст. 159 УК РФ (эпизодное) .

Протокол судебного заседания Бабушкинского районного суда г. Москвы по уголовному делу №1-1/2012 от 02 июля 2012 г

3. Нормативные источники и научно-методическая база исследования:

Конституция Российской Федерации

Уголовный Кодекс Российской Федерации

Уголовно-процессуальный Кодекс Российской Федерации

Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 июня 2010г. № 12 г. Москва «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)»

Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2007г. № 51 г. Москва «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»

Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 05.03.2004г. №1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального Кодекса РФ» (с изменениями от 05.12.2006 г., 23.12.2008 г.).

Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 апреля 1996 г. №1 «О судебном приговоре» (в редакции от 06.02. 2007г. №7)

Административный регламент, утвержденный Приказом Минздравсоцразвития РФ от 28.06.2007 г., № 449.

«Настольная книга судьи по уголовным делам», под редакцией А.И. Рарога, М.: 2011. стр.277

8. Основные правила квалификации преступлений для судей// под редакцией В.Н. Кудрявцев. М.: 2012, стр.32-84.

9. Судебная и следственная практика квалификации ч.4 статьи 159 УК РФ;

10.Обзор правоприменительной практики рассмотрения в судах уголовных дел, возбужденных по ч.4 статьи 159 УК РФ за период с 2009 по 2011 год.

4 . ИССЛЕДОВАНИЕ

Проведя научный уголовно-правовой анализ существующей правоприменительной и судебной практики по аналогичным процессам, необходимо дать следующую правовую оценку по исследуемой теме: Квалификация преступлений как процесс познания протекает во времени, опирается на некую информационную основу и подчинён определенным обязательным закономерностям.

На каждой стадии уголовного процесса квалификация преступлений обладает определённой спецификой и имеет свои процессуальные формы.

На стадии возбуждения уголовного дела квалификация преступлений носит предварительный, ориентировочный, гипотетический характер, так как в распоряжении органов расследования, как правило, ещё очень мало фактов, необходимых для правильной квалификации.

По сути, это ещё не квалификация преступлений, а квалификационная версия предполагаемой юридической сущности определенного уголовно-правового события.

После возбуждения уголовного дела, квалификация преступления должна приобрести закрепленный процессуальный статус, а именно она осуществляется дважды: при привлечении лица в качестве обвиняемого и при составлении и утверждении обвинительного заключения.

При ознакомлении с материалами уголовного дела в отношении Канкия С.О., у специалистов, складывается впечатление, что органы расследования остановились именно на квалификационной версии, т ак как, в последующем никакого развития и подтверждения данная версия следствия не находит.

Уголовно-правовая квалификация преступления, так же, должна опираться на полную информацию о фактическом содержании совершенного общественно опасного деяния.

Из этой информации необходимо выделить все юридически значимые обстоятельства и дать им оценку с точки зрения уголовного закона.

При этом факты извлекаются изреальной действительности, т.е. те которые имели место быть и неопровержимо доказаны следствием, а не являющиеся предположением следователя, юридические признаки деяния – из уголовно-правовых норм.

Важнейшим требованием, вытекающим из принципа объективности квалификации, является беспристрастность, полнота и всесторонность исследования всех обстоятельств совершенного преступления.

Устанавливаться должны не только те факты, которые удачно вписываются в рамки основной обвинительной версии следствия , но и факты, опровергающие эту версию либо указывающие на тот или иной вариант основной версии.

В данном случае, вся объективная сторона обвинения построена на невозможных с точки зрения реальной действительности, фактах.

Так как, следствием дана квалификация по ч.4 ст. 159 УК РФ, которая предусматривает уголовную ответственность за мошенничество, совершенное организованной группой либо в особо крупном размере.

Однако следствие, упорно, на протяжении всего обвинительного заключения, по различным эпизодам, вменяет Канкия С.О. квалифицирующий признак «служебное положение», КОТОРЫЙ ПОДЛЕЖИТ КВАЛИФИКАЦИИ ПО Ч.3 СТ. 159 УК РФ.

Далее, в соответствии с пунктом 3 ППВС РФ от 10 июня 2010 г. №12 под организованной группой следует понимать группу лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений, состоящую из подразделений (подгрупп, звеньев и т.п.), характеризующихся стабильностью состава и согласованностью своих действий.

Структурированной организованной группе, кроме единого руководства, присущи взаимодействие различных ее подразделений в целях реализации общих преступных намерений, распределение между ними функций, наличие возможной специализации в выполнении конкретных действий при совершении преступления и другие формы обеспечения деятельности преступного сообщества (преступной организации).

Следствие, вменяя данный признак «организованной группой», обязано было установить участников группы, время организации данной группы, распределение ролей и мотивы и цели, заведомо очерченные и оговоренные.

Но, в обвинительном заключении при описании объективной стороны квалифицирующего признака «организованной группой» указывается формулировка «совместно с неустановленными следствием лицами» , что прямо указывает на нарушение требований квалификации по данному основанию.

Вызывает удивление и тот факт, что следствие в обвинительном заключении вменяет Канкия С.О. введение в заблуждения сотрудников Мещанского отделения Сбербанка России (ОАО), однако за все время стадии предварительного расследования, так и не были установлены следствием сотрудники данного отделения банка, которым была предъявлена поддельная доверенность.

При исчислении крупного ущерба, помимо суммы ущерба, подлежит обязательному установлению потерпевший. В данном случае, он не установлен.

Всё выше изложенное позволяет сделать единственный вывод о том, что исходя из обвинительного заключения предъявленная квалификации действий Канкия С.О., а именно ч.4 статьи 159 УК РФ – НЕВОЗМОЖНА.

Ч.2 и ч.3 так же быть не может, ввиду отсутствия объективно-субъективных признаков в мотивировочной части обвинительного заключения.

Остаётся, ч.1 статьи 159 УК РФ, но следствие и здесь допускает грубейшее нарушение правил толкования и применения уголовного закона:

Все обвинительное заключение содержит следующую редакцию окончательной квалификации содеянного Канкия С.О.: «Канкия С.О. совершил мошенничество, то есть хищение чужого имущества путём обмана и злоупотребления доверием, с использованием своего служебного положения, организованной группой лиц».

Но диспозиции ч. 1 ст. 159 УК РФ четко прописано, что мошенничество – это хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием.

При этом, в обвинительном заключении обязано быть прописано в каких эпизодах был обман, как способ завладения и в чем он выражался, был ли он полный или частичный, а в каких, было злоупотребление доверием и в чем выражалось.

Союз «и», с точки зрения правил толкования и применения уголовного закона, в данной статье НЕВОЗМОЖЕН. ЭТО ГРУБОЕ НАРУШЕНИЕ ПРАВИЛ ТОЛКОВАНИЯ И КВАЛИФИКАЦИИ уголовно-правовой нормы.

Уголовно-процессуальный закон и правила квалификации преступлений четко требуют и обязывают следователя обосновать и доказать существо обвинения, место, время и способ совершения преступления.

Субъективный этап квалификации преступлений прямо указывает на необходимость нахождения и подтверждения мотивации преступления, цели и предвидения (осознания) последствий виновным.

Однако, при изучении обвинительного заключения по данному уголовному делу, специалистами не найдено подтверждение или обоснование предъявленного обвинения.

С точки зрения изложенного в обвинительном заключении, со стороны юридической и законодательной позиции, вменяемые деяния Канкия С.О. НЕВОЗМОЖНЫ.

Такой вывод, был сделан на основании изучения и анализе нормативно-правовых актов, которые расширяют или дополняют смысловое понятие выбранной нормы, необходимо опираться на официальное и доктринальное толкование, а также на разъяснения высших судебных органов по практике её применения.

Положение этих нормативно-правовых актов исключают саму возможность совершения вменяемых Канкия С.О. деяний, который не являлся штатным сотрудником подразделений службы занятости населения, а так как данная деятельность, а точнее её осуществление возможно только уполномоченным лицом, который на основании должностной инструкции несет ответственность за организацию предоставления государственной услуги и без его (сотрудника) участия свершения любых указанных действий просто НЕВОЗВОЖНО.

В Обвинительном заключении указано, что Канкия С.О.:

осуществлял подбор членов организованной группы, завладение копиями общегражданских паспортов несовершеннолетних граждан (от четырнадцати лет);

вводил в заблуждение относительно истинных намерений сотрудников территориальных центров занятости населения Департамента труда и занятости г. Москвы при заключении договоров об организации временного трудоустройства несовершеннолетних граждан;

вводил в заблуждение сотрудников Мещанского отделения Сбербанка России (ОАО) относительно истинных намерений при заключении договоров на выпуск международных дебетовых карт и последующем получении данных банковских карт в офисах банка.

В нарушение требований правил и этапов квалификации преступлений, УПК РФ, разъяснений ППВС РФ, не одно из перечисленных действий не было доказано и обосновано.

Что нарушает третье требование , которое представляет собой пунктуальность и непредвзятость операции по установлению тождества юридически признаков, определенных законодателем и образующих законодательную модель преступления данного вида, и юридических признаков, присущих конкретному проявлению общественно-опасного деяния и выявленных посредством логического анализа и оценки фактических данных, характеризующих реальное деяние.

В свете этого требования недопустима практика применения уголовно-правовых норм, что называется с запасом, т.е. когда деяние квалифицируется как заведомо наиболее тяжкое, либо искусственно создается видимость ущерба или вреда, причиненного данным деянием.

Для обеспечения истинности квалификации необходимо:

во-первых , чтобы применяемая норма глубоко соответствовала реальной действительности, отражала требования жизни;

во-вторых, чтобы были полно и объективно установлены фактические обстоятельства дела;

в-третьих , чтобы не было допущено ошибок в самом процессе квалификации.

При этом принцип истинности квалификации не будет нарушен, если новая квалификация будет строго соответствовать достигнутому к этому моменту представлению о фактическом содержании и юридически значимых признаках совершенного преступления.

Неверное установление тождества юридически значимых признаков квалифицируемого деяния и признаков состава преступления, предусмотренных уголовно-правовой нормой, означает, так сказать, техническое

Ещё более грубым нарушением данного принципа является вывод правоприменителя о юридической сущности квалифицируемого деяния, основанный на недостаточном для квалификации объеме информации, т.е. сделанный без установления юридически значимых обстоятельств совершения преступления.

Такой вывод означает сущностное нарушение принципа истинности квалификации.

Точная квалификация предполагает тщательное и предметное установление признаков, предусмотренных именно той уголовно-правовой нормой (или теми нормами), в которой совершенное общественно-опасное деяние описано с наибольшей полнотой и конкретностью.

Однако, защита прямо указывает на нарушения процессуальных норм на стадии предварительного расследования, к такому же выводы и приходят специалисты, которые непредвзято исследуя объективную сторону ч.4 ст. 159 УК РФ, в отношении Канкия С.О., а именно:

все перечисленные действия Канкия С.О. объективно не имел возможности совершить, так как на основании ФЗ РФ от 19 апреля 1991 г. № 1032-1 «О занятости населения в Российской Федерации» и Административного регламента, утвержденного Приказом Минздравсоцразвития РФ от 28.06.2007 г., № 449, указанные действия связанные с заключением договоров на временное трудоустройство, последующее оформление выплат находится ТОЛЬКО В ВЕДЕНИИ И КОМПЕТЕНЦИИ СОТРУДНИКОВ СЛУЖБЫ ЗАНЯТОСТИ и банковского учреждения и возможны лишь при личном участии в этих мероприятиях оформленных лиц, которым государство в лице органов службы занятости предоставляет услуги по временному трудоустройству.

Нет обоснования квалифицирующего признака «с использованием своего служебного положения», так как в материалах уголовного дела нет ни одного документа, а именно должностной инструкции, которая указывала бы на его полномочия, при квалификации по данному признаку подлежит обязательному доказыванию данный факт и если он не находит свое подтверждение, следователь ОБЯЗАН ЕГО ИСКЛЮЧИТЬ НА ОСНОВАНИИ ПРАВИЛ КВАЛИФИКАЦИИ.

На основании указанного выше ФЗ от 19.04.1991 г. №1032-1 и изданным Административным регламентом, предоставление государственной услуги по организации временного трудоустройства несовершеннолетних граждан в возрасте от 14 до 18 лет в свободное от учебы время, следует, что только должностное лицо (сотрудник) данного ведомства имеет возможность оформлять и вести деятельность по трудоустройству.

В соответствии с ч.2 ст. 7.1. Закона, финансовое обеспечение полномочий указанных субъектов РФ осуществляется за счет субвенций, предоставляемых бюджетом субъектов РФ из федерального бюджета, каким образом Канкия С.О., который не являлся ни сотрудником указанного ведомства, ни сотрудником банка получил доступ к бюджетным средствам. Следствие даже не заостряет на данном основополагающем вопросе внимание.

Следствием грубо нарушен второй этап квалификации, а именно обязательное установление объективных признаков указанного деяния, так помимо того, что не установлены место, время, способ совершенного деяния, следствие проигнорировало установление объекта преступного посягательства – из обвинительного заключения невозможно установить, хищение каких видов выплат в рамках предоставляемой гражданам услуги по временному трудоустройству вменяется Канкия С.О.

Статьей 15.1 указанного закона установлен обязательный федеральный государственный стандарт государственной услуги и государственных функций в области содействия занятости населения, а статья 16.1 Закона указывает на обязательное формирование и ведение регистров получателей государственных услуг в сфере занятости населения, которые в обязательном порядке содержат сведения о паспорте гражданина который обратился в службу (серия номер, копия), дата личного обращения гражданина о его самостоятельном желании получить государственную услугу в виде трудоустройства. Однако в материалах уголовного дела этих обязательных документов, которые бы образовывали состав инкриминируемого деяния, отсутствуют.

Следствием, на основании анализа уголовного дела, не был изучен Административный регламент, данный вывод основывается на том, что ст. 4 данного нормативно-правового акта прямо указывает, что полномочия в области предоставления рассматриваемой государственной услуги переданы в исключительное ведение органов исполнительной власти субъектов РФ, и никаким фондам, коммерческим и некоммерческим организациям, а тем более гражданам такие полномочия представлены быть НЕ МОГУТ.

На стадии предварительного расследования следователи не провели проверки правильности предоставления указанных государственных услуг, не сделаны обязательные запросы в органы Роструда для разъяснения правил применения данной государственной услуги.

Данные противоречия и процессуальные ошибки на стадии предварительного следствия привели к тому, что была неправильно установлена потерпевшая сторона по данному уголовному делу, а именно Департамент труда и занятости г. Москвы.

Изучив копию протокола судебного заседания от 02 июля 2012 года, по данному уголовному делу, необходимо обратить внимание на допрос свидетеля Сапона В.Ю. (лист протокола 7, 8, 9, 10).

Свидетель Сапон Виталий Юрьевич, является старшим следователем 2 отдела СЧ ГСУ при ГУВД по г. Москва., у которого дело в отношении Канкия С.О. находилось в производстве.

На вопрос государственного обвинителя в отношении эпизодов 21, 57, 61, 100, 101, 103, 107 и 109 в которых указываются прямые процессуальные ошибки о получателях банковских карт, где выписаны они на одно имя, а сведения о привлечениях к работам в НБО Фонд «Отчизна» говорится о других лицах, свидетель Сапон В.Ю. пояснил, что это просто техническая ошибка.

Однако, обвинительное заключение, как основной документ, который является итоговым и исчерпывающим по доказательствам вины конкретного человека на стадии предварительного расследования, не может содержать таких технических ошибок.

На стадии ознакомления и принятия дела к своему производству, прокурор при наличии таких «технических» ошибок, обязан был вернуть дело на доследование.

Однако, судом данный факт так же был проигнорирован и дело не было возвращено прокурору в порядке статьи 237 УПК РФ.

Отсутствуют три основных элемента состава преступления , объект, объективная сторона и субъективная сторона, а это может означать только одно, в результате исследования материалов уголовного дела в отношении Канкия Станислава Орденовича, необходимо указать на отсутствие состава преступления предусмотренного ч.4 ст. 159 УК РФ.

Вместе с тем, данный факт указывает опять же на неустранимые противоречия и заинтересованность ещё нескольких лиц.

5. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе проведения предварительного следствия и при составлении обвинительного заключения были нарушены ч.3 статьи 14 УПК РФ, ч.2 статьи 17 УПК РФ, ст. 42 УПК РФ п.2. ч.2 статьи 75 УПК РФ,ч.1 ст. 73 УПК РФ; ст. 220 УПК РФ;

на основании указанных нарушений правил квалификации и уголовно-процессуального законодательства, не устранимых противоречий, уголовное дело в отношении Канкия С.О. подлежит безусловному возвращению прокурору в порядке статьи 237 УПК РФ;

На основании проведенного научно-практического исследования можно сделать вывод о том, что в действиях Канкия Станислава Орденовича отсутствуют признаки составов преступления предусмотренных ч.4 статьи 159 УК РФ, ч.3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, а уголовное преследование в отношении него, является незаконным и необоснованным.

Специалист по судебной власти,

прокурорскому надзору и организации

правоохранительной деятельности

доктор юридических наук, профессор С.Г. Павликов

Специалист по уголовному праву

и уголовному процессу

Член экспертной рабочей группы

Общественной Палаты РФ

По совершенствованию уголовного законодательства

кандидат юридических наук, доцент М.В. Плотникова

Приложения:

Копии Диплома о высшем образовании.

Копия Диплома кандидата юридических наук

Копия Диплома доктора юридических наук